Если ехать в сторону Шахт и, когда до Москвы останется ровно 1 000 километров, свернуть налево, вы попадете в Южный парк птиц «Малинки». Вы увидите чудный новый мир, в котором гусьсвинье всегда товарищ, философ-индюк никогда не попадает в суп, а сорока на хвосте приносит только хорошие новости.
В парк я приехала в воскресенье. Несмотря на то, что «Малинкам» всего два года и из запланированных 28 гектаров обустроена только третья часть, жизнь здесь бурлит. Вокруг территории, прямо в полях, припаркованы сотни авто, от птичьего и человеческого гомона кружится голова, а от воздуха, напитанного запахами опавшей листвы и речной тины, хочется взмыть орлом в небо.
— У вас тут, как в зоопарке, — красота, — сказала я Николаю Усику. Он — главный по всей живности «Малинок», что на деловом языке звучит гораздо сдержанней — замдиректора по науке.
— Ну, нет, — не обижается Николай. Он никогда не обижается и много и с удовольствием говорит. — «Малинки» — уникальный парк. У нас на Юге России нет такого. Да и в самой России всего один подобный. Он находится в Москве и называется «Воробьи». «Малинки» родились 1 мая 2016 года, и за такое короткое время у нас уже собрана уникальная коллекция птиц и зверей — почти 200 видов, но мы будем расширяться и дальше. Этот проект создали московские меценаты, бывшие жители Ростовской области, имена которых раскрывать мы не будем. Проект в большей степени социальный, потому что дети и пенсионеры посещают парк бесплатно. Здесь можно гулять, загорать на облагороженном пляже, участвовать в кормлении животных — у нас это проходит, как представление, и много чего еще…
Пока мы разговариваем, из вольера напротив вырывается блондинистый козлик и несется к реке. За ним — еще два товарища: брюнет и шатен.
— У вас, кажется, массовый побег, — я приготовилась к участию в операции по ловле парнокопытных.
— Пусть бегут, — махнул рукой Николай. — У этих животных свободное перемещение.
На самом деле, это нормально. Козлы, куры, гуси и прочие приспособленные для жизни в социуме наши братья и сестры в «Малинках» не стеснены обстоятельствами. Животные находятся в условиях, максимально приближенных к тем, которые им «прописала» природа. Единственному в России белоголовому орлану (тому самому, который «работает» символом США), конечно, широченные реки организовать сложно, но удовлетворить запросы цесарок — пожалуйста.
— Помните, как пел Фредди Меркьюри? I Want To Break Free — «Свобода нужна всем», — Николай совершенно серьезен.
Он объездил полторы сотни зоопарков по всему миру и лучшие из увиденных идей собрал и привез сюда, в парк «Малинки» Красносулинского района.
Пока мы ходим, гид выдает словесную пулеметную очередь: о фазанах кокласах, трагопанах, ушастых фазанах, японских журавлях и ястребиных совах.
— Меня зацепил куриный гусь. Он неудачно связался с курицей?
— Все гораздо интересней. Систематически эта птица — гусь. Но в процессе эволюции данный вид ушел далеко от воды, он много ходит пешком, перепонки на его лапах уменьшились настолько, что плавать так хорошо, как другие гуси, он уже не может. Внешне, как вы видите, гусь этот довольно невзрачный, но его украшают ярко-желтая переносица и короткий клюв с горбинкой. Изюминкой куриного гуся являются темно-серые сердечки, разбросанные по всему оперению, и когда я смотрю на него, невольно вспоминаю День Святого Валентина, — Николай расплывается в улыбке.
— Удивительная у вас любовь к своему делу. Откуда?
— В раннем детстве я смотрел передачу «Ребятам о зверятах», туда часто приглашали юннатов. И я мечтал так же, как они, рассказывать всем о животных. 11 сентября 1985 года — эту дату я помню точно, потому что она стала для меня судьбоносной. Нас привели в зоопарк. Через год, мне тогда было уже 12 лет, я работал в зоопарке экскурсоводом. У меня появилась первая запись в трудовой книжке и оклад в 100 рублей, из которого вычитали налог и процент за бездетность. Тогда законодательство в сфере трудоустройства детей еще не было отрегулировано, поэтому зарплата у меня была, как у взрослого, а работал я по четыре часа. Утром — школа, после обеда — работа в зоопарке. В классе я считался «сачком», асоциальным типом — не ходил на субботники и не ездил в колхозы, у меня была справка из зоопарка. Вот так началась моя работа с животными — уходил с этой работы я по разным обстоятельствам, но всегда возвращался. Пока мы беседуем, к вольеру подходит журавль — смотрит с уважением и легким недоумением, потом поднимает лапу и машет: мол, что с вами, человеками, разговаривать? Уходит гордо, по дороге несколько раз оборачивается — так, чтобы было понятно, кто хозяин ситуации.
— Помимо птиц, я люблю мелких «млеков» — хомяков, хомячков, песчанок, слепушонок и прочих. Мне не интересно смотреть на льва, который целый день один ходит по клетке. А интересны взаимоотношения в группе звериной мелочи, потому что там — целый мир, жизнь. Когда вы берете грызунов, создаете им нужные условия, они начинают в них существовать: размножаться, воевать за территорию, распределять социальные роли.
Там все видно: кто умнее, кто хитрее, кто добрее...
— А если речь идет о птицах. Кто умнее всех? Сова?
— Нет, сову выбрали символом из-за ее больших глаз и потому что у нее голова поворачивается на 360 градусов. А умнее всех те птицы, которые живут рядом с человеком и легко приспосабливаются к изменяющимся условиям, к примеру, ворона. Хищные животные тоже гораздо умнее своих гуманных собратьев — у них мозги устроены сложнее. Стервятник, к примеру, чтобы разбить яйцо, пользуется орудием труда — камнем. Берет камень, отлетает на нужное расстояние и метает в яйцо. Так он может делать очень долго, пока не добьется своего.
Стервятник, конечно, молодец, и в имени его есть что-то родное, но за сов мне как-то обидно. Тут и передача «Что? Где? Когда?», и «Твин Пикс», и сами совы, которых я видела в «Малинке», — маленькие совята, их недавно доставили в парк на самолете из Сургута. Они смотрят на нас своими печальными глазами и, кажется, до сих пор не понимают, что в нашей сентябрьской жаре делают.
Перейти в архив