— Вы когда-нибудь оглядывались назад на ту музыку, которую написали ранее, и говорили: «Ух ты! Круто!»?
ДИЛАН: Раньше. Я так больше не делаю. Я не знаю, как мне написать эти песни. Все эти ранние песни были написаны почти волшебно. Ах… «Darkness at the break of noon, shadows even the silver spoon, a handmade blade, the child’s balloon…» (песня Дилана 1964 года «Все хорошо, мама». — «Главный»). Ну, попробуй сесть и напиши что-нибудь подобное. В этом есть магия, и это не магия Зигфрида и Роя (немецко-американский дуэт бывших эстрадных артистов Зигфрида Фишбахера и Роя Хорна, ставших известными благодаря своим представлениям с белыми львами и белыми тиграм. — «Главный»), понимаешь? Это другой вид проникающей магии. И знаешь, я сделал это. Я сделал это однажды. Ну, ты не можешь делать что-то вечно. Я сделал это однажды, и теперь я могу делать другие вещи. Но так я уже не смогу.
МАКАРЕВИЧ: Терпеть не могу оглядываться на то, что уже было, слишком много других дел.
—У вас была хорошая жизнь, хорошее счастливое детство?
ДИЛАН: На самом деле, не считал себя счастливым или несчастным. Я всегда знал, что есть что-то, к чему мне нужно добраться. И это что-то было не там, где был я в конкретный момент.
МАКАРЕВИЧ: И детство было счастливое, и жизнь хорошая была и есть.
— Ваши родители одобряли ваши песни и стихи?
ДИЛАН: Нет. Они бы этого не хотели для меня.
МАКАРЕВИЧ: Да, ко всему, что я делаю, мои мама и папа относились с полным уважением и одобрением.
— Что отличало вас от других?
ДИЛАН: Я много слушал радио, болтался в музыкальных магазинах. И я все время бренчал на гитаре и играл на пианино, учил песни из мира, которого не было вокруг меня.
МАКАРЕВИЧ: Никогда не задумывался об этом. Я вообще не большой поклонник самоанализа.
— Что было самым сложным для вас лично на начальном этапе?
ДИЛАН: Ты — не тот человек, за которого тебя принимают. «Ты — пророк». «Ты — спаситель». Я никогда не хотел быть пророком или спасителем.
МАКАРЕВИЧ: Никогда не анализировал, предпочитаю решать проблемы по мере поступления. И считаю, что каждый новый день принесет тебе то, что ты от него ждешь. Ждешь сложностей — их и получишь.
— Однажды вы написали: «Пресса, я понял, вы — лжецы». Почему?
ДИЛАН: В то время я понял, что пресса, СМИ — это не судья, судья — Бог.
— В одном из интервью вы говорили: «Я к этому отношусь как к сознательной клевете, основанной на искаженной информации и на вранье». Почему?
МАКАРЕВИЧ: Сейчас не помню, о каком именно материале шла речь. Видимо, о какой-то сознательной клевете, основанной на искаженной информации и на вранье.
— Вы ходите в рестораны сейчас?
ДИЛАН: Я не люблю есть в ресторанах.
МАКАРЕВИЧ: Бывает. В моем «Джем-Клубе» — прекрасный шеф-повар, грузинская и европейская кухни и, наверное, лучшие официанты в Москве, я там всегда ем с удовольствием.
— Есть ли новые группы, которые, по вашему мнению, заслуживают внимания?
ДИЛАН: Я слышу людей здесь и там, и я думаю, что они прекрасны. Этим летом я видел несколько групп в Лондоне. Не знаю их имен.
МАКАРЕВИЧ: Наверняка есть, но я за этим не слежу. Потому что есть невероятное количество старой музыки, которую я еще не слышал и сейчас слушаю с наслаждением.
— Что мотивирует вас на этом этапе вашей карьеры, когда вы признаны и увенчаны лаврами?
ДИЛАН: Меня и хвалили, и ругали. Если вы вообще обращаете на это внимание, это сводит вас с ума. Безумие — читать о себе. Старайтесь не обращать на это внимания.
МАКАРЕВИЧ: То же, что и на любом другом. Я просто терпеть не могу сидеть без дела. Наверное, это как у сороконожки, которая спокойно ходит до тех пор, пока не задумывается о том, как она это делает. У меня все проще: хочется писать песни — пишу песни, хочется писать прозу — пишу прозу, хочется рисовать — рисую, и так далее.
— Как рождается такая песня, как «Сторожевая башня»?
ДИЛАН: Есть три способа. Вы пишете тексты и пытаетесь найти мелодию. Или, если вы придумали мелодию, тогда вы должны придумать тексты каким-то образом. И есть третий способ — когда и текст, и мелодия приходят одновременно. Они сливаются: слова — это мелодия, а мелодия — это слова. И это идеальный способ. В «Сторожевой башне» было именно так. Она появилась очень быстро.