Обычно о Дубовском вспоминают в годы, оканчивающиеся на восьмерку или девятку: родился Николай Никанорович в 1859 году в Новочеркасске, а умер в 1918-м, в Петербурге.
Обычно в эти годы в Ростове или Новочеркасске проводятся выставки работ Дубовского из собраний местных музеев, благо на Дону самые большие в мире залежи картин Дубовского. Залежи в том смысле, что картины есть, однако подавляющее их большинство никто и никогда не видел, потому что находятся они в запасниках.
Первая и единственная за последние сто лет большая персональная выставка картин Николая Дубовского была устроена в Ленинграде Русским музеем в 1938 году. В этом году, в год столетия со дня смерти художника, о нем не вспомнили. Наверное, никто не подсказал — в 2009 году умер крупнейший специалист по Дубовскому — новочеркасский искусствовед Владимир Кулишов, автор единственной монографии о Николае Никаноровиче, можно сказать, практический единственный источник знаний о Дубовском. В его распоряжение попали, например, неопубликованные воспоминания Фаины Дубовской, жены художника.
Кстати, о самой монографии, вышедшей в Ростове в 2008 году, тоже мало кто знает, по крайней мере в «Википедии» можно прочитать, что монографий о Дубовском не существует.
НА УЛИЦЕ ВОСПИТАТЕЛЬНОЙ.
Николай Никанорович Дубовской родился в Новочеркасске 5 декабря 1859 года, на улице Воспитательной, дом сохранился — ныне это улица имени Фрунзе, 52. На доме имеется мемориальная доска.
Гимназист Коля Дубовской (первый справа).
Отец будущего пейзажиста Никанор Андреевич Дубовской был потомственным казаком Нижне-Курмоярской станицы, имел чин сотника. Станица Нижне-Курмоярская, до ее затопления водами Цимлянского водохранилища, являлась одной из старейших поселений Ростовской области — впервые казачий городок Нижний Курман Яр упоминается в октябре 1613 года.
Коля Дубовской рос болезненным ребенком, имел хрупкое телосложение, с шести лет любил рисовать лошадок. Такого бы сейчас назвали «ботаном». Кроме Николая, в семье росли еще 7 детей, так что появившаяся у отца возможность определить сына полным пенсионером в Киевскую Владимирскую военную гимназию оказалась очень кстати. Тем более что Киевская гимназия считалась лучшей на Юге России. Гимназистов отпускали домой только на праздники и каникулы, так что дома, в Новочеркасске, Николай бывал только один раз в год — летом.
Николай Никанорович вспоминал, что любил, забравшись на крышу дома, писать облака. Дом Дубовских стоит на склоне холма, внизу — река Тузлов и степь, вверху — облака. Хорошо, что тут скажешь. Коля был средним учеником, но очень хотел рисовать. 13-летний подросток тайком от воспитателей приходил задолго до первого звонка и, пока не явились соученики, рисовал. Рисование было смыслом существования Николая.
Жена. 1910-е.
Вот эпизод из его жизни в защиту этого тезиса. Эпизод описал сам Дубовской. Это примерно 1890 год.
«Долгое время я не мог выразить один пейзаж, который меня очень увлек. И вот как-то во время одной нашей беседы об искусстве с Первухиным я увидел в окне, что природа была в том положении освещения и атмосферного состояния, которое все мне не давалось. Я оборвал наш живой разговор и, не объясняя причин, полетел, не оглядываясь, в дождь, хотя и при полном солнце, в лесок, где надеялся встретить разрешение своего мотива. Каково же было мое смущение, когда под дождем, в иллюзии полного одиночества, слышу за своей спиной тяжелое дыхание. Оборачиваюсь — сзади стоит Первухин, который торопливо протягивает ко мне руки, еле дыша, произносит слова сочувствия или утешения:
— Что с вами? Что случилось?
В первый момент я тоже не сообразил, что случилось, но тотчас же, поняв происшедшее, объяснил ему, что в природе был момент для меня необходимый и быстро меняющийся, почему я и поторопился».
Но вернемся в Киев, в гимназию.
Дубовскому повезло с учителем — тот когда-то обучался в академии художеств. Он и посоветовал мальчику поступать в Академию художеств. Директор гимназии П.Н. Юшенов даже написал Никанору Андреевичу письмо, мол, из сына может получиться незаурядный художник, а хороший военный — вряд ли. Дубовской-старший послушал директора гимназии, более того — пообещал выхлопотать стипендию от областного правления Войска Донского.
С однокурсниками и натурщицей. 1880-е.
Дядя Николая по матери Александр Васильевич Пышкин дал племяннику денег на дорогу. В общем, близкие поддержали, а областное правление назначило стипендию — 35 рублей в месяц. В конце сентября 1877 года юноша отправился в Петербург.
С начала 1878 года Николай — ученик профессора М.К. Клодта в классе пейзажной живописи.
В АКАДЕМИИ.
Учился Дубовской хорошо. На запрос областного правления об учебе Николая в связи с поступлением в Академию художеств второго соискателя войсковой стипендии Ивана Крылова канцелярия академии уведомила казаков: «При хороших занятиях и поведении получил на экзамене 27 октября 1879 года вторую серебряную медаль за рисунки с натуры и вторую серебряную медаль за этюды с натуры».
С учебой все хорошо, плохо со здоровьем. Небольшой стипендии хватало на аренду жилья и очень скромный обед. В итоге — расстройство нервов, изнеможение организма и катар желудка (гастрит — по современной терминологии).
С сыном Сережей.
Антон Павлович Чехов считал, что катар желудка — болезнь от вольнодумства и гордости. Так оно, наверное, и было.
Вот письмо Николая к сестре Варе:
«Картиночка была мерзость, и если я ее продал, то только потому, что деньги позарез нужны. Дело в том, что работать хочется, а материала совершенно не было. Но как ни крутись, а на стипендию приобрести ровно ничего невозможно. Так вот и пустил ее в продажу. А как совестно было нести ее, а еще хуже было за нее деньги получать. А главная скверность в том, что видишь — вещь никуда не годится, а тут ее хвалят».
В том же письме сестре Дубовской пишет, что семь раз соскабливал какую-то картину, но все равно она ему не нравится.
В стенах Академии Николай провел три года. Получил четыре серебряные медали, мог претендовать на «золото». «Золото» давало право на пенсионерство от Академии художеств, шесть тысяч в год ассигнациями (сравните с 35 рублями от Войска Донского) в течение шести лет, с выездом в Италию. Чтобы получить золотую медаль, надо было написать пейзаж на заданную тему. Однако Дубовской рисует на свободную тему, и его работы не утверждают. Свобода ему дороже денег.
Николая Никаноровича исключили из Академии.
Дубовской сразу же выставил отвергнутые картины на выставке Императорского общества поощрения художников. Картина «Перед грозой» получила половину первой премии, «После дождя» — вторую. И та и другая работы тут же были проданы.
С сыном Сережей.
«ПРИТИХЛО».
Воодушевленный молодой пейзажист едет домой. Дома ему говорят, что он, как человек, достигший призывного возраста, должен отбыть воинскую службу. Как непригодного к строевой, его определили «пасть войсковые табуны». На практике это означало нанять за свой счет пастуха. Такая вот была альтернативная служба в те годы.
С женой и сыном.
В Петербург Дубовской возвратился осенью. Он хочет быть свободным и независимым, зарабатывать деньги частными уроками, а все остальное время посвятить творчеству.
На 12-й Передвижной выставке 1884 года Дубовской дебютировал с картиной «Зима». Картина была встречена восторженно. Критик Стасов пишет, что Дубовской очень талантлив и многообещающ. «Все это чудесно — хорошо и ново».
За работой. 1890-е годы.
Репин — Третьякову:
«Мое мнение о выставке такое: 1-й № — Крамского "Неутешное горе", 2-й — Дубовского "Зима"».
Как пишет Минченков Я.Д. («Воспоминания о передвижниках». Ленинград. 1965), сам Дубовской не придавал особого значения «Зиме». Он назначил за нее семьдесят пять рублей, и только товарищи заставили его изменить цену на пятьсот рублей. Дубовской думал, что над ним шутят, и поверил своему успеху лишь тогда, когда Третьяков приобрел за эту сумму картину в свою галерею. Это было равносильно официальному признанию.
"Притихло".
Дубовскому — двадцать пять. Вся жизнь впереди.
На четырнадцатую передвижную выставку 1886 года были приняты почти все его работы — небывалый успех для новичка. Критическая общественность возлагает на молодых Дубовского, Васнецова и Левитана особые надежды, мол, они освежат пейзажи уже несколько поднадоевших передвижников.
Славу Дубовскому принесла картина «Притихло» (1890 год). Николай Никанорович писал, что мотивом для создания этой картины было то захватывающее чувство, которое овладевало им много раз при наблюдении природы в момент тишины перед большой грозой или в промежутках между двух груз, когда дышать бывает трудно.
Противники режима связали картину с предгрозовой обстановкой в России — «гнетущее давление бюрократического режима Александра III на все стороны социальной и духовной жизни общества достигло крайней степени».
Тот факт, что император Александр III сам и приобрел эту картину, объясняли желанием упрятать крамолу в Зимний дворец, подальше от народных глаз. Узнав, что «Притихло» купил царь, Третьяков попросил Дубовского повторить картину для своей галереи. Через две недели заказ был исполнен — Третьякову «Притихло-2» понравилось даже больше, чем первый вариант.
В дальнейшем Николай Никанорович написал не одну версию «Притихло». Один из «ремейков» есть и в Ростовском областном музее изобразительных искусств.
Речка, 1890-е годы.
СЛАВА И БОГАТСТВО.
1895 год Дубовской считал знаменательным в своей жизни. Он впервые принял участие в Мюнхенской международной выставке картин, второй раз поехал за границу и, наконец, женился —на Фаине Николаевне Терской.
Вот что пишет об этом Минченков:
«Постепенно Дубовской приобрел известность и стал зарабатывать на выставках. Все сложилось так, что пора ему было подумать о женитьбе, обзавестись семьей. Об этом хлопотали уже давно его родные и даже подыскали ему невесту. Это была умная и красивая девушка. Дубовскому она понравилась, и он сделал ей предложение. Однако свадьба не состоялась. Испытующий себя во всем Николай Никанорович нашел, что чувство его к невесте недостаточно глубоко, он надеялся, что при близком знакомстве оно окрепнет, но вышло наоборот: его любовь к ней ослабела, так как он увидел, что она не понимает его, хотя, как он чувствовал, любит...
Чувство, а затем и женитьба приходят к Дубовскому из другой области, из неясных переживаний романтического характера. Он встречает в Павловске на довольно многолюдной прогулке молодую девушку с широко раскрытыми, немного печальными глазами. И взгляд ее решает все дело. У Дубовского является мысль: "Вот девушка, какую я искал всю свою жизнь! Это она!"
Однако и тут Дубовской испытывает себя и идет к намеченной цели медленно и осторожно.
Мишкина балка, 1885 год.
Познакомившись с девушкой и узнав, где она думает провести лето, он снимает там же дачу и переезжает туда с матерью и сестрами. Девушка, мечтающая стать художницей, берет у него уроки живописи, а затем осенью собирается ехать за границу с сестрой и подругой матери. Дубовской присоединяется к их компании и в путешествии, уверившись в своем чувстве и увидев ответ на него со стороны своей ученицы, делает ей предложение и женится на ней во Флоренции...
В день свадьбы невеста ждет Дубовского в назначенный час, чтобы ехать к венцу, а его все нет и нет. Не случилось ли с ним чего-нибудь дурного? Но не случилось ничего, кроме того, что жених и в этот день писал этюд из своего окна и не мог оставить работу до ее окончания.
Невеста поняла его как художника и не обиделась. Действительно, жена Дубовского понимала своего мужа и в дальнейшем, и я не знаю более счастливого супружества в смысле совместного служения общей идее и взаимной поддержки на жизненном пути».
До женитьбы обстановка квартиры Николая Никаноровича состояла из простой железной кровати, стола, табуретки и венского стула. Сестры, а затем жена заставили его, наконец, обзавестись мебелью. Небольшая, но хорошая обстановка пришла к нему в виде приданого жены, чем Николай Никанорович был огорчен. Каждый новый предмет, появлявшийся в квартире, возмущал его, так как он считал, что это новое звено цепи, которой люди опутывают свою жизнь.
Минченков пишет:
«Когда я встречал чету Дубовских, идущих в магазин за селедками, мандаринами или яблоками, мне думалось: тут дело не в том, что селедки будут вкусно приготовлены, а яблоки и мандарины лежать в вазах и ароматом своим соблазнять постоянно посещающих Дубовских родственников или гостей. Это все не "суть", не содержание Дубовских, за этой житейской усладой скрывается нечто другое, питающее их, как жизненный эликсир, это искусство и вопросы этики. Когда у Дубовских родился сын Сережа, новые заботы, новый долг вплетаются в их жизнь. И с задачей воспитания ребенка на научных и разумных началах справляются супруги; и, несмотря на то, что осложняется их жизнь, Николай Никанорович все же не отрывается от искусства, не убивает в себе художника. Он становится еще более сосредоточенным, анализирующим все моменты своей жизни».
Уголок Бахчисарая. 1896 год.
Работать Дубовской начинал в пять утра, с перерывом на обед, и до позднего вечера. Его рабочий день длился от тринадцати до шестнадцати часов (в период белых ночей). Он ни с кем не разговаривал, не отвечал на вопросы, не здоровался, встречаясь по утрам с родными.
В принятой художниками иерархии имя Дубовского прочно заняло третье место после Шишкина и Поленова.
1898 ГОД.
23 марта 1898 года постановлением совета Императорской академии художеств за известность на художественном поприще Дубовской избирается академиком пейзажной живописи. Ему дали большую академическую квартиру с отдельной мастерской на верхнем этаже.
«Для меня наступила пора, когда я самое большее — смогу удержаться на своем прежнем уровне и не катиться вниз, хотя остановка уже есть начало ската. Искусства я, конечно, оставить не могу, потому что оно для меня жизнь, и буду работать до самого своего конца. Профессором состою я в Академии только потому, что считаю себя там полезным, как мне говорят и другие, но если увижу, что не приношу уже ученикам пользы, — сейчас же уйду из Академии, чтобы дать место другому, более полезному для дела».
1898-й стал переломным в жизни Дубовского. Теперь он работает чиновником. В этом же году умер Павел Третьяков, высоко ценивший Дубовского. После его смерти совет галереи купил лишь одну работу художника — «Ноябрьский вечер» (1900 год).
Свежий ветер, 1912-1914 годы
Между тем время требовало несколько иной живописи. Постепенно в обществе сложилось мнение, что передвижники отжили свое, это скучно. На первый план вышли модернисты, объединившиеся вокруг журнала «Мир искусства». От передвижников в «Мир искусства» уходит молодежь — семь крупнейших художников во главе с Серовым. Вообще-то Серов всего на пять лет моложе Дубовского, но он — молодежь, а Николай Никанорович — старшее поколение.
Нельзя сказать, что Дубовскому чужды новые веяния — в его картинах этого периода очевидно влияние французских импрессионистов. Но в новый прекрасный мир чудака-академика не зовут. Новые критики пишут о Дубовском: «Грустно видеть, как этот когда-то обещавший художник опустился до откровенного заигрывания с публикой, до айвазовщины». Айвазовский — это тот уровень, ниже которого уже нельзя падать. Дубовской очень остро переживал происходящее.
«Случилось великое несчастье: мы не сумели передать старое боевое знамя передвижничества в молодые, здоровые руки новых членов. И теперь талантливая молодежь пойдет за ушедшими от нас. Идеи передвижничества изживаются, и Товарищество должно было уступить место новым лозунгам. Жизнь идет вперед, а мы упорно хотели остановить ее течение. Товарищество могло бы жить, дав возможность существованию в его рядах новым искренним течениям. И во вновь образовавшемся обществе будут разные толки в искусстве, и там тоже придется откалываться группам. А ушли от нас талантливые, чистокровные наши братья-передвижники, которые среди новых течений окажутся такими же старыми, как и мы».
Осень. Этюд. 1887 год.
НОВОЧЕРКАССКИЙ ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ МУЗЕЙ.
Художественного музея в Новочеркасске, увы, нет. А мог бы быть. 20 декабря 1913 года Дубовской направил в Новочеркасскую управу письмо, в котором предлагал принять в дар 70 собственных и 129 собранных им работ художников-передвижников.
«Я, обдумав вопрос о деталях передачи коллекции, пришел к следующему заключению: коллекцию свою я могу передать родному городу только после того, как будет решено и закончено в своей постройке здание Донского художественного музея».
В Новочеркасске к предложению художника отнеслись с подозрением.
Дубовской пишет:
«Всегда в жизни подозрительно относятся к поступку человека, выходящему из общепринятых приемов [...] личная моя заинтересованность только в том, чтобы это дело осуществилось, и тогда я получу немалое удовлетворение в том, что и я мог быть родине полезным».
В конце концов, деньги на строительство музея нашлись. Городская управа ассигновала в качестве аванса 40 тысяч рублей на проектирование и строительство первой очереди музея. Был выделен участок, а племянник художника, бывший тогда главным архитектором Новочеркасска, взялся бесплатно составить проект.
Осуществить задуманное помещали война и революция. А 28 февраля 1918 года академик живописи Николай Никанорович Дубовской умер в Петрограде от паралича сердца.
В 1938 году вопрос о Новочеркасском художественном музея был поднят вновь. И опять не дошли руки.
После Великой Отечественной войны Музей истории донского казачества принял-таки на временное хранение завещанную Дубовским коллекцию картин. 149 произведений Шишкина, Ярошенко, Васнецова, Поленова, Маковского, Мясоедова, Касаткина, Дубовского...
Поначалу значительную часть картин вывесили в залах музея, но со временем почти все они перебрались в запасники — музей все-таки посвящен истории казачества.
В феврале 1968 года в новочеркасский горисполком поступило решение Академии художеств СССР с рекомендацией создать Новочеркасский музей изобразительных искусств имени Н.Н. Дубовского. Порекомендовали и забыли.
В 1972 году руководство города согласилось отдать под художественный музей здание тогдашнего Продторга на проспекте Ермака или освобождающийся корпус швейной фабрики на ул. Московской.
Но эти варианты дирекция казачьего музея посчитала неподходящими.
В свое время большие надежды возлагались на передачу Музею казачества Атаманского дворца, где предполагалось создать художественный отдел музея. Была даже заказана проектно-сметная документация, однако ее тома и сегодня пылятся в музее.
Получается, что одну из крупнейших в России коллекций передвижников в целом и Дубовского в частности никто из ныне живущих граждан и не видел.
На Екатерининском канале летом. 1905 год.
Составить цельное впечатление о работах Дубовского сегодня невозможно. В послевоенные годы его работы из фондов музеев Москвы и Ленинграда передали в провинциальные музеи. Посмертное завещание Третьякова: не разъединять собранную им коллекцию произведений русских художников — было нарушено. Из десяти картин Дубовского, купленных самим Третьяковым, пять были отправлены на Дальний Восток, в Туркмению, Саратов. Отправились в места отдаленные и многие работы Дубовского из собрания Русского музея — в Калининскую область, в Сибирь. На сегодняшний день в собрании Русского музея 27 произведений Дубовского, но в экспозиции он представлен всего лишь несколькими работами.
Трудно сказать, почему в послереволюционное время Дубовской ушел в тень, не стал «советским», как Левитан или Шишкин. Поклонники его творчества винят Александра Бенуа, автора «Истории русской живописи в XIX веке». Мол, именно он назначил Дубовского второстепенным художником, а потом так и пошло. Может быть, дело в том, что Дубовской не оставил после себя учеников. Может быть, причина в мягкости характера Николая Никаноровича: он пытался не ссориться ни с кем, и, как следствие, для всех бы немножко чужим. Может быть, надо было сочинять манифесты, занимать активную жизненную позицию... Трудно сказать.
Но откровение приходит из бухгалтерии. В ноябре 2013 года картина Николая Дубовского «Благовест» была продана в Лондоне (аукционный дом MacDougall’s) за 777 тысяч фунтов стерлингов, эта цифра вдвое превысила эстимейт (примерную стоимость) и стала мировым рекордом для художника.
Наверное, этих денег хватило бы на музей в Новочеркасске.
Перейти в архив