Кто такой.
Олег Гаркуша, вокалист, автор текстов и шоумен группы «АукцЫон», родился 23 февраля 1961 года. В 1980 году окончил Ленинградский кинотехникум. Какое-то время работал киномехаником в кинотеатрах «Современник» и «Титан». В середине 1980-х стал участником группы «АукцЫон». После его прихода в команду имидж «АукцЫона» коренным образом изменился. Выступления группы превратились в эксцентрические шоу, отличительной чертой которых стала характерность и узнаваемость каждого персонажа. На себя Гаркуша примерил много самых разнообразных ролей, самой запоминающейся из которых стала роль неприкаянного панка, эксцентричного панка — «рыжий клоун», скачущий по сцене. Играл в фильмах «Рок», «Презумпция невиновности» и «Хрусталёв, машину!».
Кто такой.
Британский рок-музыкант, фронтмен и основной автор песен панк-группы Sex Pistols Джон Джозеф Лайдон, известный как Джонни Роттен родился 31 января 1956 года. Считается «истинным мозгом Sex Pistols» и вошел в историю рока как «один из самых влиятельных и почитаемых» исполнителей. Впервые по-настоящему знаменитым он стал в декабре 1976 года, когда имя Джонни Роттен стало «самым страшным ругательством в устах домохозяек». Это произошло после того, как в телепрограмме Today Лайдон удовлетворил просьбу ведущего Билла Гранди сказать «что-нибудь грубое». Ныне Роттен занимается сольной деятельностью.
У вас много друзей?
Джонни Роттен:
Нет, я никому не нравлюсь. На самом деле у меня очень много друзей в разных странах с разными культурами. Вообще, вся эта рок-звездная мишура не про меня. Но это не значит, что вы сможете запросто схватить меня в коридоре под локоток. Мне лучше держать свое сексуальное тело от людей подальше — в санитарных целях.
Олег Гаркуша:
Один. Художник Гавриил Лубнин. Очень известный, по крайней мере у нас в Питере. Много друзей мне ни к чему, одного вполне хватит.
Был у вас какой-то план действий или стратегия развития, когда вы создавали группу?
Джонни Роттен:
Нет, мы действовали практически инстинктивно. Мы никогда не садились за «круглый стол», чтобы начеркать тезисы, тут у нас нет никаких правил или приказов. Мы просто делаем то, что делаем. И все.
Олег Гаркуша:
Не, никакого плана, конечно же, не было. Мы просто играли для себя, в свое удовольствие, и никто не думал о том, что у нас когда-нибудь будут гастроли, интервью, съемки. Все группы, которые вы сейчас знаете, от «Алисы» до «Аквариума», они все так начинали, играли для себя, да еще и в условиях, скажем так, не радостных. Возможностей для игры было мало, инструментов не было, аппаратуры не было, но было желание играть. Сейчас есть все, и мы продолжаем... Я почти 30 лет этим занимаюсь, и ничем другим заниматься уже не могу. Мы втянулись, нам это нравится.
Когда вы смотрите на себя в зеркало, вы видите там икону панк-рока. Каково это — ощущать себя иконой панка?
Джонни Роттен:
Нет, когда я смотрю в зеркало, я вижу гребаного надоедливого старого пердуна. Я вовсе не панк-икона и не поп-звезда. Я живу вне музыкальной индустрии, и все, чего я достиг, я добивался самостоятельно. Поскольку я настоящий «пистолет», я — личность.
Это вам не Rolling Stones!
Олег Гаркуша:
Я не ощущаю себя никакой легендой. Когда я смотрю в зеркало, думаю о том, какой же я старый. Где же мои 17 лет? Больше ни о чем не думаю.
Вы верите в Бога?
Джонни Роттен:
Я верю, что Бог внутри нас. Когда мы умираем, мы гнием и достаемся червям. Поэтому мы должны жить честно и правильно. Лично я не могу умереть, будучи лгуном. Я не следую морали, потому что мораль — это продукт религии. Но у меня есть свои ценности, и главная их них — человеческая жизнь. Если и есть на свете Бог, то человек — венец его творения. Поэтому я ем мясо (дружный смех).
Олег Гаркуша:
Да, но так — не фанатично, спокойно.
Есть такое ощущение того, что правительству плевать на коренное население страны.
Джонни Роттен:
В правительстве все еще много хороших людей, но в большинстве там эгоистичные и ленивые ублюдки. Целая волна людей, которым плевать на все, кроме себя. Да, чувство преданности людям и своему делу было практически тотально утрачено. Очень жаль. Очень. И сейчас районы, в которых живет рабочий класс, более криминализированы, чем прежде. Раньше такого не было. Там все жили как одна большая семья. И посмотрите, на рабочих все еще смотрят свысока. Презирают, не так ли? Со временем все это аукнется, точно.
Олег Гаркуша:
Да, есть такое ощущение, совершенно с вами согласен.
О чем ваши новые песни?
Джонни Роттен:
Написал вот ироническую песню о войне в Ираке... Впрочем, каждый слушатель может, слушая ее, задавать свои вопросы. Например, такой: анархия — это прогулка по парку или все-таки это способ жизни? Каждый волен трактовать мои песни, как ему вздумается, получая радость от сознания своей индивидуальности.
Олег Гаркуша:
Не знаю, просто понятия не имею... Кто слушает, тот, наверное, поймет. Старые — хорошие и новые — неплохие. Ничего особенно не поменялось, все то же самое.
Вы много где выступали. Какой концерт запомнился вам больше всего? Помните?
Джонни Роттен:
Конечно, помню. Это было в Чили пару лет назад, когда у них были политические проблемы. Мне очень запомнилась публика, которая была просто великолепна! Им приходилось выдерживать натиск полиции, которая считала, что зрители — это какие-то хулиганы, замышляющие что-то незаконное, хотя это было не так! Люди просто пришли на концерт! И я восхищаюсь этими отважными людьми! Подобных концертов было много — в Чехословакии, в Берлине... Такие люди не боятся полиции, ведь они не делают ничего плохого, они просто приходят послушать музыку...
Олег Гаркуша:
Вальпургиева ночь, Германия, женский монастырь. Конечно, монашек там не было, просто в помещении монастыря проходил концерт, без монашек. И вот ровно в 12 часов ночи стал греметь гром, хотя до этого небо было совершенно ясным. Страшновато, если честно...
Что нужно сделать, чтобы не стать жертвой системы?
Джонни Роттен:
Мой главный враг — это то, что запрещает вам думать по-своему, решать за себя. Бог дал нам возможность мыслить, общество же пытается эту возможность забрать. Я не могу сказать, что я религиозный человек, но я выступаю за свободу мысли. Индивидуальность, вот о чем мы не должны забывать! И сейчас многие люди это понимают. Мы стали понимать, что войны начинаем не мы, не простые люди. И единственное, к чему может привести война — это смерть невинных людей. Простые люди понимают, о чем я говорю. А власти боятся, что люди поймут, что я пытаюсь до них донести. Ведь выход есть всегда! И я живое доказательство! Смотрите, я не американец, но прекрасно чувствую себя в Америке. А все потому, что я не даю другим думать за себя. В этом нет ничего страшного! И не обязательно становиться частью говносистемы, чтобы быть счастливым. Нужно просто иметь свое мнение. И на Западе, и на Востоке есть много прекрасного! Так почему бы нам не взять лучшее и от одного, и от другого?
Олег Гаркуша:
Быть спокойным и добрым человеком. И стараться не реагировать на какие-то бытовые моменты.
Вас когда-нибудь арестовывали?
Джонни Роттен:
Меня арестовывали много раз! Последний раз меня посадили на полгода из-за столкновения с полицией. Так получилось, что мое лицо ударило их кулаки... Но я победил! На самом деле у меня часто возникали проблемы с органами правопорядка, но не потому, что я такой плохой! Вовсе нет! И вообще, я считаю, что большинство полицейских — прекрасные люди, с замечательными семьями! Но бывают исключения, из-за которых все проблемы и начинаются!
И вообще, сейчас все стало намного лучше. Во времена моего детства нельзя было спокойно ходить по улицам, любого подростка могли принять за безумного футбольного фаната. А мне доставалось вдвойне, потому что я был в Sex Pistols.
Олег Гаркуша:
Бывало, конечно... Достаточное количество раз. За внешний вид, как правило. Все мои аресты были практически одинаковые. Ну, допустим, вяжут уже в третий раз, и я говорю: «Ну сколько можно забирать? Не надоело вам?» Нет, все равно ведут в участок, беседу воспитательную проводят. У меня были пейсы, бритый затылок, остроносые ботинки, короткие брюки, белые носки, галстук, черные очки, такой стиляжный тире панковский вариант. Сейчас я выгляжу несколько иначе, но все равно стараюсь как-то стиль соблюдать, чтобы одежда была не как у всех. Даже если это современные вещи, они должны быть такие, каких ни у кого нет. Хотя это и нелегко — найти вещь, которой ни у кого нет. Осеннюю кожаную куртку я себе несколько лет искал. И только случайно в Америке в каком-то магазине на высоте трех метров ее обнаружил. На первый взгляд, обычная такая куртка, кожаная, но забавная, с кучей карманов, коричневого цвета, как бы потертая. Кто-то ее сшил в одном экземпляре или в двух.
А чем вы руководствуетесь, когда пишете песни?
Джонни Роттен:
Я никогда не вру. Когда я пишу песни, я пытаюсь делать их как можно более правдивыми. И забавными. Не хочу говорить о скучной политике и о чем-то подобном. Главное, что никогда и никому не вру! Ну, только родителям, друзьям, близким и всем-всем-всем... хаххаххаха.
Олег Гаркуша:
Ничем, приходит мысль — я ее записываю. Но стараюсь себя в этом отношении не напрягать. Как правило, стихи пишу летом. Иду на пляж, беру с собой блокнот, лежу, загораю, купаюсь и записываю.
Зачем вы все еще здесь?
Джонни Роттен:
Кто-то же должен быть честным. Пойми меня правильно: 30 лет назад английский парламент рассматривал мои песни God Save The Queen и Anarchy In The UK как измену родине, что по тем временам каралось смертной казнью. Я это пережил и остался честным человеком, ни разу не соврал за всю долгую музыкальную карьеру. Запад — это тебе не богачи в роскошных домах, это бедность. У бедного человека очень мало возможностей, но, как ни странно, чем ты бедней, тем интересней твоя музыка.
Олег Гаркуша:
Ой, не знаю. Ну как там наверху скажут, что пора, значит пойду. Но пока, слава богу, не говорят. Зачем я здесь? Нести радость людям, это важно.
В материале использованы фрагменты интервью с Джонни Роттеном журналам Time Out Москва, Rolling Stone, радио MAXIMUM.
Перейти в архив