На какой войне ты готов умереть?
Лидер «Чайфа» Владимир Шахрин рассказал «Главному» о будущем рок-музыки, о своем отношении к хип-хопу, о метафизике Урала, а также о том, почему рок-музыканты никому ничего не должны.
Фото:
Евгении Свиридовой и Анны Меркуловой
Источник:
«Кто Главный.» № 149
КТО ТАКОЙ.
Советский и российский рок-музыкант Владимир Владимирович Шахрин родился в 1959 году в Свердловске в семье преподавателей архитектурно-строительного техникума. Играть на гитаре и петь Владимир начал еще в школьные годы. Отец подарил Владимиру катушечный магнитофон «Нота-М» с записями Rolling Stones и The Who. Когда Владимир вместе со своими одноклассниками создал группу, отец смастерил «комбик» — ящик из-под патефона с динамиком и шестью батарейками. Годом зарождения команды, которой позже было суждено стать рок-группой «Чайф», Владимир Шахрин считает 1976 год. Тогда в 10-й класс свердловской школы, где учился Шахрин, пришел новый ученик — Владимир Бегунов, который впоследствии стал сооснователем группы «Чайф». На сегодняшний день группа выпустила 23 альбома.
— Первое, что хотелось бы обсудить с вами, это ваше участие в фильме «Про рок». Как оцениваете результат? Какие выводы сделали? Ведь планировали снять «историю успеха», а получилась трагикомедия...
— Режиссер Евгений Григорьев снял уникальный фильм. Когда он мне в самом начале рассказывал про свой замысел, мне показалось это весьма интересным проектом. Но, честно говоря, тогда я еще не совсем понимал, как можно было воплотить эту идею в жизнь. Сейчас же я понимаю, что и Евгений не до конца знал, какой сюжет будет у этого кино. Были три рок-группы, которым дали камеры, и они сами снимали то, что считали важным — о себе и о своей группе. Раз в полгода к ним приезжал режиссер, брал у них кассеты, снимал небольшие интервью, снова давал кассеты и опять уезжал. Поскольку деньги у создателей фильма быстро заканчивались, продлились эти съемки 6 лет. В конечном счете получилась очень любопытная история. Вот перед нами три группы со своими надеждами и планами. И в конце концов мы видим, как они изменились спустя 6 лет: что стало с их музыкой и сбылись ли их мечты. И главное, в этом фильме нет никакого художественного вымысла. Это абсолютно реальная история с великолепной драматургией и непредсказуемыми сюжетными поворотами. Кино мне очень понравилось. Я многое понял о молодом поколении музыкантов. Я не знал их внутреннюю жизнь, а тут у меня появилась уникальная возможность это узнать.
— Не появилось ли у вас после фильма ощущения, что рок как жанр замкнется сам в себе и уйдет в андеграунд?
— Нет, я так не думаю. Рок-музыка — это уже состоявшийся музыкальный жанр. И он будет существовать точно так же, как и все предыдущие жанры: как джазовая или классическая музыка. Люди все так же будут исполнять старые, проверенные временем произведения, которые уже стали классикой. Конечно, будут делать что-то новое в рамках этого направления. Но в любом случае это уже состоявшийся жанр. Я думаю, рок-музыке нет смысла уходить в подполье, потому что она стала неотъемлемой частью мировой культуры. Так что уйти в андеграунд у нее просто не получится.
— Не так давно была премьера документального фильма «Beef», который был посвящен российскому хип-хопу. Смотрели ли вы его?
— Не смотрел, но к этой субкультуре отношусь спокойно — она есть, она популярна, но это не моя музыка и не моя культура. Дело в том, что в хип-хопе для меня очень мало самой музыки. Не хватает мелодии, живых эмоций, именно инструментальной музыки. Все рэп-композиции собираются с лупов (фрагменты звуковой записи. — «Главный»), как конструктор «Лего». Есть, скажем, фабрика, которая производит конструктор «Лего», — там сидят 20 инженеров на весь мир. И сотни тысяч людей из этого конструктора собирают всевозможные рэп-конструкции. Они бывают, как в любом сборе конструктора, более или менее интересные, а кто-то может вообще в совершенстве владеть сбором. Это что касается музыкально-ритмической части. А что касается текстов... Мне будет в этом году 60 лет, и эта юношеская тематика меня не очень интересует. Я могу улыбаться, говорить, мол, да, ребята, я вас понимаю, но через это уже давно прошел...
— Тем не менее у вас была совместная композиция с рэпером Мишей Маваши.
— Во-первых, это была его идея: предложение поступило с его стороны. Он взял наш гитарный риф как некий луп и припевную часть песни «Псы с городских окраин». Честно говоря, мне понравилось. Понравились клип и как это все звучит. Но я так до конца и не понял, о чем его текст. В рэп-музыке катастрофически много слов. Я их не успеваю переваривать! Видимо, у меня не хватает реакции понять, какие из слов принципиально важны, а какие вставлены просто как некие перкуссионные инструменты. Дело в том, что в рэп-музыке очень много различных междометий и слов, которые просто выполняют функцию перкуссии и служат ритмической основой.
— А следите ли вы за творчеством коллег по цеху? Как вам, например, новые альбомы Гребенщикова?
— У Бориса Борисовича часто выходят альбомы. «Время N» я еще не послушал. Но у Бори в каждом альбоме есть две-три песни, которые мне очень нравятся. Все это делается на невероятно высоком эмоциональном и поэтическом уровне. Его нынешний коллектив в совершенстве владеет этой музыкальной формой. Это очень приятно звучит.
— Не кажется ли вам, что исполнители отечественной рок-музыки отошли от метафизики в сторону политики? Братья Самойловы из «Агаты Кристи» даже поссорились на этой почве...
— Они точно поссорились не из-за политики, у них разногласия еще в детстве начались, да и в девяностых непростые отношения были. Я знаком с их историей и в курсе этой темы. Просто на данный момент, когда они озвучили разные политические взгляды, появились основания полагать, что на этой почве они и поругались. Но на самом деле это всего лишь одна из причин конфликта.
Вообще, я считаю, что рок-музыканты никому ничего не должны. Они не должны быть обязательно аполитичны или политичны, протестовать против власти или наоборот. Я считаю, что музыкант в первую очередь должен быть честен перед самим собой и, конечно же, перед своей публикой. Ведь публика именно за эту искренность ценит и любит рок-музыку. Если ты сам считаешь нужным высказаться — пожалуйста. Если ты не считаешь нужным говорить на эту тему, то и не говори. Кстати, сейчас мы репетируем новые песни, и там одна из заглавных композиций называется «Время придет выбирать». Там такой припев: «Время придет выбирать, с кем встречать рассветы, для кого петь. На что ты готов ради этого мира? На какой войне ты готов умереть?» Эта песня как раз об этом. Ты, допустим, строишь свой собственный мир, но на что ты готов ради этого мира? На какие компромиссные или бескомпромиссные поступки ты готов, чтобы построить свой мир? И ты понимаешь: то, что происходит, это, по сути, война. Если уж так серьезно рассуждать, на войне люди умирают. Нам нужно быть готовым чем-то жертвовать ради того, чтобы сохранить свой мир. Вот такая у меня позиция.
— Насколько сильно вы привязаны к своей малой родине? Переезд с Урала для вас по-прежнему невозможен?
— Конечно, переезд для меня невозможен. Но, как говорится, никогда не говори «никогда» — могут быть, конечно, какие-то обстоятельства, связанные с собственным здоровьем или здоровьем близких, когда тебе придется переехать. Может случиться экологическая катастрофа. То есть это должен быть какой-то форс-мажор, чтобы я уехал из Екатеринбурга. Я люблю этот край. Мне действительно кажется, что здесь некое место силы. Для меня это естественная среда обитания. Действительно, Урал — это соединяющее средостение между Европой и Азией, двух условно разных континентов. Это правда, что в нашем крае огромное количество прекрасных музыкантов и поэтов. И что интересно, каждый год появляются все новые и новые интересные творческие люди. Я слежу за тем, какие спектакли ставят в наших театрах, какие выставки проходят в местных галереях. Причем у нас в городе много картинных галерей, где выставляются только местные художники. И они разные, очень талантливые и неординарные. И литература у нас тоже развивается. В общем, что касается культурного фона, то он у нас очень сильный.
— Кстати, а кого вы знаете из современных уральских писателей? Знакомы ли с творчеством Алексея Иванова или с Борисом Рыжим?
— К сожалению, Борис Рыжий рано ушел от нас. Я был знаком с ним, но в ту пору, конечно, еще никто из нас не считал его великим поэтом. Ну, при жизни поэтов так бывает.
— А при каких обстоятельствах вы познакомились?
— В кафе, где все встречались. Кажется, это было в Доме актеров, в кафе «Дебют». Все заходили туда тяпнуть коньячку и просто поболтать с людьми. Сколько у меня было встреч с ним, не помню. Ну, честно говорю: я тогда абсолютно этого не понимал. Я знал, что он — талантливый парень, пишет стихи. Мы все тогда писали стихи. Так как книги его тогда не издавались и песен он не пел, я не мог ознакомиться с его творчеством. Что касается Алексея Иванова, я знаком с ним лично, мы не раз встречались. И, конечно, я знаком с его книгами, читал их.
Кстати, про метафизику Урала — я думаю, что лучше Алексея Иванова никто про это не писал. У него есть несколько красивых книг с очень хорошими иллюстрациями, написанных отменным языком. Он очень интересно и красиво пишет про это Место Силы — разобрался в этом и нашел нужные слова, чтобы выразить невыразимое.
— Вы, кажется, сами пробовали писать прозу. Книга мемуаров «Открытые файлы», например...
— «Открытые файлы» — случайная книжка, я ее не писал. Это была история в конце девяностых годов, кажется, 1997 год. У меня дома был персональный компьютер, и мне периодически нужно было очищать на нем память. И вот я начал чистить этот компьютер, открывать папки, которые там лежат, и вдруг начал читать то, что там лежит. Вдруг понял, что это может быть очень интересным: такого жанра еще нет. Эта книжка сделана так, что ее можно с любого места читать. Мне подумалось, что поклонникам, вероятно, будет интересно заглянуть в мой компьютер и посмотреть файлы. Там очень много разных любопытных материалов, но литературной составляющей не так много. В прошлом году я написал свой путеводитель по Екатеринбургу — по сути дела, это Екатеринбург Владимира Шахрина. Допустим, вы приехали в город, и так получилось, что я — ваш экскурсовод. Я вожу вас по своему городу и рассказываю о его достопримечательностях. В этой книге, помимо фотографий, есть различные байки, легенды и мои личные истории, связанные с местами в этом городе.
— Кстати, в «Открытых файлах» вы писали, что однажды прилетели в Ростов за два дня до концерта, чтобы порыбачить. Планируете ли вы остановиться в этот раз?
— В этот раз не получится точно, потому что до нашего приезда к вам у нас запланирован концерт в Москве, в Саду «Эрмитаж». К тому же летом мы всей семьей, с детьми и внуками, уезжаем куда-нибудь отдыхать. Но в другое время мы с удовольствием приедем, потому что у нас в Ростове очень много друзей.
— А с группой «Запрещенные барабанщики» связь поддерживаете?
— Да, мы дружим и иногда встречаемся. Мы познакомились с ними в Ростове, на концерте, организатором которого была Тамара Пивторыпавло — жена Виктора, лидера «Запрещенных барабанщиков». Она пригласила нас к себе в частный дом. Мы туда приехали, познакомились с ее мужем и друзьями. Они сказали, что тоже музыканты. Мы помогали им собирать виноград. Они нам подкинули арбузов. Я потом спросил: «А как группа-то называется?» Они ответили: « Запрещенные барабанщики». Это ни о чем нам тогда не сказало. Но сейчас я могу с уверенностью сказать, что группу «Запрещенные барабанщики» знают и любят в Екатеринбурге. Они неоднократно участвовали в нашем фестивале «Старый новый рок», который мы проводим. Мы их постоянно приглашаем. Они — любимцы уральской публики.
— Что еще можете сказать о Ростове?
— Это прекрасный гостеприимный город с веселыми людьми. Мне кажется, что это танцующий город — тут все время что-то интересное происходит, люди все время что-то едят, выпивают, общаются, смеются, играют на гитарах, танцуют. Я понимаю, что это может быть обманчивым впечатлением, но для меня Ростов — в первую очередь веселый и танцующий город.
Концерт группы «Чайф» состоится 29 июня в ТЦ Галерея «Астор» (крыша).
Перейти в архив