«ВАШ ПАПА ЖИВЕТ В АМЕРИКЕ».
«Главный»: В «Википедии» написано, что Александр Олимпиевич родился в семье гражданина США. Однако подробностей я не нашел.
Ольга Бухановская: У папы был биологический отец, о котором он узнал лет в 28. До этого он считал, что его отец погиб во время Великой Отечественной войны. Джозеф Страссберг — еврей из Польши, воевал в польских частях, сформированных на территории СССР. В конце войны он оказался в Берлине, на американской стороне. По некоторым причинам он решил уехать в Америку. После войны он предложил перебраться в США и бабушке, своей жене. Бабушка и прабабушка категорически сказали «нет». В то время такое родство боялись афишировать. К тому же появился отчим — Олимпий Максимович, который с первого дня хорошо относился к Александру, и тот считал его своим папой. Отец всегда называл Олимпия Максимовича только папой, и когда кто-то называл его отчимом, он очень злился. Дедушка Джозеф всегда старался узнать о судьбе сына, писал письма. Но бабушка все это скрывала. Спустя годы она объясняла: боялась репрессий, вдруг куда-нибудь выселят... Когда отец проходил службу в Североморске, он подал заявление о вступлении в партию. Отец у меня был «продвинутым» человеком, патриотом, коммунистом. Решения по его заявлению долго не принимали, он насторожился. А однажды вечером его вызвали. В особом отделе спросили: «Почему вы обманываете партию?», «Как обманываю?», «А где же ваш папа?», «Он ветеран войны, погиб во время Великой Отечественной. А вот дядя, его брат, живет где-то за границей». Ему говорят: «Нет, ваш папа живет в Америке». Отец вернулся домой в шоке, всю ночь не спал, маме ничего не сказал, а потом не выдержал... Они впервые встретились, когда мне было девять лет, ему, соответственно, 34 года. Всего они встречались раз восемь, в Москве, Питере, Америке. Дедушка Джозеф умер в 1991 году.
«Главный»: А чем он занимался в Америке?
Ольга Бухановская: Он стал строителем. В Америку приехал, как он сам говорил, с пятью долларами. Свою жизнь он выстроил сам, своим трудом. Долгие годы ждал папиного приезда с бабушкой. А потом, когда стало понятно, что они уже не приедут, он женился, у него трое детей, двое братьев и сестра. Жену американского дедушки тоже звали Эвелиной, как и мою бабушку. Такое совпадение.
«Главный»: Наверное, не случайное.
Ольга Бухановская: Наверное... Она из Украины, эмигрантка. Эвелина очень хорошо к нам относилась. После смерти дедушки Джозефа мы продолжали общаться лет десять, до ее смерти. Я, папа и мой сын поехали попрощаться с ней в Америку, а через восемь-девять дней она умерла... Когда младшему из сыновей Джозефа исполнилось десять лет, дедушка посадил их всех вместе с женой и сказал: «У вас есть брат, он живет в России». Они все написали по письму, рассказали о себе. Мой папа всегда говорил: у меня два отца и две мамы.
«Главный»: Американские родственники гордились Александром Олимпиевичем?
Ольга Бухановская: Дедушка Джозеф очень гордился отцом. Когда вышел фильм «Гражданин Икс» про Чикатило — там герой говорит: «I'm Buchanovskiy», — они всей семьей смотрели. Показывали друзьям, кричали, что это «uncle from Russia» («дядя из России»). Папа всегда был семьянином, для него семья была самым ценным. Кто-то его подкалывал: конечно, это потому что семья — американская, и у них есть деньги. Это не так, это были искренние отношения. Он знал все обо всех, интересовался, что как. По мере возможности что-то подсказывал.
«Главный»: В одном из интервью Александр Олимпиевич говорит, что он — ребенок последних лет войны. Вспоминает, как его мама приводила бездомных людей, кормила их борщом, сваренным бабушкой. Бабушка ругалась, а мама все равно кормила голодных. Это было в Грозном
.
Ольга Бухановская: Он очень любил Грозный. У него там осталось очень много друзей. Для него люди из Чечни, любой национальности, — это было святое. Он рассказывал, что у них был очень дружный двор, они всегда собирались все вместе. На праздниках и без повода всегда играли в лото, в карты на деньги. Всегда это было шумно и весело. Пели песни. Папа часто об этом вспоминал, рассказывал, что его дедушка возглавлял медицинскую службу в Грозном, он тоже подкармливал бедных, больных.
«Главный»: Когда он решил стать психиатром?
Ольга Бухановская: Папа мечтал стать следователем или работать в милиции криминалистом. И он решил, что после школы пойдет в академию МВД. Но бабушка знала, что у него папа за границей. Знакомые из правоохранительных органов ей посоветовали: «Ляля, ты же понимаешь, что если он туда пойдет, его начнут проверять. И тогда откроется, что его папа жив. Могут быть неприятности. Смотри сама, но лучше не афишировать». И тогда отцу категорически запретили поступать в академию. Папа ничего не мог понять, но он был послушным сыном и пошел в медучилище. После медучилища он приехал в Ростов, поступать в мединститут. Здесь жили родственники бабушки, было, где остановиться. Он поступил на лечфак, психиатрией заинтересовался не сразу.
ЧТО ТАКОЕ ТРАНССЕКСУАЛИЗМ?
«Главный»: Давайте попробуем сформулировать, что действительно нового сделал Александр Олимпиевич. Правда ли, что в Ростове стали одними из первых в СССР заниматься транссексуализмом (несоответствием между анатомическим и психологическим полами)?
Ольга Бухановская: Перед транссексуализмом была генетика больных шизофренией... Папе всегда хотелось заниматься чем-то новым. Он рассказывал, что ездил на лекции в Москву. На день, на два. Только для того, чтобы послушать профессора Снежневского (Андрей Владимирович Снежневский — советский психиатр). Отец сидел на полу и записывал. Он был очень любознательным человеком. А в то время — в начале 70-х — одной из интересных тем была генетика. Он этим увлекся. Тогда это не очень приветствовалось, но для него эта тема была крайне важной. Следующее его увлечение — транссексуализм. Помню, транссексуалы жили у нас дома — они приезжали со всего Союза, и их не всегда госпитализировали в мединститут. Они появлялись как снег на голову. Из других республик. Это было начало восьмидесятых годов.
«Главный»: Откуда появилась эта тематика?
Ольга Бухановская: Кто-то попросил проконсультировать пациента. Врачи решили, что у пациента что-то не то с головой. Отец проконсультировал. И увлекся. Поставил диагноз. Это было новым в психиатрии. Папа стал читать литературу в переводах, на русском языке ничего не было. Люди не понимали эту проблему. Тогда и за мужеложество можно было получить срок. Но папа этим занялся. Инна Бухановская: Он мне всегда говорил: вот учти, посадят, будешь передачи мне носить.
«Главный»: То есть он понимал, что чем-то рискует.
Инна Бухановская: У него вся жизнь была на этом построена. Например, он пошел вразрез с заведующим кафедрой — профессор Невский Михаил Павлович занимался энцефалитом, а Бухановский стал заниматься семейной шизофренией, наследственностью. За свои деньги ездил в библиотеку имени Ленина. Потом связался с институтом Сербского. Защитил диссертацию. Невскому это не нравилось. Но когда он умер и надо было помочь его семье, он помогал. Все удивлялись: он так к тебе относился, а ты им помогаешь. Бухановский отвечал: «Это мой учитель, он меня научил работать»... Да и с диссертацией не рядовая история: докторскую Александр Олимпиевич получил по совокупности работ — у него было много публикаций по транссексуализму, статей, монографий.
«Главный»: Интересно, кого больше среди российских транссексуалов — мужчин или женщин?
Ольга Бухановская: На Западе преобладают мужчины, желающие стать женщинами. А у нас все наоборот: у нас значительно больше женщин, которые хотят стать мужчинами.
«Главный»: Как вы думаете, почему?
Ольга Бухановская: Может быть, у нас жизнь более сложная.
«ФЕНИКС».
«Главный»: 24 года назад была создана клиника «Феникс» — тоже достаточно нетривиальное событие для нашего города. Как это произошло?
Инна Бухановская: Я думаю, что Бухановского на эту идею натолкнул отец. Когда в 1989 году мы всей семьей поехали в Америку, я видела, как они часами разговаривали, обсуждали какие-то детали, говорили о преимуществах частного, семейного бизнеса.
Ольга Бухановская: Дедушка рассказывал о том, как он построил свою фирму, как он к этому пришел, какая ответственность, почему не нужно несколько учредителей, кто должен работать в компании, насколько клиника должна быть подконтрольна семье.
Инна Бухановская: Я работала в управлении железной дороги, и там в поликлинике на первом этаже мы снимали кабинет, вели небольшой прием. Потом у нас появился менеджер.
Ольга Бухановская: Тогда были проблемы в психиатрической службе, не было лекарств, а папа любил, чтобы, если лечить, так лечить. Лечить так, как он считает нужным. Заниматься, в том числе, и транссексуализмом. Он предложил работать вместе с ним тем, кому доверял.
«Главный»: Сколько было сотрудников во время открытия «Феникса»?
Инна Бухановская: 4–5 человек докторов работали с нами по совместительству. А сейчас 50 человек, но вместе с санитарками и сестрами.
ЛЕСОПОЛОСА.
Ольга Бухановская: Папа занимался транссексуалами, а потом ему предложили заняться «лесополосой». Ему это было интересно. Он от этого испытал кайф.
Инна Бухановская: Он же хотел быть следователем...
«Главный»: А вы знали, что он ищет маньяка?
Инна Бухановская: Невозможно было не знать. У нас в комнате стоял огромный стол, и все материалы по делу были разложены по столу.
Ольга Бухановская: Помню, посмотрела. Стало очень страшно.
Инна Бухановская: Александр стал очень волноваться за Ольгу, не дай бог, она на пять минут задержится, он просто сходил с ума.
«Главный»: А как он работал? Ходил по комнате, лежал на диване?
Инна Бухановская: Ходил, думал... Он всегда работал под телевизор. Всегда. Даже когда готовился к экзаменам. У меня было впечатление, что он работает круглые сутки. Когда не проснешься, он сидит за столом. Он всегда вставал в пять, ложился в час ночи.
«Главный»: Он обрадовался, когда поймали Чикатило?
Инна Бухановская: Это не было торжеством. В первую очередь он хотел с ним работать. Но так как началось следствие, его не сразу к нему допустили. Чикатило по закону могли задержать на 10 дней. А он от всего отказывался, ни с кем не общался. И тогда Виктор Васильевич Бураков (генерал-майор милиции в отставке, тогда он занимался «лесополосой») попросил Бухановского, на 8-й день, пойти к Чикатило. И он пришел. Они поговорили. Александр Олимпиевич рассказал, что составил его портрет, определил место работы, внешний вид. Чикатило удивился совпадениям и заговорил. На следующий день Александр Олимпиевич пришел поздно, возбужденным, ему удалось разговорить Чикатило. А утром он мне сказал: «Сделай, пожалуйста, ему бутерброд, положи яблоко». Я спрашиваю: «Кому?» — «Ну как кому, говорит, Чикатило, ты понимаешь, я же работаю с ним не как следователь, а как врач. Он болен, и поэтому я к нему отношусь как к любому больному». Я вынуждена была сделать бутерброд.
«Главный»: Александр Олимпиевич настаивал на лечении Чикатило?
Инна Бухановская: Да. Но в то время люди бы не поняли. Это был бы взрыв народный. Кстати, Бухановский писал в Москву, просил дать мозг Чикатило на исследование. По слухам, его выкупила Япония. Но это только слухи.
ДОМ И ДОСУГ.
«Главный»: А вот если снизить пафос нашей беседы и поговорить об Александре Олимпиевиче в быту. Его интересовали, например, текущие батареи?
Инна Бухановская: Нет, никогда. Он мне говорил: лампочка перегорела, вкрути, пожалуйста. Он ужасно боялся электричества.
«Главный»: Кухня?
Инна Бухановская: Нет. Он хотел, чтобы гости к нам приходили, и как можно чаще. Чтобы был хороший стол.
«Главный»: Но это все было на вас?
Инна Бухановская: Ну конечно.
Ольга Бухановская: На нем была организация праздников. Мама — это кухня, стол. Папа — это общение, разговоры, игры. Все мои дни рождения мы отмечали с играми, с конкурсами. У нас такая азартная семейка, что я сама удивляюсь, почему никто из нашей семьи не стал зависимым от азартных игр. Наверное, потому что в процессе игры нам было важно общение.
Инна Бухановская: Он часто устраивал научные конференции по поводу серийных убийств или по какому-нибудь другому поводу. Раз в два года точно. В Ростов съезжалось очень много народу. В первый день гостей — верхушку психиатрии — принимала наша семья, человек пятьдесят. Вечером была поездка на теплоходе. Второй день конференции — театр и шикарный фуршет. Третий день, заключительный, — опять теплоход. Это все было на мне: все меню, все рестораны, все теплоходы.
Ольга Бухановская: А папа решал, кого пригласить из музыкантов.
«Главный»: И кого же он приглашал?
Ольга Бухановская: Трансвестит-шоу, например. Чтобы было всем весело.
Инна Бухановская: Психиатры в основном народ веселый.
Перейти в архив