Кто такой. Эрик Патрик Клэптон — британский рок-музыкант, композитор, гитарист, вокалист. Родился 30 марта 1945 года в Англии. Командор Ордена Британской империи. Клэптон стал одним из самых уважаемых и влиятельных музыкальных деятелей в эру рока. Его стиль со временем менялся, но он всегда держался блюзовых корней. Клэптон фигурирует в переизданном журналом в 2011 году Rolling Stone списке величайших гитаристов всех времен на втором месте после Джими Хендрикса. В прошлом — Эрик запойный алкоголик, но в настоящее время не пьет.
Кто такой. Музыкант, композитор, гитарист, вокалист Юрий Наумов родился 3 мая 1962 года в Свердловске в семье врачей. В октябре 1970 года семья Наумовых переехала в Новосибирск. 30 января 1974 года отец подарил Юрию гитару. Окончив школу, он по настоянию отца поступил в Новосибирский медицинский институт. В январе 1983 года была образована группа «Проходной двор», в которой Юрий Наумов пел, сочинял и играл на гитаре и басе. В 1987 году Наумов становится лауреатом V Ленинградского рок-фестиваля. Осенью 1990 года он эмигрировал в США. Вопреки мнению скептиков, Наумов продолжает зарабатывать на жизнь исключительно музыкой. Награжден американской премией мира за вклад в развитие культуры.
Что послужило для вас толчком к занятию музыкой, то есть, когда впервые вы стали задавать себе вопрос: «А что передают по радио?»
Эрик Клэптон: — Мне было 16 или 17, когда я услышал Чака Берри, сначала его Schooldays и затем Johnny B. Goode, но в 17 я уже точно с головой ушел в музыку. Учился играть по пластинкам, причем слушал всех музыкантов, играющих на струнных инструментах, включая индусов и блюзовиков. Но меня интересовали не только струнные — например, мне очень нравился исполнитель на губной гармошке некий Little Walter Jacobs, его игру легко можно было переложить для гитары.
Юрий Наумов: — В самом начале есть детская мечта... И она связана вот с чем. Ты чувствуешь пронизывающую всю твою сущность вибрацию. И в этом есть магия. Через все твое существо течет безумный вольтаж. И ты понимаешь, что если ты не являешься проводником этого тока, то существование твое бессмысленно. Все стартует с атомного взрыва в душе... И чтобы не скурвиться — в британском шоу-бизнесе или в совковом, нужно не забывать то состояние, помнить этот взрыв. Я услышал «Битлз» в шесть лет и для меня это было потрясением. Я почувствовал, что рок — это искусство сродни великой литературе, класса живописи эпохи Возрождения. Сейчас мне пятьдесят, и это ощущение у меня не пропало. Надо быть верным своей детской мечте. Не отдавайте себя на съедение. Ни в Америке, ни в России. Надо иметь ввиду, Америка — это самая продвинутая на земле купеческая цивилизация. Россия с 17-го года — чиновничья цивилизация, «контора» стала писать. В основе и той и другой цивилизаций лежит корысть Но все это не мешает людям быть милосердными и вибрировать сердцами. Мне психологически легко. Я застал время «совка». Я понимал, что единственный способ выживания — это андерграунд. Я так и остался в андерграунде. 30 лет в андерграунде. Золотые морковки ревущих стадионов мне не обломились, и хрен с ними. Каково было Ботичелли в 150-тысячной Флоренции начала 1500-х годов, когда не было смартфонов, лифтов. В миллионном Ростове я бы нашел для общения с полдюжины человек. Мне лучше, чем было Ботичелли. Ему было не сладко.
Что такое блюз?
Эрик Клэптон: — Блюз — это песня о мужчине, у которого нет женщины. Или о мужчине, которого покинула женщина. Или о человеке, у которого нет ничего похожего на женщину.
Юрий Наумов: — Клэптон сказал свою личную правду. Я не сомневаюсь в его искренности. Но правда — есть частный случай истины. Блюз является звуковым выражением глубокой кровоточащей точки, которая есть в музыканте. Для Клэптона — это отсутствие женщины. Для кого-то другого — это точка другая. Это музыка из эпицентра боли. Моя точка — это момент осознания своего одиночества в мире. В ней даже есть религиозное измерение: ты несешь в себе вибрацию, которая может спасти человеческую жизнь, но когда ты пытаешься установить контакт с этой спасенной душой, оказывается, что его установить невозможно. Ты остался в своей скорлупе, несмотря на попытку проломиться наружу. Это поразительный момент. Духу нужна суверенность, но сердце настаивает на моменте контакта. Но это неосуществимо. Это поразительное и горькое открытие. И блюз может родиться из этого.
Секс, наркотики и рок-н-ролл.
Эрик Клэптон:
— Лозунг «Секс, наркотики и рок-н-ролл» уже не для меня: с наркотиками, выпивкой и сигаретами я завязал уже давно, про секс молчу, а рок-н-роллом мою музыку не считают даже самые близкие мне добрые люди. Зато у меня больше нет никаких проблем: я не шляюсь по ночам и не безобразничаю, на кой черт мчаться через полмира, чтобы в сомнительной компании надраться, как свинья, поговорить черт знает о чем с одубевшим от героина собеседником, а после вернуться домой, где несколько недель тебя будет линчевать
потерявшая человеческий облик жена? (Из интервью 2008 года).
Юрий Наумов:
— Его поколение — те, кто родился в середине 40-х годов, закрыло для меня целый ряд вопросов. Через свои разбитые судьбы они показали, что все те бирюльки, в которые они играли в свои 20 лет, это не инструмент решения проблем. Другое дело, Джону Леннону, наверное, нужно было ЛС Д, чтобы написать I Am The Walrus, чтобы эту вибрацию синтезировать. Ему неоткуда было ее взять. Благодаря его экспериментам мне не надо глотать ЛС Д, к тому же самому можно прийти с совершенно чистым сознанием. Я на 17 лет младше Клэптона. Они заплатили за прорыв цену, которую мне не надо платить. Они обналичили этот опыт. Я вижу магию в звуке.
Ты помнишь какое-нибудь распутье в своей жизни?
Эрик Клэптон: — Да, когда я выходил из длительного периода спячки и бездействия — склонность к героину — в действительности это было даже не распутье, я вылезал из окопа на дорогу. Так что выбрать правильный путь было очень важно для меня. Не знаю, долго ли я стоял на тропе, прежде чем снова двинуться, но...
Юрий Наумов: — Да, такое у меня бывало. Но еще не пришло время об этом рассказывать. Это достаточно интимный момент. Это не связано с женщинами. Это музыкантская вещь. Может быть, ближе к семидесяти расскажу.
Судя по всему, на пенсию вы не собираетесь?
Эрик Клэптон: — Собираюсь, конечно. Но я еще в деле. Обычно я «ухожу на пенсию» в конце каждого тура. В дороге обстоятельства заставляют меня жить в отелях, я плохо сплю, часто приходится питаться всякой дрянью. Но когда я возвращаюсь домой, то снова начинаю мечтать о гастролях. Сейчас я не играл примерно месяц и страшно изголодался по концертам. Во мне живет зверь, ему нужна пища.
Юрий Наумов: — Зачем? Пока душа вибрирует и есть руки, которые могут эту вибрацию донести, ты в обойме — насколько тебя хватит. Я прилагаю усилия, чтобы активно не разрушать себя. У меня нет наркотиков, алкоголя, я не курю, я не питаюсь мясом. Все что тебя активно скукоживает и старит, все что делает тебя дряблым, я отбрасываю. Как музыкант я загнал себя в безвыходную ситуацию. Я живу на пределе. Мою музыку нельзя играть вполсилы, она требует «рубилова». Я должен отринуть от себя вещи, которые забирают у меня энергию, которую я не смогу отдать залу. Иначе это будет предательством самого себя. Я на это пойти не могу.
Перейти в архив