Тамерлан Темирсолтанович Нугзаров родился 1 июня 1942 года в городе Орджоникидзе (ныне — Владикавказ) в семье осетинки и ингуша. До 10 лет Тамерлана воспитывала бабушка, а после ее смерти он самостоятельно пришел в местный детский дом, где и прожил последующие шесть лет. Началом своей цирковой карьеры Тамерлан считает 1958 год, когда он становится участником конной труппы своего отчима, Казбека Нугзарова. В 1971 году Тамерлан создает спектакль «Горская легенда», с которым впоследствии побывает в 25 странах мира. Тамерлан Нугзаров и его супруга Светлана Авдеева, акробатка, наездница, заслуженная артистка РСФСР, становятся основателями первого конного театра в России. Сын, Тамерлан Нугзаров, заслуженный артист России, является исполнителем главных ролей в репертуаре конного театра.
Тамерлан Нугзаров:
— Очень долго думал, что я — осетин. То, что на самом деле брак моих родителей смешанный, осетино-ингушский, узнал довольно поздно. Это скрывалось — от меня, от общества. Ведь нас с матерью могли за это депортировать — как и моего отца... Мне на тот момент был год от роду. Время было тяжелое, смутное. Когда мне исполнилось 16, мать вышла замуж за артиста цирка Казбека Нугзарова. Его фамилию я принял, его я очень любил и называл своим отцом. Он сразу взял меня в свою труппу, и отсюда начинается моя цирковая карьера. Кем я только не был! И конюхом, и артистом... Это стало для меня отличной школой. Я хотел научиться как можно большему, беспрекословно делал все, что говорил мне отчим. И все, чему я научился в цирке, — это благодаря Казбеку Борисовичу. А с моим настоящим отцом мы встретились спустя 29 лет, но, к сожалению, так и не ощутили родства.
Тамерлан Нугзаров:
— Мой творческий путь насчитывает уже 54 года. Уравнением успеха, наверное, можно считать огромную любовь к своему делу. Начинающий наездник, я сотрудничал со многими сильными личностями, известными талантливейшими цирковыми артистами. Сначала это были мой отчим, Казбек Нугзаров, и брат Олег Нугзаров, затем — Борис Манжелли, братья Запашные, Василий Соболевский, Юрий Ермолаев... Что меня всегда толкало вперед, это вопрос: неужели я не смогу этого сделать? И огромное желание быть лучше. Сегодня я уже не представляю, как можно всю жизнь отрабатывать одно и то же — например, делать только трюки. В нашем конном театре несколько спектаклей. Сегодня я могу показать «Вива, Зорро!», завтра — «Горскую легенду», а через неделю — «Салют, Победа!» В наших постановках мы сами — и авторы, и сценаристы, и режиссеры-постановщики, и хореографы. Знаете, есть выражение «мастер своего дела»? Вот к этому и надо стремиться.
Светлана Авдеева:
— «Эта история просто создана для нашего цирка!» — воскликнул наш сын, когда посмотрел фильм «Маска Зорро» с Бандерасом. Так и родилась еще одна идея для нашего театра. Премьера нового спектакля «Вива, Зорро!» состоялась в Твери. В зрительном зале — ребята из детских домов. Мы все очень волновались — ведь это был самый первый показ зрителям! Как они это воспримут? Понравится ли?.. Спектакль в разгаре: музыка, сражения, танцы... Реакции нет. Мы волнуемся. И вот последний момент, когда Зорро, сразивший испанского полковника, поднимает вверх шпагу... Зал просто закричал от восторга! У всех нас подкатил комок слез. Это лучшая похвала, этого мы и ждали! Вообще, цель, которую мы ставим перед собой, — это создавать спектакли, интересные и детям, и взрослым. «Вива, Зорро!» таким и является: дети, даже не до конца понимая сюжета, приходят в дикий восторг от захватывающих трюков, а более взрослая публика следит и за интригующим сюжетом.
Светлана Авдеева:
— Почему я много говорю об Америке? Мы очень часто ездили в Штаты с гастролями, в общей сложности провели там года четыре. Раньше наш театр собирал полные залы в 25 тысяч мест. К сожалению, с 90-х годов гастроли стали редкими. Я считаю это нашей виной. Но в Америке мы обрели не только благодарных зрителей — мы нашли там настоящих друзей. Есть одна женщина, Патрисия Роберт — она занималась нашей рекламной кампанией в Штатах. За несколько наших визитов в Америку мы очень подружились с Патрисией. И вот однажды мы приехали в Детройт с гастролями, наш сын Тамерлан был с нами. Вообще, мы с мужем не настаивали на какой-то определенной религиозной вере, предоставляя право выбора сыну. После того, как он поговорил с местным американским священником, решил принять крещение. И мы предложили Патрисии Роберт стать нашей крестной, а Георгий Гаранян, который на тот момен тдирижировал в наших спектаклях, стал крестным. К сожалению, Патрисия так и не обзавелась собственной семьей и детьми, и нашего сына очень любит. Она постоянно следит за программой, часто звонит и приезжает в гости. Вот и сейчас мы ее ожидаем.
Тамерлан Нугзаров:
— ейчас говорят: цирк Дю Солей, цирк Дю Солей... А цирк Дю Солей полностью забрал нашу технику! И вообще, как цирк может быть без дрессированных животных? У нас есть свой, русский цирк, которым можно и нужно гордиться. А Дю Солей просто сильно разрекламировали.
Светлана Авдеева:
— Однажды мы были приглашены в Южную Корею с гастролями. С нами были 14 лошадей, их перевозили самолетом. По закону 7 дней после перелета лошади проходят серьезную, довольно тщательную медицинскую проверку — чтобы не завезти никакой инфекции в другую страну. И вдруг корейская сторона говорит: у ваших нескольких лошадей обнаружен вирус, а это значит, что их с карантина не выпустят. А везде по всей Корее — реклама, ролики, объявления, билеты раскуплены! Что же теперь делать? До спектакля 2 дня! Мы попытались решить этот вопрос через корейского президента. Президент развел руками и сказал: «Я не имею права отменить решение врачей». Надо было срочно что-то думать. И тут Тамерлану в голову пришла рисковая идея. Он сказал корейцам: «Дайте мне 10 лошадей из проката. Старых лошадей — чтобы они не испугались манежа». Их привели. За два дня Тамерлан попытался обучить этих лошадей хотя бы доле того, что умеют наши скакуны. Нам пришлось немного менять музыку, выкинуть из представления какие-то куски. Ведь наши четвероногие артисты репетируют месяцами, годами, а тут — всего два дня! Это было опасно и рискованно, скажу я вам, — ведь в нашем спектакле на лошадях происходят и сражения, и танцы, и балет! Но удалось самое главное: сохранить сюжет — чтобы это было не просто джигитовкой, а историей. Итак, премьера. Мы отработали. Стали на поклон. И тут сдержанные в эмоциях корейцы просто взорвали зал аплодисментами! Я плакала. Я думала только об одном: а если бы они по-настоящему увидели, что мы можем на наших лошадях!
Тамерлан Нугзаров:
— Почему говорят, что цирк только для детей? Это абсолютно несправедливо! Раньше, в советские времена, цирк был рассчитан и на детей, и на взрослых. Например, проходит представление для детей днем, часов в 12. А вечером — то же самое представление, только для взрослых. Туда уже не пускали детей, потому что клоуны могли позволить себе немного фривольные репризы. Потом вечерние представления отменили — в стране началась тревожная обстановка, люди боялись ходить вечерами, это стало небезопасно. И что теперь? Теперь одна цирковая программа — для всех возрастов, и очень часто на таких представлениях артисты позволяют себе те самые пошловатые шутки. Я категорически против этого, запрещаю клоунам двусмысленные «недетские» сценки.
Светлана Авдеева:
— Однажды на наше представление в Нью-Йорке пришел Джордж Шульц — на тот момент он был государственным секретарем США. Развязка спектакля, с которым мы тогда выступали — «Горская легенда», происходит в финальной сцене, когда между двумя родами, между двумя враждующими мужчинами, которые некогда были друзьями, выходит женщина на белом коне, снимает с головы платок и бросает его между врагами. И битва прекращается. Дело в том, что на Кавказе, у мусульман, есть такой обычай — если женщина снимает с головы платок и показывает волосы — битва мгновенно должна прекратиться. Ценой собственного позора женщина прекращает вражду. Шульцу спектакль очень понравился, он потом даже приходил за кулисы, фотографировался с нами, общался. И спустя несколько дней мы читаем в New York Times такую интересную фразу государственного секретаря США: «Пора уже пригласить эту женщину на белом коне в наш Белый дом и бросить наконец платок между Горбачевым и Рейганом!» Вот так сцена нашей цирковой программы обрела высокий политический смысл.
Тамерлан Нугзаров:
— Самое страшное, что сегодня у нас случилось — люди обмануты. Рекламируют зачастую одно, а на деле все по-другому. И ведь потом никто не захочет идти в цирк! Вот, например, когда мы работали в одном городе, наряду с нами выступал другой цирк. Афиши обещали: «Всем пришедшим — подарки». Вот вы пришли со своим внуком на последний рубль в цирк. А где подарок? А подарок вон там — покупайте. Такие вещи просто позорят цирк! Или, например, жираф-шоу. Ну вывели жирафов, ну лизнул один клоуна в макушку, и все. Дети радуются — увидели животных, а родители возмущены... Сейчас это уже не интересно — просто животные, просто трюки. Обязательно должен быть сюжет. Зритель должен думать, что происходит на арене — тогда отношение к цирку меняется. Мы должны к этому идти — к тому, чтобы зритель говорил: да, в цирке интересные трюки, но там есть еще и балет, и драматургия, и техника. Если этого не будет, мы навсегда потеряем популярность. Сейчас в большинстве своем цирковые артисты — забитые люди... За толстым слоем грима не видно личности, индивидуальности. А ведь самое важное для сцены или арены — это актеры, то, что они делают. Нарисовать на афише можно все, что угодно. Нарисовать на лице тоже можно все, что угодно! А быть артистом, заинтересовать зрителя и заставить его вернуться снова — вот это сложно.
Перейти в архив