— Василий Макарович Шукшин был строгим отцом?
— Мне было семь лет, когда он умер. Помню только, что он все время работал, уезжал на съемки. Никаких особых правил поведения в те редкие случаи, когда он бывал с нами, не было. Воспоминаний из детства, связанных с отцом, всего пять или шесть, не больше.
— Чего вам не хватало в детстве, что вы с лихвой пытаетесь дать своим детям?
— Да той же одежды даже. Была неизменная школьная форма. Мамой и папой из поездок привозилось совсем немного. Поэтому я своим детям стараюсь не отказывать в лишней паре обуви или платье. Конечно, что-то супердорогое не покупаю. Но гардероб у них большой, да.
— А что вам в детстве запрещали, хотя очень хотелось?
— Ничего не запрещали. Честно! Мама даже в школу не ходила на родительские собрания. Первый раз в 1-м классе сходила, потом — в 10-м. И дневник она не проверяла, сестра моя расписывалась за нее. Я сама по себе была девочка примерная, не знаю, откуда во мне такая послушность. Я была робким, застенчивым ребенком, в отличие от сестры. Но Оля тоже не загуливалась. А если даже и задерживалась, мама ее сильно не ругала. А я так вообще дома сидела.
— С рождением собственных детей вы поменяли взгляды на воспитание?
— Я пытаюсь быть строгой со своими детьми, но мне нравится, когда ребенок сам понимает, что можно делать, а что нет. Стараюсь сильно не ограничивать их. Хочу не воспитывать послушание, а вытянуть его из них самих. Это, конечно, сложнее, чем накричать или, не дай бог, ударить. У меня же три мальчика и девочка — старшая. Близнецы еще маленькие, с ними я строго не могу, а вот со средним, с ним приходится пожестче. Он такой лени-и-вый, страшно. Ему надо повторять по несколько раз одно и то же, чтобы дошло.
— В рекламе моющего средства вы так рьяно драите посуду, а в жизни? Какие каждодневные хлопоты в радость, а какие — терпеть не можете?
— На мои плечи теперь, слава богу, не свалены все эти домашние обязанности. С первой дочкой приходилось многое самой делать. Теперь есть няни, домработники. Я им очень благодарна. Как можно гладить в свое удовольствие? Я лучше с удовольствием поснимаюсь в кино.
— А какая часть работы для вас наименее приятна на телевизионной кухне?
— Мне все нравится, абсолютно. Другой вопрос, что работа на телевидении очень сложная, сложнее, чем работа в кино. Трудишься не над одним каким-то проектом, а изо дня в день над разными. После этого любая другая деятельность кажется сказкой.
— Вы чувствуете себя человеком своего времени? Дневник в интернете завели или для вас это темный лес?
— С техникой плохие у меня отношения. Интернет — не хочу даже там ничего изучать. Для этого есть дочка. Двадцать лет назад, после института, я пошла на курсы Business Lady Center. Там и изучение ПК, и Вusiness Еnglish, и вождение было — все для профессиональной работы референта. Тогда компьютер только входил в обиход, у меня все получалось, все нравилось. А сейчас я ушла от этой профессии, и меня как человека творческого механическое не притягивает. Мне больше всякие картины, шедевры подавай. Зато детки мои... Звонит как-то мне няня и говорит: «Маша, вы знаете, мы тут с другой няней никак не могли включить DVD. А Фомик смог!». Фомик — один из близнецов, им тогда год и шесть было: подошел, потыкал кнопки, что-то там стукнул, и включились мультики их любимые. Мы, конечно, были более развиты, чем наши родители, но сегодняшние дети просто поражают.
— Чем вы занимаете себя в московских пробках?
— Я слушаю спокойную очень музыку — Relax FM или джаз. Но вообще-то я машину сама не вожу, и в первую очередь как раз из-за пробок. Так что сильно и не нервничаю. Потому что, когда водила сама, раздражало все! Поведение водителей и другие отрицательные эмоции. Так что я предпочитаю быть пассажиром: смотрю в окно, наблюдаю за людьми, собаками... витрины рассматриваю.
— Есть что-то, что совершенно не устраивает вас в столичном образе жизни?
— А я не очень-то живу столичной жизнью. Все свободное время провожу с детьми, на тусовки практически не хожу. Когда они только начинались, лет двадцать назад, все было такое новое, интересное. Практически каждый день мы кудато выезжали, за вечер могли несколько мероприятий объехать. А сейчас уже переели всего этого. Из последнего — вот эта вечеринка (показ новой коллекции Sonia Rykiel в Ростове. — «Главный»). Но здесь я в качестве почетного гостя. Не одна из многих, а приезжая знаменитость. Это совсем другое дело.
— Сейчас вы в каких проектах заняты?
— Сейчас начинаются съемки блокбастера «Индиго», у меня там главная женская роль, рассказать ничего пока не могу, коммерческая тайна. А недавно снялась у Глеба Панфилова в экранизации пьесы Островского «Без вины виноватые». Там я играю подружку главной героини, Инны Чуриковой. Моя героиня сама не знает, что уводит у нее жениха.
— А как вы думаете, кто из современников, ваших коллег-актеров, точно попадет в Историю? Как ваш отец, как его друг Георгий Бурков?
— Я думаю, что Игорь Кваша и «Жди меня» точно войдут в анналы российского телевидения, потому что ...мы столько наград получили за эту передачу. Ну ладно, бог с ними, с наградами, есть поистине народная любовь к программе. Абсолютно ни с чем не сравнимая. Из актеров настоящую силищу я увидела в Мамонове, в «Острове». Хотя он и не актер даже. Может ничего не делать в кадре, просто молчать. Конечно, это заслуга и режиссера, и сценариста. Все вкупе — глаз не оторвать. Михалков Никита, я уверена, войдет в Историю. Я очень уважаю его: он замечательный актер, ни с кем не сравнимый по манере игры, великолепный режиссер. С прекрасным чувством юмора человек. И еще занимается благотворительностью, поднимает монастыри, приюты детские поддерживает. Когда все это в одном человеке соединяется? Героизм практически... Во времена моего отца такого понятия, как благотворительность, не было, но думаю, он бы точно не прошел мимо человека, просящего милостыню.
— О программе «Жди меня»: есть люди, которых вам самой хотелось бы отыскать, сказать что-то важное, вернуть время, повести себя с ними иначе?
— Никогда никого не пыталась искать. Ни через программу, ни сама. У меня в принципе нет такого чувства, как ностальгия: ни по временам, ни по людям. Я живу сегодняшним днем. Иногда заглядываю в будущее. Прошлым не живу вообще. И ни о чем не жалею.
— Вечный вопрос: почему мы, женщины, никогда до конца не поймем мужчин? В чем наше главное, непреодолимое отличие?
— Женщины, они все-таки взрослеют быстрее. Мужчины — достаточно ветреные натуры, и очень долго остаются детьми. Вообще сейчас уже не знаю (смеется). Потому что многие мужчины стали похожи на женщин, а многие женщины — как мужчины, все так поменялось
Перейти в архив