«ДА, Я УСТАЛ, НО Я УСТАЛ НЕ ЗРЯ».

«Главный» побывал на творческом вечере Бориса Невзорова.
Текст:
МАРИИ ДОРОШЕНКО.
Фото:
МАКСИМА ФРОЛОВА.
Источник:
«Кто Главный.» № 133
13/10/2017 16:43:00
0

КТО ТАКОЙ.

Борис Невзоров родился 18 января 1950 года в семье ответственного партийного работника Георгия Иосифовича Невзорова. Детство и юность провел в Астрахани. В 1967– 1968 годах работал актером Астраханского ТЮЗа. В 1968 году поступил в Высшее театральное училище имени М.С. Щепкина, где проучился два курса. В 1975 году окончил

Школу-студию МХАТ. На протяжении всей актерской карьеры активно снимается в кино. Помимо этого,с 1975 по 1982 год был в труппе Московского нового драматического театра. С 1984 по 1986 год — актер Театра имени Моссовета, затем вернулся в Московский новый драматический театр. С 1989 по 1991 год работал на ЦКДЮФ имени Горького. С 1993 по 2005 год — актер Московского драматического театра имени К.С. Станиславского. С 2005 года — актер Малого театра. Преподает в ГИТИСе.

ПОРАЖЕНИЕ ТЕАТРОМ.

Я родился на Кубани в станице Староминской, но с 3-х лет жил в Астрахани. Там, в общем-то, и началась моя театральная «болезнь». А случилось это так. Как-то, когда я уже стал совсем сознательным мальчиком, классе в первом, мы со школой поехали в Астраханский театр юного зрителя посмотреть спектакль «Кот в сапогах». Удивительно, но я до сих пор помню песни из этого представления, и потому думаю, что именно тогда я и заразился этим вирусом — театром. Заразиться-то заразился, а вот когда пришло время решать, куда идти дальше, устыдился своих порывов и стал выбирать «серьезную» профессию. На тот момент в Астрахани было три института: медицинский, рыбный и педагогический. Вот как-то сначала выбор пал на педагогический, потом решил идти в рыбный, но остановился на медицинском.

ЭПОХА ТЮЗОВСКИХ РОЛЕЙ.

Но как-то так вышло, что летом 1967 года, сразу после школы, я шел по одной из улиц и увидел висевшее на ТЮЗе объявление «Требуются артисты вспомогательного состава». Артисты. Это слово сильно меня зацепило и затянуло в двери театра, где тут же наткнулся на незнакомца, поинтересовавшегося целью моего визита. Эти «незнакомцем» оказался Эдуард Купцов, режиссер Астраханского ТЮЗа. Он попросил меня прочесть что-нибудь, и я тут же выдал ему отрывок из будоражащей на тот момент поэмы Евгения Евтушенко «Братская ГЭС» — «Казнь Стеньки Разина». Так началась моя актерская карьера.

За год, проведенный в ТЮЗе, сыграл множество ролей, запомнившихся на всю жизнь. Это и мальчик-колокольчик из города Динь Динь, и крот, и зеленый горошек, и «вершина» — Дед Мороз (несмотря на свой юный возраст, я был достаточно высоким, а потому «прибыльная» роль досталась именно мне).  В общем-то, в театре юного зрителя мне нравилось, и я не планировал куда-либо уходить, но эпоха тюзовских спектаклей окончилась: Эдуард Купцов, надо отдать ему должное, велел собирать вещички и отправил меня в Москву, учиться.

СОМНЕНИЯ ДЛИНОЮ В ЖИЗНЬ. 

Поехал в Москву, поступил в Высшее театральное училище имени М.С. Щепкина при Малом театре, проучился там почти три года и... ушел. Почему? Потому что стало стыдно. Помню, наша соседка баба Леля, сидя перед телевизором, не раз повторяла: «Ох, ох, ох, рожа-то какая! Мешки б ему таскать, а не прикидываться». Действительно, прикидываться... Порой в голове всплывают эти слова и становится стыдно от того, что занимаюсь странной профессией — изображаю других. Иногда, до того невыносимо это чувство, что бросаю и бегу, занимаюсь чем угодно — я был дворником, сторожем, полотером, строителем. Благо природа не обделила работящими руками. Только вот, когда заражаешься этой штукой, профессией актера, ты уже ничего не можешь поделать. Ты будешь вновь и вновь возвращаться.

НЕУДАЧИ И УСПЕХИ.

Со съемками мне с самого начала не очень повезло: я влип в картину «Дорога». К сожалению, она оказалась не очень удачной. Сюжетная линия — это история молодого рабочего Павла Андреева, который строит дорогу, противостоит тем, кто предпочитает бездельничать, и в финале вознаграждается любовью. Такая типичная советская киноистория. Я сыграл в фильме главную роль, картину выпустили в прокат, и меня перестали приглашать на пробы.

А через несколько лет удача мне улыбнулась. На Одесской киностудии снимался фильм «Маршал революции», и оказалось, что я очень похож на Блюхера. Когда картина была отснята полностью, ее сдали на «проверку» руководству студии. Мой персонаж вызвал у них сомнения, и был вынесен вердикт: Блюхер должен быть лыым, переснять. Бриться я не мог, и мне пришлось пройти через страшное актерское испытание. Нет ничего мучительнее, чем надевать эту резиновую шапочку и гримироваться под лысого...Потом все как-то пошло ровно и гладко, а затем появилась «Россия молодая» и роль Ивана Рябова. Она дала мне очень хороший толчок в профессии и подарила невероятный опыт, во многом благодаря составу. У меня была возможность поучиться у мэтров:

Александра Борисова, Сергея Плотникова, Владислава Стржельчика и других. Многому хорошему они меня научили, но и многому «плохому», например, как выпивать, но не пьянеть. И я благодарен им за воспитание, за то, что подсказали, как быть в кино. Однако не обошлось и без неприятных последствий. После выпуска фильма любые роли «мужика с бородой» тут же предлагались мне. Принимать на себя такой стереотипный образ я не хотел и отказывался от предложений.

СИЛА РУССКОГО АКТЕРСКОГО МАСТЕРСТВА.

Ролей было много, и мне посчастливилось работать с совершенно разными, но по-своему потрясающими актерами. Сейчас жалею, что когда-то не записывал эпизоды, случавшиеся в работе, и истории, которые рассказывали актеры. А память уже, конечно, не та. Да и сколько было всего!

Вот, например, в начале 90-х годов снималась французская картина «Наводнение» по одноименному рассказу Евгения Замятина В ней мне досталась роль кочегара Трофима, а главную героиню играла звезда французского кино — Изабель Юппер. Также в нашей актерской группе были Светлана Крючкова и Андрей Толубеев. Собственно, со Светой и связана эта история.

На этаже, где жила Изабель Юппер, нам нельзя было ни курить, ни как-либо шуметь, все беспокоились о том, чтобы не сбивать настрой актрисы, мы же были, как всегда, в своем режиме.

Мы сидели на «Мосфильме», где были построены декорации сцены с наводнением, и ожидали, когда настроят специальные поливальные машины для съемок дождя. Света держала на руках муляж ребенка и рассказывала анекдоты — она это дело любит и хорошо умеет. И вот в момент, когда она рассказывала очередной анекдот, к нам подбегают и кричат, что сейчас будет сниматься сцена, пойдет дождь и все должны быть готовы. Света начинает торопиться, дорассказывает анекдот, все смеются, режиссер говорит: «Мотор!», Крючкова отворачивается, затем разворачивается, и я вижу полные слез глаза. Я смотрю на Изабель Юппер, которая сидела прямо под камерой, и вижу, что ее глаза превращаются в блюдца. В этот день, вечером, она выставила пять бутылок водки и все удивлялась, как это у нас так получается. А Света Крючкова на это ответила просто: «Ну так у нас же это — смеяться или плакать — рядом. Если я смеюсь, значит, вот-вот обязательно где-то рядом заплачу».

ТЕАТР, ЗА КОТОРЫЙ НЕ СТЫДНО.

Последние 10 лет я работаю в Малом театре, чему очень рад. Наконец я пришел в театр, где не надо стесняться и бояться того, что тебя заставят показывать попу или еще что-то подобное. Я играю в достойных пьесах. Играю великих классиков.

Увы, в театре всегда появлялись эпатажные постановки. Помню, когда мы были студентами, приходили в студию при Всероссийском театральном обществе, где обменивались опытом. Там же Леша Левинский поставил спектакль, подобный тому, что сейчас появляется на сцене, но не столь откровенно. На это Олег Николаевич Ефремов сказал: «Леш, а зачем?» Этот вопрос интересует меня и сегодня: зачем люди делают излишне откровенные постановки. В моей голове постоянно сидит одна мысль, которую в своих дневниках описал Лев Николаевич Толстой: вопрос не в том, о чем, и не в том, как, а вопрос в том, кто. Это значит, в нас сидит эта мерзость? К тому же, если бы это «не кушалось», этого бы и не было, верно? Но для меня это сложно и неприемлемо.

УСТАЛОСТЬ КАК КОКЕТСТВО.

Жизнь артиста — странная штука. Помню, был случай. Половина седьмого утра, я еду на Мосфильм на озвучание фильма, идет мокрый неприятный снег. И я думаю: «Ну кому все это надо? Как же мне все это надоело!» И вдруг как будто сверху откуда-то голос: «Ай-яй-яй, ты не прав, не говори ты так. Ведь где-то внутри тебя другой человек сидит, гладит кисточкой по пузу и говорит, что ты нужен. И ты даже можешь по этому поводу кокетничать». Поэтому, когда вы слышите, что какой-то артист устает, не верьте. Эта усталость провокационная: «Да, я устал, но я устал, хо-хо, не зря». 


ИНТЕРВЬЮ ЗАПИСАНО В РАМКАХ ЛИТЕРАТУРНОГО САЛОНА В РЕСТОРАНЕ PINOT NOIR.Pino_Noire.jpg

Читайте также:


Текст:
МАРИИ ДОРОШЕНКО.
Фото:
МАКСИМА ФРОЛОВА.
Источник:
«Кто Главный.» № 133
13/10/2017 16:43:00
0
Перейти в архив