— Какова роль случая в вашей жизни и творчестве? Вы планируете или все происходит спонтанно?
— Оби-Ван Кеноби (персонаж вселенной Звездных войн. — «Главный») говорил, что никакой случайности не существует. Или он говорил про удачу… Мне кажется, что в мире действует огромное количество скрытых причинно-следственных связей и алгоритмов, которые мы не можем проследить. Перед нами открываются какие-то возможности, и важно их вовремя увидеть и реализовать.
— Хотели ли вы пойти по родительским стопам и стать архитектором? Или всегда мечтали стать музыкантом?
— Музыка присутствовала в моей жизни всегда. В детстве я окончил музыкальную школу по классу фортепиано. В подростковом возрасте темными летними ночами с успехом исполнял романсы, народные песни и всякие рок-хиты под гитару. В Московский архитектурный институт я пошел и отучился с удовольствием и даже успел немного поработать архитектором. Это было здорово и очень полезно для меня. Никаких конкретных профессиональных устремлений у меня на тот момент не было, а МАРХИ — это идеальное продолжение общеобразовательной школы с творческим уклоном.
— А есть ли дома, построенные по вашим проектам?
— Один есть, но я его не видел в готовом виде. Впрочем, когда кто-нибудь просит помочь с планировкой квартиры — я с азартом бросаюсь рисовать и чертить.
— Вы были первым в истории российской музыкальной индустрии артистом, выпустившим в Интернете альбом с помощью краудфандинга, и, пожалуй, первым, кто прославился с помощью YouTube. Вы всегда ищете новые ходы?
— Про краудфандинг — думаю, это ошибка. Мы одни из первых сделали кнопку Pay what you Will, «платите, сколько пожелаете». Это был интересный эксперимент. Хотя серьезных денег он не принес. У меня нет задачи «искать новые ходы». Главное — это контент. Я уверен в этом. Так что именно поиском новых средств доставки я особо не занимаюсь.
— Сейчас YouTube является основным средством продвижения для молодых музыкантов. Знали ли вы тогда, в 2007 году, что ваш клип выстрелит?
— Ну, конечно, не знал. То есть я понимал, что вещь получилась клевая, но темп и размах превысили все возможные ожидания.
— На волне популярности вы прошли отбор на Евровидение в 2010 году. Как вы тогда оценивали свои шансы? Что для вас значило участие в этом конкурсе?
— Идея поучаствовать в этом конкурсе была отчасти продиктована снижением популярности. Так что скорей не на волне, а на спаде. Не было задачи победить любой ценой. Была задача показать качественно то, что мы делаем. И хотелось попасть в финал, чтобы выступить не один раз, а два. Этого мы добились. Конечно, в процессе выступлений и всех этих подсчетов голосов начинаешь испытывать азарт соревнования. Но не больше, чем от игры в покер на даче с друзьями. Все-таки это не спорт, а музыка.
— После такой волны хайпа вы поступили в РАМ имени Гнесиных на специальность «академическое пение». Почему?
— Дело в том, что еще в 2007 году моя знакомая пианистка Маша Зайцева, когда мы с ней на одной вечеринке спели арию Ленского «Куда, куда вы удалились», отвела меня к одной замечательной преподавательнице по академическому вокалу, Ирине Мухиной, и я стал заниматься оперой достаточно серьезно. Поступил в «Мерзляковку» в класс Игоря Воронова. Правда, отучился только полтора года. Это является важным этапом в моей жизни. Так что поступление в Гнесинку было достаточно закономерно и даже, возвращаясь к первому вопросу, запланировано!
— И Гнесинку вы окончили с красным дипломом...
— Поначалу я испытывал даже недоброжелательство со стороны некоторых педагогов из-за своего «евровидийного» бэкграунда. Но потом отношения выровнялись. Я учился у гениальной и легендарной певицы Валентины Левко. Она всегда очень точно указывала на недостатки техники. Это было очень полезно, но и болезненно, конечно. Хочется особо отметить и работу в оперной студии под руководством Юрия Аркадьевича Сперанского. Это был выдающийся человек, потрясающий актер. Он учил нас не отделять вокал от образа, вести партию целиком, а не от арии к арии. И тому, что высокая длинная нота всегда должна обозначать что-то еще, кроме того, что это высокая длинная нота.
— Легко ли вам совмещать оперное пение и ваше сольное творчество?
— До сих пор я не понимаю — хорошо это или плохо. Иногда кажется, что одно мешает другому. А иногда — что дополняет, дает возможность отвлечься, отойти от образа мысли, свойственного «сочинителю», и посмотреть на себя и на все вокруг как исполнитель. Это разные модусы поведения, другой образ мышления и даже другие чувства.
— В какой опере вам больше всего нравится петь?
— Уф, не знаю. За последние пару лет я понял, что спинтовый (от лат. spinto — лирико-драматический тенор. — «Главный») репертуар — это не мое, впрочем, партию Германа в «Пиковой даме» я пою. Но он у меня скорее лирический, а не драматический. Люблю очень многие оперы, и все эти оперы хочется спеть.
— Какой своей композиторской работой вы гордитесь больше всего?
— Трудно сказать. Пока я очень доволен циклом обработок русских народных песен, которые сделал в прошлом семестре в Гнесинке. Они довольно сложные, по крайней мере, в моем понимании. Но, бывает, слушаешь какие-то свои эскизы, находишь что-то абсолютно простое и чудесное и думаешь — а вот это хорошо получилось. Так что это постоянно меняется. Из больших циклов я доволен тем, как получился саундтрек спектакля «Северная одиссея». Еще саундтрек проекта Romanovs100 получил несколько международных призов. Горжусь этим, конечно.
— Говорят, что вы еще и прекрасно рисуете...
— Рисование — неотъемлемая часть моей жизни с детства. Ведь в МАРХИ я серьезно занимался академическим рисунком и живописью и с тех пор, когда я еду отдыхать в какой нибудь красивый город, там всегда рисую. И это делает отдых более осмысленным.
— А еще чем увлекаетесь?
— Люблю играть в футбол. Играю раз в неделю. Хотелось бы чаще, но не выходит. Горные лыжи люблю — апофеоз спорта для ленивых.
— 30 октября в Ростове вы выступите с сольным концертом. С каким репертуаром будете выступать?
— Это будет половина «новых» песен и половина «старых». Хотя это разделение несколько условно. Будут и ритмичные танцевальные песни, и лирические, и странные, и простые, и сложные!
— Кстати, в вашем репертуаре есть много казачьих песен. С чем связана ваша любовь к Дону?
— В юношестве мы с моим другом Сережей Соколовым часто отдыхали в палаточном лагере на Дону. И в то же время увлекались казачьими песнями. Мы гуляли по чудесным, заросшим разными цветами и травами холмам высокого берега Дона и ощущали себя былинными персонажами. И это настроение стало неотъемлемой краской в палитре. Этим настроением пронизаны очень многие казачьи песни.
— В станице Трехостровская Волгоградской области вас назначили казачьим подъесаулом. Как это произошло?
— А вот как раз с Сережей мы ходили там «в гости», и в очередной раз под абрикосовым деревом, подбадриваемые самогоном и вяленой рыбой, мы спели что-то вроде «Не для меня». А есаул Витя —удивительный человек с космически-ясным и спокойным ритмом мысли и жизни, с греческими голубыми глазами, взял да и назначил меня подъесаулом. С тех пор я считаю, что я официально подъесаул.
Перейти в архив