КТО ТАКОЙ.
Вилли Иванович Токарев родился 11 ноября 1934 года на Кубани в хуторе Чернышев (сейчас
Республика Адыгея России). В 1945 году Токаревы переехали в Дагестан, в Каспийск. В 1948 году он совершил свое первое морское плавание — котельным машинистом.
Потом служил в войсках связи, а после армии переехал в Ленинград. Там он получил музыкальное образование, закончил музыкальное училище при Ленинградской консерватории имени Римского-Корсакова по классу контрабаса. Во время учебы работал в оркестре Анатолия Кролла, симфо-джаз-ансамбле Жана Татляна, в ансамбле Бориса Рычкова, певицы Гюлли Чохели. Позже работал в ансамбле «Дружба» Александра Броневицкого с певицей Эдитой Пьехой. Бесконечно благодарен музыкальному училищу при Ленинградской консерватории, где он научился музыкальной грамоте, аранжировке и композиции.
Начал писать песни, музыку и тексты. Он является автором песни «Кто виноват?», которая была исполнена Анатолием Королевым, песни «Дождь» для Эдиты Пьехи и других. Вилли работал в оркестре Ленинградского радио и телевидения, которым руководил Давид
Голощекин. По приглашению местного радио и телевидения уехал в Мурманск для написания песен о моряках. Когда по телевидению показали концерт, где он исполнил
песни о городе и моряках, он стал, как сказал редактор Сергей Малахов, героем Кольского полуострова. Песня «Мурманчаночка» популярна до сих пор, вот уже более сорока лет. В 1974 году Вилли эмигрирует в США. В 1979 году вышла первая пластинка лирических песен «А жизнь, она всегда прекрасна», которая не была замечена, а в 1981 году — «В шумном
балагане», которая принесла Вилли мировую известность среди русскоязычной аудитории. Всего в Америке он выпустил в свет 22 альбома со своими песнями. В 1989 году Вилли Токарев прилетел в СССР с концертами. 70 концертов по всему Советскому Союзу прошли с оглушительным успехом. Год спустя он повторил гастроли от Украины до Сахалина.
В 2005 году Вилли Токарев переехал в Москву и стал жить на Котельнической набережной. Здесь же открыл свою студию звукозаписи. С 2006 года является Почетным жителем Таган-
ского района города Москвы.Женат. У него три сына и дочь.
— Вы выросли в Адыгее.
— Помню этот чудесный край. Были речка, озеро, лес и счастливое детство — до начала войны. Потом отец ушел на фронт, а нас забрал к себе папин знакомый в Дагестан, это было рядом с Махачкалой. Я там в школу пошел, там начал сочинять стихи. В пятом-шестом классе в школьной газете печатали меня. И тогда же стал сочинять песни, играл на гитаре, аккомпанировал себе и пел, и был, так сказать, любимцем у девочек-одноклассниц.
— Девочки не дрались из-за вас?
— Потом, попозже, дрались, когда я уже был музыкантом, помню, это в Мурманске было. Одна девушка гордо заявила своим подругам, что вчера прекрасно провела время с Вилли Токаревым, но они пресекли ее вранье, потому что знали, что я уже неделю как уехал по делам в Ленинград. Они побили эту болтушку. В детстве я в школе был таким, знаете, учеником... Хулиганом нельзя назвать, но вечно что-то придумывал. Например, если случалась контрольная по химии или по другому предмету, мы наливали в чернильницы масло из масленки для швейной машины. Тогда писали перьями, не было авторучек, это давно было. Таким образом мы срывали урок, потому что писать было невозможно... Или мы ловили большую муху, привязывали к ножке белую бумагу и отпускали. Сочинение было сорвано, потому что все смеялись и смотрели, как муха летает и ее никто не может поймать. Или мы запускали в класс несколько ящериц, и девочки визжали от страха, урок опять-таки срывался. Меня исключали из школы один раз. Я был отличником по литературе, по письму, сочинениям, но шалил немножко в школе, любил смешные истории. Тем не менее я был
всегда нужен на школьных вечерах, потому что я там пел. Школа в общем хорошо закончилась, меня любили педагоги даже за эти мои проделки.
— Чем запомнилось первое плавание?
— Я закончил школу и отправился в Батуми. Пришел на корабль, сдал экзамены и потом полгода учился искусству котельного машиниста. Потом ушел в плавание, был во многих странах мира, четыре года плавал. Потом я ушел в армию, там тоже писал песни, пел их, и некоторые песни были с юмором об армии. Была одна забавная песенка, которую мы пели тайком. Там такие слова:
«Много ходим и поем,
Мало кушаем и пьем,
В шесть часов у нас подъем,
Работаем потом, пока не устаем.
А когда мы устаем, то себя узнаем.
Вид работавших людей
Похож на лошадей,
Заморенных трудом.
Но не стоит вешать нос,
Перед каждым есть вопрос,
Чтоб он стойко перенес
Три года, а тогда
Уехал навсегда».
Эта песня очень не нравилась начальству. Но мы все равно ее пели, чтобы начальство не слышало.
— И тогда вы решили пойти учиться музыке в музыкальное училище?
— Я, будучи в армии и на корабле, занимался заочно музыкой. Я никогда не учился в музыкальной школе, я сам литературу выписывал, ноты. И когда я при-ехал в Ленинград, тогда он так назывался, я помог одному контрабасисту нести контрабас, он не соглашался, говорил: «Не надо, это очень тяжелый инструмент, можно упасть, или упадем оба и разобьем
его». Но контрабас был очень тяжелый, и в результате он согласился. Он уже старичок такой был, я ему помог, мы принесли инструмент к нему домой. Он говорит: «А ты что, музыкант?», я говорю: «Да я так, занимаюсь музыкой», ну, он говорит: «Моя жена проверит, как ты там». Они проверили мой слух. И вот у меня оказались хорошие данные, он говорит: «Хотите учиться на контрабасе? Вы мне понравились как человек, я вас научу. А почему
вы любите контрабас?» А я видел фильм «Серенада солнечной долины», и там так играют на контрабасе... А он: «О, я играю другую музыку, я играю классику. Хотите я вас научу играть на контрабасе, и вы поступите учиться, если хорошо сдадите экзамен? Сольфеджио у вас в порядке, и вы все запоминаете, читаете по нотам, поете». Его жена со мной занималась, и он
занимался со мной, когда был свободен, я приходил к нему. А я там жил у своих знакомых. И вот я выучил «Элегию» Рубинштейна, очень красивая музыка плюс сольфеджио — это то, что требовалось для поступления.
Когда я пришел, было пять человек на одно место, и я выиграл, лучше всех сдал экзамены, был первым в списке. Так и поступил в музыкальное училище при консерватории. Я познал классику и очень благодарен педагогам — они привили мне любовь к этому искусству. Но я и не расставался со старым, я воспитывался на народной музыке, на хуторе Чернышевском, где родился. Там всегда пели народные песни. Потом я полюбил популярные песни: Клавдия Шульженко, Козин, Виноградов, хор Пятницкого и так далее. Все это я очень любил.
Когда я поступил в музыкальное училище, там приобщился к классике и параллельно увлекся джазом. Увлекся настолько, что меня приглашали лучшие музыканты Ленинграда, чтобы я играл с ними. А потом меня пригласил в свой большой джазовый оркестр Анатолий Крол, и мы отправились в большие гастроли... Меня также приглашал блестящий пианист Борис Рычков — пианист, попавший в десятку лучших пианистов мира. Не Советского Союза, а мира. И с ним я тоже работал, аккомпанируя замечательной певице Гюлли Чохели.
Потом меня пригласил ансамбль «Дружба», где пела Эдита Пьеха. Я там прошел по конкурсу. Дело в том, что у ног Броневицкого (руководитель «Дружбы». — «Главный») был весь Советский Союз, он мог взять любого музыканта или певца. И конкурс, который он устраивал, не мог выдержать практически никто, он всех браковал. Я узнал, что ему требуется солист хора, я говорю: «Попробуйте меня, может я вам понравлюсь?» У меня было
нечто вроде экзамена, не скажу, что это было просто. Во-первых, он попросил спеть что-нибудь на выбор, я спел «Подмосковные вечера», он говорит: «Неплохо. Так, а теперь я сыграю тебе гамму, ты будешь петь в до мажоре — туда, обратно и опять туда, только я буду играть в до диез мажоре, это, знаете, диссонанс такой». Я вспотел, когда пел, мог спокойно соскочить в ту тональность, в которой он игра-ет. Короче говоря, я спел ему три раза. Он
говорит: «Это большая редкость, что ты не съехал». Но оказалось, что сложности еще впереди, и он дал мне последнее за- дание: он должен был спеть мне партию, разрешил прослушать ее трижды, я должен был повторить ее точь-в-точь. После второго прослушивания я уже мог петь. Я стал в хор, у меня не было нот, нужно было запомнить на слух слова. Когда спели, Броневицкий спросил у хористов: «Ну как он вам?», те одобрили мою кандидатуру. Со следующей недели я приступил к работе. Единственным условием было — сбрить усы. Конечно, я сбрил усы, но после этого я больше никогда не увидел
свою девушку, она была скрипачкой, мы с ней встречались, кушали мороженное, ходили в кино... Я не видел ее до сих пор. Ну ничего, мне достались другие. Она, наверное, любила меня из-за усов.
— Что из себя представляла Эдита Пьеха в то время?
— Каких-то забавных случаев я не помню. Она была очень интеллигентной женщиной, всегда после концерта говорила: «Спасибо, ребята», потому что мы старались. Она никогда не влезала в наши дела, вела себя молча и корректно, с ней было очень легко работать. Она была потрясающим человеком, Броневицкий был суперталантливым музыкантом, нам было
интересно работать, мы пользовались большим успехом, всегда билеты были проданы, аншлаги. Я также аккомпанировал Марку Бернесу, Николаю Никитскому и другим популярным певцам того времени.
— Какой опыт вы приобрели в Америке?
— Я туда приехал с пятью долларами в кармане. «Хочешь жить — умей вертеться», как говорится. Когда приехал в Америку, то первое, что я заметил, — надо знать язык, я английский так себе знал. Но я его выучил настолько, что потом, примерно через год-полтора, я уже работал на Бродвее, в фешенебельном ночном клубе «Лос-Мадрилос». Это долгая история, как я туда попал... Тоже по конкурсу, там был конкурс. В общем, я — единственный из наших эмигрантов, кто работал в таком престижном заведении, там стакан чая в то время стоил 10 долларов, это было место для миллионеров. Туда приезжали богатые люди, чтобы выпить виски, покурить сигару перед началом мюзикла, а потом после этого мюзикла заходили снова туда. Я играл там семь месяцев, пел по-английски.
— В СССР вы вернулись со стадионными концертами...
— Это было в 89 году, я был официально приглашен с гастролями по Советскому Союзу Госконцертом Союза СССР, были полные стадионы. Киностудия имени Горького сняла фильм — «Вот я стал богатый сэр и приехал в СССР». Это действительно были триумфальные гастроли.
— Когда вы смеялись в последний раз? Над чем?
— А я помню, смеялся, но забыл, над чем. Я всегда смеюсь, я человек, любящий юмор. Столько всего смешного происходит, что невозможно все запомнить. К жизни нужно относиться с юмором, это помогает преодолеть многие препятствия и быть в хорошей форме.
Перейти в архив