Если в XX веке во всех справочниках было записано, что Александр Ханжонков родился на территории нынешней Ростовской области, то в XXI этот факт подвергли сомнению в Украине.
Донской или Донецкий?
История с Александром Ханжонковым чем-то напоминает историю с Алексеем Берестом, участвовавшем в водружении Знамени Победы над рейхстагом: с каждым годом она становится все более «жовто-блакитной» — так, в 2007 году президент соседнего государства Виктор Ющенко подписывает указ о присвоении звания Героя Украины ростовчанину Бересту, а 130-летие со дня рождения донского казака Ханжонкова (в 2007 году) широко отмечается в Макеевке Донецкой области.
В украинской печати даже появляются статьи типа «Ростов тест на отцовство не прошел». Пишут примерно следующее: «Ханжонков родился в 1877 году в деревне Макеевке на землях Войска Донского. Поскольку таковая деревня есть и в Ростовской области, в течение многих лет считалось, что Александр Алексеевич — уроженец донских земель».
И еще: «До беседы с нашим журналистом (в 2003 году) о настоящем месте рождения деда не знала даже его внучка — Ирина Орлова, она считала, что ее дед родился на территории Ростовской области».
...Со всей ответственностью могу заявить: в мемуарах Ханжонкова «Первые годы русской кинематографии» (Москва-Ленинград, 1937 год, тир. 2 000 экз.) слова «Макеевка» нет и в помине. В предисловии к книге сказано, что А. А. Ханжонков родился в деревне Ханжоновка (именно Ханжоновка, а не в Ханжонково — район нынешней Макеевки).
Александр Ханжонков
Как считает Леонид Прасол, 21 год проработавший директором в Ханжоновской средней школе (Неклиновский район Ростовской области), «украинизации» Ханжонкова помог актер Владимир Талашко (исполнитель роли лейтенанта Скворцова в фильме «В бой идут одни старики»).
Сам он родом из Макеевки.
Талашко удалось убедить в истинности своей версии и украинскую, и российскую общественность — скульптор Зураб Церетели даже пообещал, что установит в Макеевке бронзовый памятник основателю российского кинематографа. Правда, обещания своего пока не выполнил.
По версии Леонида Прасола, много лет собирающего материалы о Ханжонкове, Александр Алексеевич вполне мог родиться в одной из неклиновских Ханжоновок — Васильево-Ханжоновке или Петро-Ханжоновке, сейчас уже не существующей.
Эта версия очень похожа на правду. Известно, что в 1786 году за многолетнюю и добросовестную службу царь пожаловал казачьему старшине Василию Ханжонкову, на тот момент проживавшему в Аксае, дворянское звание и земли в районе реки Миус и Еланчик (в том числе и на территории нынешней Украины). 15 000 га да еще 15 крестьянских семей в услужение.
— Это был самый крупный казачий род на Дону, — рассказывает Леонид Прасол. — Казакам редко давали статус дворянина, а они — получили. Яков Ханжонков отличился в первую турецкую войну, за что полк, в котором он служил, стал носить имя Якова Ханжонкова. Потом все Ханжонковы призывались на службу именно в этот полк. Ханжонковы отличились и при штурме Измаила, один из них сопровождал тело императора из Таганрога в Санкт-Петербург.
Один из предков основателя кинематографа встречался с Пушкиным, на территории нынешнего Неклиновского района.
Фамилии Ханжонковых можно встретить и в списке жертвователей на реликвии аксайского Свято-Успенского храма. Родной брат Александра Алексеевича имел в Новочеркасске свою фотомастерскую. В Старочеркасском музее есть снимки, на которых написано: «Фотомастерская Ханжонкова».
Витольд Полонский
...Казачий старшина Василий Ханжонков построил усадьбу и родил двух сыновей — Петра и Емельяна. Петр основал собственный хутор — ПетроХанжоновку. Петро-Ханжоновка перестала существовать совсем недавно, у некоторых ханжоновцев до сих пор осталась в паспорте как место их рождения.
Петр Ханжонков родил Алексея — отца первого русского кинематографиста. ...Справедливости ради стоит отметить, что в 1877 году Макеевка входила в состав Войска Донского.
— После отмены крепостного права Ханжонковы обеднели, — продолжает Леонид Петрович Прасол. — Часть семейства стала осваивать район первых угольных копей в Донецкой области. Там впоследствии и появилось село с названием Ханжонково.
Но, повторяю, в биографии Александра Алексеевича не упоминается село с таким названием. Есть Ханжоновка!
Кинематограф как болезнь.
Но где бы ни родился Ханжонков, кинематографом он заболел именно в Ростове-на-Дону. С этим, слава богу, никто не спорит.
В 1905 году на Большой Садовой, в окнах пустовавшего мануфактурного магазина, появились огромные плакаты с надписью: «Здесь на днях после ремонта откроется биограф». И подпись: «Р. Штремер».
Вера Холодная
Мануфактурный магазин отремонтировали быстро — просто убрали полки, а само помещение изолировали от дневного света. Над входом появилась гирлянда разноцветных лампочек.
Публика, гулявшая по Садовой, двинулась в биограф столь интенсивно, что потребовалось вмешательство полиции для наведения порядка. У кассы на улице были толчея и давка.
Однажды в помещение бывшего мануфактурного магазина вошел и среднего роста светловолосый голубоглазый молодой человек. Офицер. Он приехал на Дон к родственникам из Москвы, где служил в элитном Донском казачьем полку, расквартированном в столице. На сеансе, который продолжался 20–30 минут, демонстрировались четыре картины. Каждая — примерно по сто метров. Первая называлась «Прибой волн в Тихом океане». Видовая лента. Она нравилась зрителям. Откуда бы еще ростовчане узнали, как выглядит этот самый прибой? Вторым номером была комедия «Муха»: комик пытался языком поймать муху, ползущую по его носу.
Были и два фильма ужасов. Первый — «Прибытие почтового поезда», он пугал публику наезжающим на них локомотивом. Второй — «ужастик», назывался «Точильщик»: кухарка решила наточить нож, но размеры ножа и грозный вид кухарки вызвали такой ужас у точильщика, что он бросился от нее прочь. Чем ни Хичкок?
Иван Мозжухин
Ханжонков пишет, что после просмотра этих четырех чудес света он «вышел на улицу опьяненный. То, что я увидел, поразило меня, пленило, лишило равновесия».
Александр решил, что он непременно должен заняться кинематографом. Но кино и тогда требовало больших денег. Где их взять? У родственников денег не было.
Единственная надежда — на так называемый «реверс», пять тысяч рублей, который выдавался в случае вступления казака в брак ранее 28 лет. Получив пять тысяч, женился до 28, Александр уволился из армии, мол, проблемы со здоровьем.
Проблемы действительно были — однажды, во время разлива Дона, перегруженная людьми лодка перевернулась, и Ханжонков оказался в ледяной воде. В романтической версии он бросился в ледяную воду, чтобы спасти какую-то актрису.
Тогда Александру казалось, что болезнь — это просто прекрасный повод покинуть армию: «На самом деле я заболел кинематографом». Он и предположить не мог, что к сорока годам переохлаждение обернется для него инвалидной коляской.
Семейный бизнес.
Вскоре у Ханжонкова появился соратник — Эмиль Ош, заведующий отделом магазина Патэ в Москве.
Отец Эмиля, совладелец завода «Ош и Вегер», пообещал дать сыну пять тысяч рублей. На кино.
Ранней весной 1906 года компаньоны оказались в Германии.
Только там Эмиль открыл Ханжонкову тайну: отец не дал денег.
— Но и пять тысяч — неплохая сумма для начала, — уверял возмущенного Ханжонкова Эмиль.
И он оказался прав.
Первая поездка за рубеж оказалась удачной: большую часть приобретенных в Париже картин компаньоны продали, не доехав до Москвы — в Варшаве, раньше срока рассчитались с кредитом и тут же заказали новую партию картин.
Однако первые шесть месяцев фирма едва сводила концы с концами — прибыль можно было получить, лишь продав абсолютно все картины. Одна непроданная — и прибыли нет. Не продал две — убыток.
Летом 1907 года Ханжонков решил открыть собственное производство. Первый блин («Палочкин и Галочкин») вышел не то что комом — новоявленные кинематографисты вообще не знали, как подобные блины готовить. Киноаппарат стоял на земле, и актеры получились без голов — их срезала рамка.
Между тем, Эмиль Ош не оправдал возложенных на него надежд по отбору фильмов, и его место заняла жена Ханжонкова — Антонина Николаевна, в девичестве — Тоня Баторовская. Женщина незаурядная, умная, настоящая «хозяйка».
К осени 1907 года дела Торгового дома «А. Ханжонков и К» пошли в гору. Теперь Ханжонковы занимались не только «дистрибуцией», но и переводом надписей.
До этого титры переводили производители картин: однажды из Лондона пришла партия фильмов со странным названием «Маортовский сниз». Так лондонский переводчик понял «Смертельный насморк».
...В 1908-м Ханжонков предпринял еще одну попытку снять собственный фильм.
Он пишет, что поначалу не гнался за сенсацией, как конкуренты — Дранков, например. Тому удалось снять царя крупным планом.
Ханжонков начал с суровых горцев Кавказа. Оператор по фамилии Сиверсен просто заснял их быт.
Потом Ханжонкову подвернулся правительственный заказ — снять строительство московской окружной железной дороги (как тут не вспомнить РЖД с ее ребрендингами и фильмами о проводниках).
Однако, как признается сам Ханжонков, фильм не пользовался успехом, «зритель еще не привык к хроникам такого типа». Эту фразу он написал в 1937-м. Когда народ уже привык.
Король сенсации.
Очень скоро Ханжонков понял, что работу надо строить по другим принципам.
Во-первых, надо выяснить, на что есть спрос.
Во все времена спрос был на любовь и кровь.
Ханжонков пишет: «Сценариус», состряпанный наскоро, производил хорошее впечатление — любовь беззаветная, страсть к азарту неудержимая (цыган проигрывал в карты свою молодую жену), кровавая месть и танцы, танцы, танцы без конца».
Впрочем, съемки в цыганском таборе, который сотрудники Ханжонкова нашли под Москвой, пришлось отложить. Цыгане испугались съемочного аппарата, вели себя скованно, как говорится, без огонька.
Второй принцип Ханжонкова: во что бы то ни стало опередить конкурентов. Кино, не надо забывать, в те годы выполняло и новостные функции. То, чем сейчас занимаются телевидение и интернет.
Прославили Ханжонкова съемки землетрясения на Сицилии и Калабрии. Тогда, в самом конце 1909-го, в Италии погибли двести тысяч человек. Узнав о трагедии, Ханжонков сразу же дает телеграмму своим партнерам из «Италафильма» с просьбой выслать на место трагедии их оператора (за счет Ханжонкова, разумеется) и произвести съемки разрушений. Кроме того, итальянцы должны были отпечатать 60 экземпляров ленты и сразу же отправить их в Россию.
Тут был один нюанс — в те годы Россия жила по юлианскому календарю, а соседние страны и пограничная таможня — по григорианскому. В день, когда посылка с пленкой должна была пересечь границу, Россия отдыхала, но таможня, жившая по григорианскому календарю, работала.
Ханжонков заплатил пошлину на границе. Его конкуренты, решившие пройти растаможку в Москве, вынуждены были дожидаться окончания праздников. И когда они еще только получали пленки на таможне, ханжонковские хроники уже доставляли по нужным адресам.
Таким образом Ханжонков установил своеобразный рекорд по распространению сенсации. Об этом написали все газеты, и не только кинематографические.
Кстати, газеты писали о кино не всегда доброжелательно: кинотеатры называли «рассадниками пожаров» (проекционные аппараты частенько загорались — там, где не было электричества, работало эфирно-кислородное освещение), «слепоты» и «развращения нравов».
...Расторопней других фирма Ханжонкова оказалась и при съемках похорон Льва Толстого (ноябрь 1910 года). Одна съемочная группа фиксировала, как опускают гроб, другая снимала реакцию публики, третья пыталась заснять самого Льва Николаевича в гробу.
В кадр попало, как чиновники не хотят становиться на колени во время похорон. Студенты их заставляют, и чиновники этому нажиму уступают. Скандал! Сенсация!
Еще один принцип работы Ханжонкова — постоянный поиск кадров. Понятно, что учебные заведения в те годы кинематографистов не выпускали. Приходилось искать специалистов в, так сказать, смежных профессиях.
Сбором информации по интересующей тематике у Ханжонкова занимался специальный сотрудник по фамилии Тодди. Тодди делал вырезки из газет и доставлял их шефу.
Так однажды Ханжонков узнал о том, что в городе Вильно живет некий Старевич. Молодой чиновник три года подряд брал премии на рождественских маскарадных балах.
Внимание Ханжонкова привлекли костюмы, которые делал Владислав Александрович — из рогожи, пробок и ржаных колосьев.
Ханжонков выяснил, что чиновник получает от 30 до 40 рублей ежемесячно, коллекционирует бабочек и прочих насекомых.
Александр Алексеевич решил, что Старевич — это именно тот человек, который ему нужен. Он уговорил чиновника сменить профессию и вместе с семьей перебраться в Москву.
Ханжонков не ошибся.
Старевич самостоятельно выучился фотографии и операторскому делу. В 1912 году он снял знаменитый фильм «Война рогачей с усачами». Это был первый в мире образец объемной (сейчас бы сказали — кукольной) мультипликации. Главные герои фильма — насекомые казались столь похожими на настоящих, что часть зрителей решила, что это дрессированные тараканы, мухи и кузнечики. С Ханжонковым работают практически все звезды того времени — актеры Иван Мозжухин, Вера Холодная, режиссер Василий Гончаров (до 44 лет прослужил чиновником станции Аксай КозловоВоронежско-Ростовской железной дороги и получил известность среди коллег как составитель справочника транспортных тарифов).
Месячный оклад каждого был равен годовому доходу среднего театрального актера.
Блокбастер «Оборона Севастополя».
Самым дорогостоящим проектом Ханжонкова стала картина «Оборона Севастополя» — бюджет фильма составил около 40 тысяч рублей.
Это была полнометражная лента с массовыми батальными сценами и даже потоплениями кораблей.
Первоначально предполагалось, что таких потоплений будет десять, но ограничились одним — к подводной лодке пристроили борт с мачтами и реями. Затем подводная лодка легла на дно. Когда зрители увидели «потопление», в зале раздались смешки — от затонувшего корабля отплыла шлюпка, в которой сидели люди с гармошкой: чтобы хоть как-то скрасить тягостное впечатление от потопления, в картину были введены юмористические сцены.
По словам самого Ханжонкова, ему было стыдно за фильм, на премьере которого в Ялте присутствовал сам царь. Но царю понравилось, и он поблагодарил создателей за столь нужное произведение.
В начале 1912 года состоялась всероссийская премьера «Обороны Севастополя».
1912-й прославил Ханжонкова и фильмами другого рода — «Электрический телеграф», «Электрический телефон», «Вибратор Герца», «Пар», «Глаз», «Кровообращение»...
Необычайным успехом у зрителей пользовался фильм «Пьянство и его последствия», снятый большей частью на Хитровом рынке. Иван Мозжухин изображал человека, допившегося до белой горячки. А из недопитой бутылки вылезал чертик. Чертика изобрел и заставил двигаться Владислав Старевич. (Конкурент — Патэ тут же запустил в работу картину под названием «Пасынки судьбы». В рекламном проспекте «Пасынков» значилось: в картине участвуют герои Максима Горького). Пользуются успехом и криминальные сериалы Ханжонкова: «Сонька — золотая ручка» (10 серий), «Петербургские трущобы» (5 серий).
Для некоторых фильмов он сам пишет сценарии — а где найти сценаристов? 8 сентября 1912 года создается АО «А. А. Ханжонков» с капиталом 500 тысяч рублей и отделениями в Москве, Питере, Харькове, Ростове и Баку. Ханжонков — председатель правления. Антонина Николаевна — член правления, «но не потому что была близким мне человеком, — оправдывается в своих мемуарах Ханжонков. — По отзывам всех сотрудников нашей фирмы, она была активным работником в деле, хорошо его знала, участвуя во всех стадиях его развития. Специальностью своей она избрала художественную часть и работала с энтузиазмом, разрабатывая с режиссером сценарии, следя за правильностью съемок».
Иногда Антонина сочиняла сценарии вместе с мужем, и тогда на афишах появлялся некий Анталек. Это был псевдоним супругов Ханжонковых. Анталек — это Антонина плюс Александр.
С 1909 по 1912 гг. Ханжонков выпускает в среднем восемь–десять фильмов в год, а в 1913-м — двадцать.
Кинотеатр, построенный и открытый в 1913 году в Москве на Триумфальной площади, официально назывался «Электротеатр «Пегас» кинофирмы «А. Ханжонков и К» и считался самым престижным в Москве. Билет туда стоил целый рубль, в то время как в любой другой кинотеатр можно было попасть за пять копеек. К началу первой мировой войны годовая прибыль фирмы Ханжонкова превышала 150 000 рублей. ...Кем бы стал Ханжонков, если бы не первая мировая и последовавшая за ней революция?
Может быть, построил бы в Крыму что-то вроде американского Голливуда (в мае 1917-го Александр Алексеевич покупает в Ялте «участок с прекрасными декоративными растениями и домом»). Между прочим, правительство царской России, как и большевики, считало кино важнейшим из всех искусств — в недрах правительства зрел план создания государственных кинотеатров. С их помощью, во-первых, можно формировать «здоровые политические и социальные взгляды». Во-вторых, кино, как оказалось, это неплохие деньги. Речь шла о монополии по образцу винноводочной.
Однако разбогатеть на фильмах и внедрить в народные массы правильные взгляды царское правительство не успело. Революция разрушила эти планы. Мемуары Ханжонкова заканчиваются следующими словами: «Я купил все оборудование, аппаратуру и мебель, а на оставшиеся деньги — спальную мебель, портьеры, необходимые для постановки. Поручив инженеру Цветаеву разработать план достройки нескольких этажей на двухэтажном доме на Аутской улице, я выехал за границу на лечение, а возвратился уже тогда, когда наше ателье в Ялте было национализировано». Последним кассовым фильмом, снятым компанией «Ханжонков и К», стали «Похороны Веры Холодной», давшим огромные сборы...
В 1920-м, после трех лет, проведенных в Ялте, Ханжонков с семьей покидает Россию.
На пристани горько плачет Верочка — молоденькая (на 20 лет младше Александра Алексеевича) сотрудница ханжонковской киностудии. Она тайно влюблена в Александра Алексеевича.
Старик в инвалидной коляске.
Из Ялты Ханжонков отправляется в Вену, затем в Берлин, где экспериментирует со звукозаписью. Кино должно заговорить!
Однако жизнь за рубежом не складывается. Мягко говоря. В 1923-м от рака умирает жена Антонина, а болезнь самого Ханжонкова — прогрессирующий полиартрит не в состоянии остановить лучшие заграничные врачи. Киномагнат передвигается на инвалидной коляске.
В 1923 году Луначарский предлагает Ханжонкову вернуться в Россию: мол, нам нужны «спецы», мы тут такое затеваем! «Такое» — это акционерное общество «Русфильм». Александр Алексеевич принимает приглашение. Его дети остаются за границей — дочь приедет в Россию в 26-м, сын — в 56-м. (Дочь стала главным диспетчером на Ялтинской киностудии, сын — звукорежиссером на студии им. Горького). Увы, «Русфильм» закрывается буквально через несколько дней после возвращения Ханжонкова.
С 1925 года Ханжонков работает заведующим производством в АО «Пролеткино».
Через год его судят за «финансовые злоупотребления». За недоказанностью вины Ханжонкова освобождают (по другой версии он был осужден и приговорен к 6 месяцам заключения, а потом амнистирован с лишением избирательного права).
Больше устроиться на работу Алексею Александровичу не удалось.
Вместе с Верочкой — Верой Дмитриевной, которая стала его второй женой, Ханжонков возвращается в Ялту.
Однако и здесь его никто не ждет. Как написано в предисловии к его мемуарам, «в последнее время автор занимался литературной деятельностью».
В 1934 году Ханжонков обращается к председателю кинофотоуправления Борису Шумяцкому с письмом: «...Мое положение и в моральном, и в материальном отношении стало настолько невыносимо, что я решился обратиться с просьбой помочь мне найти выход из такового... Вне этого предо мною остаются лишь перспективы на дальнейшее ухудшение моего здоровья, вызываемого постоянной нуждою, и в конечном итоге — смерть от недоедания, на которую я здесь оказался обречённым вместе со своею женою».
Мольбы о помощи были услышаны и Ханжонкову дали персональную пенсию.
В 1941 году Ялту оккупировали немцы. Одна из газет, выходящих в Крыму в годы оккупации, написала следующее: «Проходим мимо знаменитой ялтинской киностудии, построенной еще до войны основателем русской кинопромышленности Ханжонковым. С тех пор эта киностудия мало чем изменилась. Достроен павильон для звуковых съемок. Обшарпались и облиняли старые павильоны. По тротуару вдоль киностудии пожилая, хорошо сохранившаяся женщина везет в кресле разбитого параличом старика. Это сам Ханжонков, основатель русской кинопромышленности и бывший хозяин этой студии. Советская власть ограбила его. Долгие годы он был «лишенцем». За что? Коляска, подталкиваемая его женой, везет ограбленного и нищего старика мимо его же собственного предприятия. На секунду он поворачивает голову в сторону своей прячущейся за деревьями киностудии и вглядывается в нее».
Немцы вернули Ханжонкову его ялтинский дом. Ненадолго.
После войны советская власть припомнит Ханжонкову этот «подарок» — его семью лишат продовольственных карточек. И дома, естественно.
26 сентября 1945 года в возрасте 68 лет Александр Алексеевич скончался. От усадьбы Ханжонковых в ВасильевоХанжоновке, в Ростовской области, остался кусок стены. Окошко с коваными решетками XVIII века. Колодец, который раньше наполнялся дождевой водой, сейчас наполняется сливами. Самого поместья нет.
— Это был двухэтажный дом с цокольным этажом, — рассказывает Леонид Прасол.
Школьный директор писал письма во всевозможные архивы — в Московский, Ростовский, Таганрогский, пытался выяснить, где же на самом деле родился Ханжонков.
Из столицы не ответили. Из Ростова и Таганрога сообщили: «скорее всего, верна ваша версия».
Но если эта версия верна, то сей факт надо как-то отметить. Пусть не фестивалем, как в Украине. Хотя бы памятником. Хотя бы мемориальной доской на здании бывшего кинотеатра «Комсомолец». Самому Прасолу сейчас не до Ханжонкова — он занимается строительством новой школы в Николаевке.
А других энтузиастов у нас нет.
Перейти в архив