Обаянию американо-испанской группы Brazzaville сопротивляться сложно. Все смешалось в их грустных песнях: кофе и сигареты, перелеты из города в город, цвет дождевых облаков и соленой трески, светлое одиночество и прелесть аутсайдерства. Их музыку у нас любят и бизнесмены, и домохозяйки, их шестая по счету пластинка была раскуплена молниеносно. Жаль, мне так хотелось поставить на свежий диск автограф лидера группы Дэвида Брауна. Тем более, такой повод — 30 июня Brazzaville впервые посетили Ростов и сыграли на открытии ресторана «Тинькофф».
— Ты выглядишь уставшим. Откуда вы сейчас приехали?
— Из Казани. Тур очень длинный, а ваши автобаны так узки (смеется).
— Что ты уже успел посмотреть в Ростове?
— Пушкинскую. Очень красивая прогулочная улица. Я хотел на этой улице постоять поиграть на гитаре и маракасах. Я люблю играть на улице. Возникает непосредственное общение с прохожими, это очень здорово. Но было много комаров, и я не стал играть. Пушкинская — это ваш Арбат? Я вижу, в России в каждом городе есть свой Арбат и еще свой Кремль. Так принято в России?
— Не совсем так, зато в каждом городе есть парк имени Горького. В нашем, кстати, играют индейцы из Эквадора.
— Боже! Что они тут делают? Я думал, я в России единственный уличный индеец. В Москве я недавно играл на улице, на книжной ярмарке. Народу вокруг собралось много, хотел положить шляпу для денег, но не было шляпы. Одна маленькая девочка долго пританцовывала, а потом подошла и протянула мне конфету. Я не люблю сладкое, но отказаться не смог... Я собираюсь еще посмотреть реку Дон и попробовать местную кухню, что вы мне порекомендуете?
— Попробуй донскую уху, совместишь впечатления. Скажи, Дэвид, как ты относишься к своей нарастающей популярности в России? Скоро из клубов переберешься играть на стадионы?
— Вряд ли я буду играть на стадионах, хотя мне в принципе все равно, где играть — на улице, в клубе или на стадионе. То, что меня, простого американского паренька (смеется), полюбили люди великой холодной северной страны, вызывает во мне только чувство радости и ничего больше. Мне тут объяснили выражение «довольный, как идиот», так вот, идиотов, я тебе скажу, везде в мире хватает. Достоевский написал об этом книгу, не так ли?
— В твоем последнем альбоме есть песня группы «Кино» «Звезда по имени Солнце». Нет желания записать альбом русских песен? Марк Алмонд, к примеру, записал альбом русских романсов.
— Марк записал такой альбом? Нет. Я предпочитаю не записывать чужие песни, а сочинять собственные. Я не ручаюсь за точность перевода этой песни группы «Кино», она выражает исключительно чувства и мысли простого российского парня. Я тоже простой парень, но не русский, поэтому мне пришлось написать свой текст. Я не исключаю, что теперь в моих песнях появятся компоненты русской лирики. Я вообще никогда ничего не исключаю. Сочинение, как и сама жизнь, — интимный процесс. Никому не объяснишь, что ты чувствуешь и как. Пытаешься объяснить песнями, но и здесь можно облажаться. В голову подчас приходит такое! Ходишь и думаешь: что это за мелодия? Как ее исполнять, на каком инструменте?
— Жизнь довольно агрессивная штука, а твоя музыка напрочь лишена агрессии. Ты ее не замечаешь?
— Не-а. Я слишком ленив, чтобы замечать агрессию.
— Ты ленив? Мне как раз поручили узнать, насколько ленив Дэвид Браун?
— Ну, это не касается музыки. Когда дело доходит до нее, я настоящий трудоголик. Но могу уже позволить себе не заниматься менеджментом своей группы, и меня это очень радует. Бизнесмен из меня никудышный.
— То есть песни ты сочиняешь в легком ленивом состоянии?
— Да, мне легко сочиняется, когда я сижу с гитарой в одних трусах на балконе своего дома в Барселоне. Я люблю, когда жарко и много солнца. Люблю загорать. Кстати, для этого я ношу стринги! Хочешь, покажу? (Cмеется). Как будет по-русски «я ношу стринги?». (Дружно учим Дэвида этому выражению).
— А как отдыхаешь?
— Во-первых, я очень люблю читать. Первую книгу, как известно, написал господь Бог. И, по-моему, книги — лучшее из того, что он сделал. После женщины, разумеется. Еще я люблю плавать. Ведь воды на этом свете больше, чем суши. Первые три любимые вещи я тебе уже назвал, остались еще две. Приготовься, друг, и слушай: я люблю сам себе готовить и... я очень, очень люблю свой байк!
— Мистер Дэвид Браун, а ты читал «великую» книгу Дэна Брауна?
— «Код да Винчи»? Да, конечно. Она такая модная. Но абсолютно неинтересная, идея забавна, а сама книга неглубокая и скучная.
— А какие писатели тебе по вкусу?
— (Задумывается). Мне нравится творчество Дэвида Митчелла, все его книги, особенно «Мечта номер девять». Это современный писатель. Он англичанин и еще очень молод, но он — гений, честное слово. Книга, как хорошая музыка, должна и развлекать, и оставаться в памяти. Есть много музыки, под которую приятно танцевать, но невозможно запомнить. Такой бам-бам-бам. Ты провел вечер, оттянулся, и потом забыл, под что ты прыгал. Так же и с книгой. Я тут недавно видел в библиотеке у одного русского друга книги Кортасара, Борхеса, Маркеса. Это очень хорошие писатели. Латиноамериканский «магический реализм». Я люблю и русскую литературу. На Западе все знают Достоевского, Толстого, Булгакова. Не все, конечно, читают, а я читаю с удовольствием. Но мне нравится не только ваша классика, по-моему, Борис Акунин — очень хороший писатель, хоть и развлекательный...
Впечатления от музыки и книг нужно накапливать, иначе потом и не вспомнишь, чем убивал свой прошлый вечер. На книжной ярмарке в Москве у меня был свой проект, посвященный пожилым людям. Я и читал, и пел. Это можно совмещать.
— Я смотрю, ты серьезно увлекся Россией.
— Kaneshna! (Произносит это слово по-русски и смеется). А что тебя так удивляет? Русское кантри — это, чувак, особое кантри! Молодые русские, они, с одной стороны, — типичные европейцы, но все равно абсолютно другие! Их характер ни с одним не спутаешь. Этой милой самобытности не нужно стесняться, ее нужно выпячивать и всячески ею гордиться. Это же здорово, отличаться от остальных! Американцы больше всех озабочены тем, чтобы никто в мире не отличался друг от друга. В этом специфика американской культуры. Но это слишком скучно. Русские, делайте свое собственное кантри!
— Что это за история с прокатом океанского лайнера?
— Ты знаешь об этом? Да, есть такая идея. Я всю свою жизнь живу на рюкзаке, то есть нахожусь в состоянии непрерывного путешествия (вздыхает). Я подумал, что хорошо бы нанять какое-то судно и совершить кругосветное путешествие уже на нем. По моему проекту оно должно выйти из Нью-Йорка и в течение двух лет колесить по свету, останавливаясь лишь в портовых городах, где мы смогли бы давать концерты и этим зарабатывать себе на жизнь. Помимо моей группы, в этом проекте готовы участвовать уличные труппы, пантомимы, фокусники, художники. Это должен быть первый в мире кругосветный бродячий цирк. Сейчас этим проектом занимается моя девушка. Нам нужны деньги.
— Много денег?
— Чувак, а у тебя есть деньги?
— А сколько тебе нужно?
— Десять миллионов.
— У меня нет столько, Дэвид, извини. Попроси у знакомых русских олигархов, ты же с ними тусуешься.
— А мне дадут? (Смеется).
— Дадут, у тебя доброе лицо. Слушай, а как далеко ты бы мог зайти, чтобы заработать такие деньги? Для колумбийских наркобаронов стал бы играть?
— Не-е-ет! Я и пиво-то не пью. Это нормально — пить, но я не пью. А наркобароны — это кто? Наркотики я последний раз употреблял в подростковом возрасте. Я и без них кайфую! Наркобароны — это драгдиллерс? Bratva? (Произносит со смехом по-русски). Нет, друг, это не мое.
— Ты пятый раз приезжаешь в Россию. Что изменилось, что бросается в глаза?
— Мне здесь нравится все больше и больше. Когда я первый раз сюда приехал, я испытывал массу неудобств. Стиль жизни, стиль общения. Все было чужим. В 90-х Россия была очень пугающей страной. Все очень изменилось. Казань была такой грязной! Сейчас ее не узнать. Это современный европейский мегаполис с огромными сказочными мечетями.
— Тебе не нравилась коммунистическая Россия?
— Ты о Советском Союзе? Понимаешь, в самой коммунистической идее нет ничего плохого. Виноваты не идеи, а политики, воплощающие их в жизнь. В Америке была и осталась идея развитой демократии, но каждый новый президент понимает ее по-своему. Вам тут кажется, что у вас не было настоящего коммунизма, а нам... что у нас нет настоящей демократии. Россия пережила коммунистический путч в 1991 году, но вы боролись не с коммунизмом, а с нищетой и политическим бесправием. Вы их победили, а по-строить коммунизм никогда не поздно.
Я расскажу тебе такую историю.
Моя девушка в юности жила в Турции, на берегу моря. Моя девушка всегда очень хорошо плавала, вся ее семья держалась на воде неплохо, и вот однажды ее папаша напился и в шутку стал болтать, что он сможет доплыть до Кипра. Ты представляешь себе, где Турция и где Кипр? Моей подружке тогда было пять лет. Она была очень уверенным в себе ребенком и знала, что плавает не хуже папы. Она подумала: ага! Я тоже смогу доплыть до Кипра, почему нет? Она была очень независима. И вот однажды, когда она в очередной раз поругалась с родителями, то решилась на этот заплыв. Она решила уйти из дома и уплыть на Кипр. Вышла на берег рано утром, когда в доме все еще спали, бросилась в воду и поплыла. Она плыла очень долго, около пяти часов. Маленький пятилетний ребенок. Ты можешь себе представить? Это правда. Она плыла все время прямо и прямо, ориентируясь на восходящее солнце. Неизвестно, сколько бы она еще протянула, но, по счастью, ей повстречался турецкий пограничный корабль. Солдат, который заступил на утреннюю вахту, увидел в бинокль, что в воде что-то есть. Он подумал сначала, что это розовый пляжный матрасик, но все-таки решил взглянуть поближе. Солдат был очень удивлен, когда увидел совсем еще маленькую девочку. Он с моряками достал ее из воды и спросил: «Что ты здесь делаешь, так далеко от берега?». Моя подруга ответила: «Я плыву на Кипр». Он предложил подбросить ее на Кипр на лодке и под этим предлогом доставил на военную базу. И сказал на прощание: «Никогда никому не рассказывай эту историю, иначе твои родители не разрешат тебе больше заходить в воду». И моя подруга двадцать лет не рассказывала об этом своим родителям. ...Так что дело не в идеях и планах, пусть и утопических. Дело в решимости и трезвых руководителях (смеется).
— Дэвид, а твоя подруга не рассказывала тебе, где теперь этот солдат?
— А с ним все в порядке, они до сих пор мило болтают друг с другом по интернету.
Перейти в архив