Василий Лановой: «Вы меня разозлили!»

— Василий Семенович, почему же вы сейчас не снимаетесь в кино?
— Потому что нет соответствующих сценариев — в сериалах. В большом кино драматургия все-таки иногда встречается, а в сериалах она практически исключена. Если это, конечно, не экранизация «Саги о Форсайтах» или какой-нибудь «Войны и мира».
— Сейчас в кино принято снимать новые истории на старые темы. Новые «Мушкетеры», продолжение «Иронии судьбы». Если бы вам предложили...
— Сняться в новой «Анне Карениной»?
— Ну или «Петровке, 38». Вы бы что на это сказали?
— Ничего бы не сказал, потому что такая драматургия сегодня никому не нужна. И тем более, нельзя войти дважды в одну и ту же реку. Это старая истина. Только у вечной классики могут быть разные трактовки. Иначе зачем? Тем более, те картины еще не забыты.
— Почему у вас не получилось сыграть Ромео? Ведь вы же хотели.
— Потому что поздно уже было. Кстати, Ромео я как-то раз сыграл в художественной самодеятельности, когда мне было 15. А в театр я пришел в 23 года. Так что, в театре Ромео сыграли до меня.
— В 1979-м вы озвучили документальный фильм «Великая Отечественная», а предложение переозвучить его — в новой трактовке — не приняли. Почему?
— По идеологической причине. Я помню, когда начинали переделывать советские картины, в том числе и «Великую Отечественную», за которую я Ленинскую премию получил... Именно из-за идеологических соображений и нужно было озвучить заново, так вот тогда я их послал в одно место.
— Вам что-то конкретно не понравилось?
— Я просто взял и громко послал. А что мне понравилось или не понравилось — это уже они делали выводы.
— А в советское время были предложения, от которых вы отказывались?
— Я согласен был со многим, что делалось в советской культуре. Поэтому я снимался и в «Павке Корчагине», и в «Офицерах» с полным осознанием того, что все это гражданский советский кинематограф. Это на десять голов выше того дерьма, которое мы сегодня вынуждены смотреть с утра до вечера.
— От чего вы еще отказываетесь? Может, мяса не едите или не пьете вообще.
— Я только от глупости отказываюсь. (Окидывает испепеляющим взглядом. — «Главный»). В любом проявлении. Что за вопросы вы задаете? Вы для этого пришли? Что это за вопросы?
— Вы учились на журфаке, но от карьеры журналиста отказались. Почему?
— Никогда бы не стал журналистом, потому что журналисты всерьез думают, что они свободные люди. А они самые главные рабы у государства. У любого. Я это почувствовал мгновенно. Вы не можете не обслуживать. Ре-е-едко-редко кто не такой. Только ведь когда государство — это хотя бы прилично. А когда обслуживают какую-нибудь падлюгу или скотину, что сегодня на каждом шагу... К сожалению, вас перекупают. А людей вы очень редко обслуживаете.
— Пишут, что вы теперь реже бываете на родине — в Украине? (Лановой отказался от роли в фильме «Богдан Хмельницкий», предположив, что его могут «выставить адвокатом украинских националистов». — «Главный»).
— Неправду пишут. На родине я был буквально прошлым летом (2008 года. — «Главный»), ездил с моими друзьями, с актерской бригадой... Я всегда им там говорил в Украине, и президентам их говорил, что я мечтаю дожить до того времени, когда эта глупость пройдет, и мы вновь будем одной страной. Это то же самое, что два брата взяли и разошлись. У нас одна страна. Что за идиотизм? Я просил не задавать мне политических вопросов. А вас все в идеологию тянет. Вы меня разозлили.