«Если бы у меня не было чувства юмора, я бы в Ростов не поехал».
Гарик Мартиросян рассказал «Главному» о друзьях из Нахичевани-на-Дону, о Мартиросе Сарьяне и о том, как юмор помогает ему в жизни.
Фото:
Игоря Клепнева И STANDUP STORE MOSCOW
Источник:
«Кто Главный.» № 153
Кто такой.
Российский шоумен, юморист и телеведущий, а также сопродюсер, художественный руководитель и резидент шоу Comedy Club на ТНТ Гарик Юрьевич Мартиросян родился в 1974 году в Ереване. После окончания школы поступил в Ереванский государственный медицинский университет, где получил специальность невропатолога-психотерапевта. Врачом Гарик проработал недолго, хотя профессия ему очень нравилась. Его ожидало другое будущее после знакомства с командой КВН Ереванского университета. 1993–2002 гг. — игрок команды КВН «Новые армяне» (с 1997 года — капитан), чемпион КВН 1997, играл в составе «Сборной СССР», работал в программе «Добрый вечер» с Игорем Угольниковым, а также с командой КВН «Утомленные солнцем» в составе авторской группы. С 2005 года — один из авторов и участник проекта Comedy Club, созданного вместе с его друзьями из команды «Новые армяне» Артуром Тумасяном, Артуром Джанибекяном, Артаком Гаспаряном и Арташесом Саркисяном.
— Когда в последний раз вы были в Ростове? Помните ли свой первый визит в наш город?
— Помню и первый, и последний.
Первый был во времена КВН. Мы приехали с командой «Новые армяне» и отыграли большой концерт в Ростове-на-Дону. Это было очень смешно: и сам концерт, и то, что сопутствовало нашему концерту. Но это отдельная история. Я в стендапе об этом расскажу, потому что это были просто незабываемые впечатления. Когда людям в первом ряду накрыли столы и они ели, пили, курили кальяны и смотрели наш концерт. У нас была истерика просто. Я не знаю, кто были эти люди. Но нам и всем зрителям было просто плохо от смеха. Такое могло быть только в Ростове, в начале 90-х.
А вот последний мой визит был просто прекрасным. В прошлом году мы с ребятами поехали на матч Бразилия — Швейцария в рамках чемпионата мира. Прекрасный ростовский стадион, просто фантастический! И публика была такая же. Там были все ростовчане — и известные мне, и менее известные, и незнакомые. Была прекрасная атмосфера, и матч удался, и погуляли в этот день в Ростове очень классно. В общем, все было хорошо. Представляете, как классно: лето, еще и чемпионат мира по футболу, еще и Ростов. Ну какие могут быть впечатления? Никогда не забуду.
— В Ростове одна из самых больших армянских общин в России. Есть ли у вас знакомые в Нахичевани-на-Дону?
— У меня есть и друзья, и родственники, и знакомые кавээнщики, и ребята, которых я знаю давным-давно. В общем, Ростов-на-Дону — это не просто город для меня, это конкретные люди. Я сейчас всех, разумеется, перечислять не буду, но всех жду на своем концерте. Армян в том числе. Если армяне хотят прийти на мой концерт, то могут спокойно приходить. Просто мы так рассуждаем на тему моих концертов, как будто я приглашаю каких-то конкретных людей, а каких-то нет. Всех приглашаю, армян тем более! «Очень жду всех армян на моих концертах» — хороший заголовок.
— В этом году в Ростове на «Проспекте звезд» увековечили Мартироса Сарьяна. У нас есть информация, что вы когда-то посещали выставку художника. Что вам нравится в картинах мастера?
— Во-первых, я хочу сказать, что это темная сторона моей биографии. В том смысле, что она не освещена. Я четыре года ходил в художественную школу имени Коджояна в Ереване и собирался стать художником. Уже подал документы в художественную академию, а в последний момент родители убедили меня пойти в мединститут. Просто папа сказал: «Ты станешь врачом, а живопись пусть будет для тебя хобби. А если станешь художником, то будешь зависеть от этой живописи и от своего творчества. И это будет тяжелая жизнь. Так у тебя будет профессия, а рисовать будешь для своего удовольствия».
Так что у меня к Мартиросу Сарьяну отношение не только как у благодарного армянина, который смотрит на картины великого мастера. Я вполне хорошо разбираюсь в его живописи. У него очень разные картины. Он прожил долгую плодотворную жизнь и оставил после себя очень много картин. Мне в его живописи нравится то, что он ярко и местами даже с чересчур большой любовью передал красоту и природу Армении. То есть он рисовал настолько красиво, что потом едешь по Армении и не понимаешь, где это красивое место, которое Мартирос тебе показывал. Как он видел это все? Как любил свою родину, что представлял все именно в таких красках? Очень крутой мастер.
— А сейчас вы занимаетесь живописью?
— Сейчас уже нет, к сожалению. Иногда.
— Помимо того что вы талантливый комик, вы еще и музыкант с хорошими вокальными данными. Будете ли дальше экспериментировать в этом направлении?
— Всегда на моем сольном выступлении бывает очень много музыкальных произведений, которые я сам написал. И музыку, и слова. Никаких переделанных хитов. Зрители смогут насладиться и моим пением. А что касается серьезного пения, то, конечно, нет. Я к музыке отношусь очень серьезно.
Я написал Мише Галустяну песню, чтобы он пел. Но это все лежит в поле несерьезной музыки. Просто забавное веселье. Серьезным музыкантом я себя пока не вижу. Надо с Сашей Реввой посовещаться, что он скажет по этому поводу. Он знает секреты какие-то.
— Давайте поговорим о вашем материале. Идеи сами приходят к вам или вы долго сидите и пытаетесь придумать забавные вещи?
— В юморе бывает по-разному. Что-то в жизни может случиться, что-то видим на улице или кто-то что-то рассказал. И это является такой «инициирующей точкой», из которой мы что-то придумываем.
А бывает, мы сидим и целенаправленно думаем. Условно, допустим, Харламову нужна смешная песня для Эдуарда Сурового. О чем это может быть? И все сидят и думают, какие сейчас происходят события и что актуального в новостях есть. Может, доллар поднялся слишком резко, может, где-то кого-то сняли с должности. Может, футболисты наши не так сыграли или что-то не то сказали. И вот так все вертится в своей голове, в голове соавторов. И постепенно что-то выуживается. Но какой-то конкретной формулы нет.
Свой материал я создаю по такому же принципу. Либо это какие-то дико смешные случаи из моей жизни, либо веселые рассуждения по поводу того, что происходит вокруг нас — в политике, в социальной жизни, в шоу-бизнесе и так далее. То есть одной какой-то формулы, вокруг которой построено все мое выступление, нет. Это такая мозаика из разного вида юмора.
— Какие шутки вы не пропустили бы в эфир?
— Таких шуток очень много. Вы знаете, что во всем мире очень много военных и вооруженных конфликтов, в которых погибают люди. Я знаю, что у западных комиков шутить над этим не только модно, но и поощряется со стороны публики. Я смотрел их выступления — они с горящими глазами шутят рьяно про религию, про войны. Задевают чувства людей, и все в таком диком восторге.
Я от этого вообще не в восторге. Шутки на религиозную тему, которые могут кого-то обидеть, про болезни и войну абсолютно неприемлемы. Это табу. Я не буду брать пример с западных исполнителей. Это ужасно.
— Помогало ли вам в жизни ваше чувство юмора?
— Очень. Если бы у меня не было чувства юмора, я бы и в Ростов не поехал. Ездил бы по каким-то другим матчам чемпионата мира по футболу. А в следующий раз когда чемпионат будет в Ростове? Можно же и не дожить до этого времени. А тут юмор помогает ездить в Ростов, общаться с прекрасными людьми. Получать положительные классные эмоции.
— Есть ли разница между вами 32-летним (периода начала Comedy Club) и вами сегодняшним? Сильно ли изменилось ваше мировоззрение и ваш юмор за это время?
— Да, очень сильно изменилось. Может юмор и не изменился, но усовершенствовался. Я стал более ответственным. Вот я раньше даже не сильно задумывался о последствиях своих шуток и того, что я делаю. А сейчас отношусь к этому очень серьезно. Взвешиваю все «за» и «против». Я очень боюсь провалиться сейчас, а раньше не так сильно боялся.
Вот раньше, если мы выходили в Comedy Club, зрителю что-то не зашло и он не посмеялся, мы думали: «ну и ладно, переделаем». А сейчас понимаю, что даже не хочу, чтобы наступал этот момент. Я заранее так сильно готовлюсь, чтобы не было никакого провала. То есть у меня появилась большая ответственность к работе и к зрителям.
Это, видимо, пришло с годами. Боюсь представить, что будет со мной 60-летним. Заранее буду посылать шутки зрителям, чтобы они отобрали смешные.
— Комики Comedy Club всегда умели балансировать на грани пошлости. Сейчас же, в YouTube, кажется, юмор и вовсе без границ. Как вы относитесь к новому поколению юмористов?
— Я благодарен новому поколению юмористов. Потому что люди сравнивают их с нами и понимают, что мы не пошляки. Мы интеллигентные, добрые. А вот где настоящие пошляки, настоящий юмор ниже пояса. Спасибо вам, ребята, продолжайте в том же духе! Чем больше, вы шутите, тем больше люди нас ценят.
— Кого из молодых комиков вы считаете самым талантливым и почему?
— Это странный вопрос, потому что у каждого комика свой талант в определенной сфере юмора. Допустим, меня очень забавляет неистовая ярость, с которой продвигает свои идеи и темы Илья Соболев в своих одиночных выступлениях. Я не хочу критиковать или хвалить его творчество, потому что это дело личного вкуса. Но рвение, с которым он это делает, впечатляет. Он постоянно в каких-то экспериментах. Это вообще удивительно. Я постоянно с молодых комиков беру пример. Потому что они ушли далеко в тех сферах, в которых я еще ничего не соображаю и не понимаю.
Посмотрите, многие молодые комики целые стадионы собирают. И стендаперы в том числе. И сам Stand Up, который возглавляет Руслан Белый, — там очень много крутых ребят. Взять, например, Нурлана Сабурова. Прямо на наших глазах появился! Вот не было этого человека, он пришел в программу, а через пять-шесть выступлений стало понятно, что это очень яркий комик со своим юмористическим почерком. И посмотрите, прошло несколько лет, и он уже матерый юморист. То есть за такое короткое время человек сам себя сформировал в юмористическом поле. Вот с таких людей надо брать пример.
Я не остановлюсь, если начну перечислять всех. Мне они почти все нравятся. Есть пара-тройка людей, которые мне не нравятся, но рекламировать их не будем.
— Как вы думаете, где сейчас настоящая «кузница юмора»? Раньше, по вашим словам, КВН был хорошей школой юмористов и артистов. А сейчас?
— КВН по-прежнему остается. И Comedy Club — замечательная программа. Но дело не в самой школе, а в том, как человек использует те механизмы, которые ему дают. Десятки тысяч человек приходили в КВН, играли годами, и ничего у них не получилось. А многие так пропитались этим, что все получилось. Возглавляют телеканалы и даже страны. КВН — хорошая кузница кадров. Дело в том, как люди проходят эту школу. Например, Паша Воля в КВН был невыдающимся, но, впитав все это, расцвел в Comedy Club.
— Вы однажды сказали, что пытались читать в оригинале «Улисса» Джойса. Дочитали ли вы до конца? Что вам нравится в этом довольно сложном романе?
— Его я не пытался читать в оригинале. Я «Портрет Дориана Грея» пытался читать в оригинале, и «Алису в Зазеркалье», и много книг. Но скажу честно: надо знать в совершенстве английский язык, как и любой другой, чтобы получать удовольствие от этих книг. А так — удовольствия никакого. Не понимаешь ни тонкостей, ни настроения книги. Просто ты читаешь иностранную книгу по фразам. И я забросил это дело. Никакого удовольствия. Большее удовольствие доставило читать «Портрет Дориана Грея» на русском, чем на английском.
Хотя моя дочка, которая знает английский в совершенстве, говорит, что у Оскара Уайльда английский язык и вообще книги намного круче, чем у других. Но это со слов дочери, а она специалист знатный.
— Какой у вас сейчас круг чтения?
— Я художественную литературу забросил читать лет 15–20 назад. Читаю в основном научную, научно-популярную и публицистическую литературу — интервью, биографии, автобиографии. В эту сторону меня понесло. Вот позавчера, например, перечитал «Теорию этногенеза» Льва Гумилева. Просто было интересно. Намного веселее, чем читать художественные произведения. Мне надоело вникать в конфликты героев, в их борьбу друг с другом или другие сюжеты.
— Нет ли у вас желания написать книгу?
— Нет. Но так как у нас в доме есть человек, у которого есть желание написать книгу, то баланс в семье сохранен. Жена пишет веселые книги, и я их читаю. Этого достаточно для одной семьи. Второго писателя семья не потянет.
Перейти в архив