Вещевой рынок «Гулливер»
Владимир Овечкин, модельер группы Forma
Самый первый вещевой рынок появился в Ростове в конце 80-х, при Горбачеве, и был под мостом у Лендворца, на границе между Ленинским и Железнодорожным районами. Рынок был нелегальный, но милиция одного района считала, что он — на территории другого, а та — наоборот. И рынок жил. Открывался он в пять утра, когда все милиционеры еще спали...
Позже на Сиверса появился первый официальный «толчок», держал его, по легенде, Леша Адидас. Были там и джинсы-пирамиды, и норковые шубы, и даже золото можно было купить. Там же менялась валюта, хотя за это можно было получить 7 лет с конфискацией. И только потом рынок переехал к парковой фигуре Гулливера.
Эти вещевые рынки были alma mater всех торговых людей Ростова, великая школа рыночных отношений. Легенда арт-рока Фрэнк Заппа, который в конце жизни начал торговать бульдозерами, сказал замечательную фразу: «Мир спасут торгаши». Потому что торгашам не выгодна война. И «Гулливер» — яркая иллюстрация к этой фразе. Первые люди, сломавшие «железный занавес», были бывшие спекулянты.
Люди поехали в Польшу, Турцию, Индию. В Китай ездили через Владивосток: там было просто большое грязное поле, куда приходили русские с большими клетчатыми сумками и с такими же сумками — китайцы. Никто тогда не был в Париже и Риме, сначала туда поехали именно фарцовщики. Никто не знал, что в Египте можно отдыхать, летели в Александрию за дешевой обувью — $5 за пару. Привозили свитера из Индии: там брали за $1, здесь отдавали за $15. Это сейчас прибыль в 10% считается хорошей, а тогда не брались за дело, если оно не сулило 300% навара.
Я, как любой ростовчанин, ходил на «Гулливер» за одеждой (хотя он был, как маленький луна-парк, — шмотки, шашлыки, пиво, качели) и за новостями. У меня было много друзей среди торговцев, с которыми всегда было интересно поговорить: где были, что видели. В рядах стояли кандидаты, доценты; все, кто
посмелее, выручали $1000—2000 и, очертя голову, бросались в эти операции... Зимой, помню, там все пили водку, половина продавцов были пьяные. Дикий капитализм.
...В Москве вместо «Гулливера» были «Лужники» и рынок ЦСКА, который позиционировался как самый большой бутик под открытым небом, и где 10 лет назад я видел «лица из телевизоров», которые так же копались в каких-то сапогах и куртках. Сейчас он под крышей, но это все тот же рынок ЦСКА. А думаете, чем Camden-market в Лондоне отличается от «Гулливера»? Да ничем. Тот же «толчок».
Отличный был магазин этот «Океан», особенно я любил зайти туда во время поста. Понимаете, если две недели ешь одни овощи, и вдруг такая возможность икорки отведать — это... ну вы меня понимаете. Так вот, я заходил, брал бутербродик с красной икрой, с лимончиком... м-м-м! Там столики высокие были, можно было перекусить на скорую руку, запить томатным соком — и топать довольным дальше.
...Здесь, в одном месте, были собраны все рыбные деликатесы — на любой вкус. Насколько я знаю, сюда были прямые поставки из лучших рыбколхозов. «Океан» был визитной карточкой Ростова. Знаете, как в Москве гастроном «Елисеевский». Внутри магазина фонтанчик был, огромные витрины. И как только двери открываешь — запах рыбы вяленой! Для казака этот запах всегда приятен. Там еще такие штуки продавали — из сазаньей икры, запеканочки. Очень вкусные... Рыба тогда стоила дешевле мяса, так что магазин был народный. При каждом удобном случае я водил сюда своих приезжих друзей. Они увозили с собой целые сумки.
«Дунькин клуб»
Олег Гапонов , лидер группы «Зазеркалье»
Нигде не было написано, что это «Дунькин клуб», но есть такой народный слух, будто название осталось от прежних времен, когда здесь был, грубо говоря, увеселительный бордель...
«Дунька» была культовым местом. Сначала из-за кино: бывший ее директор — Людмила Лисицына, которая теперь — начальник городского Управления культуры, стала устраивать эстетские такие киносеансы. Тарковский там шел, Бунюэль, Феллини, Бергман.... В 84-м в Ростове появились первые рокеры: «Элен», «День и Вечер», была группа кузнечно-прессового цеха завода «Ростсельмаш». Все они выступали на студенческих вечерах, больше негде. А когда я вернулся из армии, то — опа! — новый мир. В Ростове появился рок-клуб, сидели они на Лермонтовской, в подвале 9-этажки, а все концерты и фестивали под эгидой комитета комсомола проводили в «Досуге» при ДК строителей. Движняки эти смещались то в Лендворец, то в клуб РИИЖТа… И вот очередной вакуум в 88-м — и неожиданно проявляется «Дунькин клуб»: был такой деятель Гена Тарасьянц, смекнувший, что на андерграунде можно заработать. И поехало: «Матросская тишина», «Зазеркалье», «Спутник Восток», «ТНН», «Головки от пульверизаторов» (Сергей Пименов делал с «Головками» форматный панк-рок: одеяние, эпатаж, игра бубликом на гитаре). Все, кто были в то время, там играли. Концерты стали проходить каждую неделю, «Дунька» была фактически первым настоящим клубом. Стали привозить группы: Майк Науменко давал акустический концерт, «Чайф», «Автоматические удовлетворители». Потом какое-то время клуб был в упадке, а в конце 90-х покатила новая волна: noise, industrial, easy listening, IDM, звездами стали «Убик», Kele Braes, «АнтиМузыка», «Урблюд ДрамадерЪ», Figura.
То есть «Дунька» пережила две эпохи: перестроечного рока и первого гламура. На ней тогда появилось название — Duncan. А вообще-то это был ДК работников службы быта.
Ресторан «Балканы»
Юрий Соколов, спортивный журналист
«Балканы» были такими популярными, потому что в 70-х ресторанов было раз-два и обчелся. Название возникло благодаря нашим международным связям: мы же побратимы с Плевеном, значит, нужен болгарский ресторан. Но, по-моему, кухня болгарская продержалась недолго. Наши решили, что нечего баловать, и перешли на обычный вариант: ешь, что дадим. Вина, правда, болгарские были. Ресторан был на втором этаже, на первом — бар. Что такое бар в те времена? Стойка с зеркалами и пластмассовые столики со стульями. Но он считался крутым, потому что других, повторяю, не было. Все хотели пить шампанское, но его тоже не было, и все пили коктейль. Мешали его под барной стойкой — коньяк плюс сироп плюс еще что-то страшное. Такой коктейль был для девушек, а мужики пили водку с томатным соком. 3—4 бокала «Кровавой Мэри» — и все вокруг им кажутся красивыми.
Ясное дело, драки случались. Особенно били заезжих. Там у входа была изгородь, а сразу за ней — обрыв. И однажды двоих под откос сбросили — они катились до самой набережной, а потом карабкались назад к «Балканам» и громко орали матом.
Свадьбы там модно было играть. Когда много людей было, посетители из бара шли наверх в ресторан танцевать. Все пьяные, не разберешь — где свой, где чужой... Мы в «Балканах» отмечали свой университетский выпускной. Без музыки, потому что в этот день был траур в стране: накануне умер маршал Ворошилов. Мы тогда посидели немного, забрали все бутылки, закуску — и через мост на Левый берег с портативными магнитофонами.
В 23.30 из ресторана всех начинали выгонять. Вообще «Балканы» до полуночи работали, но за полчаса свет гасили несколько раз: мол, давайте, ребята. И начиналось: «Ну подождите еще!».
Бильярдная в Доме офицеров
Гиви Анфимиади, чемпион мира по русскому бильярду
В послевоенные годы в СССР, где продолжали играть в «американку» на дореволюционных прекрасных столах, бильярд вдруг начали запрещать — как занятие азартное, позорное, чуть ли не воровское. Но за нашу бильярдную в подвале ДОФа вступились высшие военные чины и каким-то чудом ее оставили. Культовое место было. Впервые я попал туда в 1967 году, когда приехал в Ростов играть в футбол за СКА. Довольно часто ходил в ДОФ, не в ущерб тренировкам, конечно. Прошел большую школу ростовского бильярда, она знаменитая была, много хороших игроков здесь появилось. По отзывам старых игроков, даже сам Буденный тут шары гонял.
В ДОФе было 4 стола: 2 маленьких и 2 больших. В те времена очереди там были дикие. Это при том, что без специальных пропусков людей не пускали. Мне пришлось у начальника футбольной команды через штаб СКВО выбивать разрешение. Я молодой был, неопытный — как о таких говорят, «булочка»... Конечно, на деньги играли. Всю жизнь во все игры на деньги играли, только это не афишировали. Ставили по рублю или трешке. Час игры стоил 18 копеек. Курить внутри было нельзя — выгоняли на улицу. Вентилятор работал, а все равно подвал есть подвал. Но тогда и он нам казался райским местом — ничего другого просто не было... В начале 90-х стали появляться хорошие бильярдные клубы, можно было уже и домой стол купить — вот тогда перестали в ДОФ ходить. ...Я часто, когда бываю в Москве, играю с известными людьми — Якубовичем, Агутиным, Расторгуевым, Макаревичем. Кто побеждает? Напишите: «дружба», хотя понятное дело — я. Но они не обижаются. Они ведь — любители, а я — профессионал.
Перейти в архив