КТО ТАКОЙ. Алексей Константинович Ягудин родился 18 марта 1980 года в Ленинграде. В 12 лет Алексей занялся фигурным катанием и уже в 1996 году выиграл Чемпионат мира среди юниоров. Заслуженный мастер спорта России, Олимпийский чемпион 2002 года, четырехкратный чемпион мира (1998, 1999, 2000, 2002 годы), трехкратный чемпион Европы (1988, 1999, 2002 годы), двукратный победитель финалов Гран-при по фигурному катанию, двукратный чемпион мира среди профессионалов. В 2003 году Алексей объявляет о завершении спортивной карьеры. Принимает активное участие в проектах Первого канала: в шоу «Звезды на льду», «Ледниковый период», «Лед и пламень», «Болеро». В 2012 году — ведущий шоу «Кубок профессионалов» в паре с Ириной Слуцкой. Играет в театре, снялся в нескольких фильмах. В гражданском браке с фигуристкой Татьяной Тотьмяниной. Есть дочь Елизавета.
— Сегодня вы почетный гость компании OMEGA.
— Я раньше не знал, что OMEGA уже на протяжении многих лет является официальным хронометристом Олимпийских Игр. Потому что ты на Играх ничего не соображаешь. Ты полностью поглощен соревнованиями и считаешь дни до того момента, когда это испытание закончится — желательно, конечно, с золотой медалью. И только спустя столько лет я пересмотрел старые записи — и действительно, OMEGA всегда бок о бок шла с самым крупным спортивным соревнованием. Я был всего на двух Олимпийских Играх, а для OMEGA это уже будут вторые «российские» и двадцать шестые Олимпийские Игры. Я знаю по себе: в жизни очень сложно взобраться на вершину, на какой находится этот бренд, а главное — суметь так долго на ней держаться.
— Было бы интересно поговорить о вашей жизни после спорта — что происходит с ней сейчас, когда вы завершили спортивную карьеру?
— Сейчас моя жизнь — это большой праздник. У меня, можно сказать, не было детства, но зато есть настоящее и, надеюсь, будущее. В детстве не было гуляний с одноклассниками, никаких развлечений, кроме пятидесяти минут «Санты-Барбары». Школа — каток, каток — школа... Но слава Богу, время было потрачено не зря. Золотая медаль открыла мне дорогу в будущее, огромное количество дверей. Сейчас есть возможность открывать эти двери, заходить в любую. Я считаю, что надо наслаждаться жизнью. В прошлом была работа без отдыха, а сейчас — это тоже работа, потому что новые профессии просто так не осваиваются. Но я это делаю с таким кайфом... Хорошую вещь однажды мне сказала Татьяна Анатольевна (Тарасова. — «Главный): «Леша, я желаю дождаться того момента, когда увижу, что ты получаешь удовольствие от процесса». И сейчас настало то время, когда я реально получаю кайф от того, что происходит.
— Вы не хотите отдавать свою дочь на фигурное катание, потому что хотите, чтобы у нее было полноценное детство?
— Я не хочу, чтобы у нее было детство. Мы с Таней (Тотьмяниной, гражданской женой. — «Главный») полностью солидарны в этом вопросе. Мы хотим загрузить своего ребенка, но будем давить в другом направлении. Я, слава Богу, закончил школу с серебряной медалью и знаю, где без помощи функции Т9 на телефоне правильно расставить запятые. Это уже большой плюс в нашей стране — и для спортсменов в частности. Да, спорт будет у Лизы (дочери. — «Главный») в любом случае. Потому что спорт — если он не на профессиональном уровне, закаляет характер, формирует здоровье, выдержку, дисциплину, помогает общению с другими людьми... Но основной упор мы сделаем на образование. У меня было больше спорта и меньше школы — у Лизы будет больше образования и меньше спорта. Ведь образованный и умный человек пригодится всегда и везде.
— В своей спортивной карьере вы постоянно соперничали с Евгением Плющенко. Сейчас вам нужен сильный соперник?
— В спорте тебе нужен сильный соперник для того, чтобы друг друга подталкивать, идти вперед и развиваться. Также и в жизни тебе нужны более продвинутые люди. Раньше я смотрел на Олимпийского чемпиона Алексея Урманова, с которым катался в одной группе, и старался сделать то же самое. Чтобы подняться на более высокую ступень. А сейчас я развиваюсь в театре, кино, веду мероприятия. Приходит, например, Олешко к нам на передачу, и ты смотришь на него: как и что он делает. У нас актеры катаются, у них что-то перенимаешь. Жизнь — это лестница. Когда ты доберешься до самой вершины, жизнь закончена.
— Так на кого вы сейчас равняетесь как актер?
— Может быть, это немного идет вразрез с моим ответом на предыдущий вопрос, но для меня нет идеала. Я просто знаю, например, что вот он — актер, а я — не актер. Я хочу быть актером. А в актерской среде не могу выделить кого-то. Как эталон. То, что даже у самого гениального артиста сегодня получилось на «ура», завтра выйдет чуть хуже. В театре есть режиссер, который всегда подскажет, в каком направлении двигаться. Когда ты играешь на сцене или ведешь телепередачу — это не монолог, а диалог с другими людьми. Ты опираешься на их реакции, вопросы и ответы, поведение. И невольно понимаешь, как голос выстроить и так далее...
— Артистизм в вас тренировала Татьяна Анатольевна Тарасова. Пригодились ли какие-то ее советы и в актерской профессии?
— Лед и сцена — это совершенно разные вещи. Понятно, что в фигурном катании есть техника, есть артистизм. Но в спорте было больше спорта, нежели артистизма. Он поверхностный, просто заполняющий пустоты. «Ледниковый период» Ильи Авербуха ближе к сцене, потому что там разыгрываются настоящие миниспектакли на льду. Но на сцене театральной работает уже не мышечная память, а умственная. Там надо говорить, правильно и быстро думать. В фигурном катании зачастую все делаешь машинально — тем более, я катаюсь один. Устал, передумал — не пошел на прыжок, сделал вращение вместо него. А на сцене таких изменений уже не может быть.
— Мне кажется, это очень тяжело: полностью перестроить свое мышление из спортивного в актерское. Тем более, как вы сказали, это совершенно разные вещи.
— Есть такая поговорка: «А кому сейчас легко?» Просто было бы желание — и все возможно в этой жизни.
— Близкие вас поддерживают?
— А зачем меня поддерживать? Они же за меня текст не скажут. Во-первых, меня никто не может отговорить, потому что я всегда принимаю решения сам. Во-вторых, я все-таки сужу людей по себе. Я считаю глупым подходить и говорить: «Давай! Молодец! Ты можешь!» и не жду этого от других. Это как я не люблю получать подарки — вот просто ненавижу! — и поэтому не люблю их дарить. Моя жена, наоборот, обожает получать и делать подарки. Мне становится неудобно, неприятно, а она недоумевает: «Кому может быть неприятно получать подарки?» Поэтому я считаю пустыми слова: «Леша, мы тебя поддерживаем». Также я считаю глупым ходить в церковь и что-то выпрашивать. Подними свою задницу с дивана, иди чему-то научись — и только тогда будет результат! За тебя никто ничего не сделает. Поэтому все слова поддержки проходят мимо, да мне это и не надо.
— То есть, на ваши решения абсолютно никто не может повлиять?
— Не всегда... По финансовым направлениям жена мне советует. Я считаю, что семейная жизнь не меняет человека кардинально, но все же я стал больше прислушиваться к жене. Ну есть у нее какая-то интуиция по поводу того, куда вкладывать деньги стоит, а куда — нет! Но такого у нас не было, чтобы я сказал: «Хочу играть в спектакле», а она: «Тебе это не надо».
Также и я никогда не буду ей указывать.
— «Финансовые направления»... Вы имеете в виду ваш бизнес?
— Да. Были в бизнесе огромные минусы, но теперь я Тотьмянину слушаю... Лучше куплю ей пару туфелек, которые лишними никогда не будут... Хотя «Мне нечего сегодня надеть» никуда все равно не исчезнет, независимо от того, купил ли я что-нибудь или нет. Она говорит: «Мне вот платьице нравится... А эти сережки подошли бы... Не надо вкладывать туда, Леш». И вот в этом плане я полностью ей доверяю!
— Изучая биографию, мне показалось, что ваша жизнь — это сплошной риск.
— Например?
— Уйти от Мишина к Тарасовой, игнорируя предупреждения, что ваша спортивная карьера на этом может быть закончена... Выступать на Чемпионатах и Олимпиадах с серьезной травмой бедра... Внезапно уйти в актеры...
— Тогда можно сказать, что риск — это просто выйти на улицу. Что такое для спортсмена пропустить турнир? Поэтому больные или здоровые, мы всегда выходим выступать. Я просто не считаю это особым риском — может быть, поэтому я и не боюсь?
— Ровно год назад в интервью вы сказали, что стараетесь найти себя и свою профессиональную нишу. Можно ли сказать, что вы уже нашли то, чем хотели бы заниматься в жизни?
— Да, я нашел то направление, потому что спорт рано или поздно заканчивается. А ничего не делать я не могу. Это неинтересно! Тяжело было вставлять в ухо наушник и повторять фразы, которые тебе говорят на съемках ледового шоу. Но если не пробовать, никогда не узнаешь, способен ли ты на это.
— Так в «Кубке профессионалов» вам текст диктует суфлер?
— Только подводки — с судьями я общаюсь сам. Раньше я наушник вынимал, но это очень заметно. Суфлеры в этот момент молчат, могут только подсказать, кого из судей спросить. Например: «К Олешко ты уже много раз обращался, спроси того-то». Но это параллельно, остальное я придумываю сам. А вот подводки с Ириной Слуцкой мне диктуют, в том числе и к следующей паре. А вообще, я не люблю слушать, потому что отвлекаешься, получаются паузы...
— Вы тоже часто приезжаете в Ростов с проектами Авербуха.
— Знаете, есть города, в которые мы всегда возвращаемся, и Ростов — один из них. Однажды здесь в центральном парке я проводил зарядку для ростовчан. Один раз приезжал со спектаклем, и следующий мой приезд будет совсем скоро. Посетим Новочеркасск и Шахты с новым ледовым шоу Ильи Авербуха «Сердца четырех». Этот спектакль — скачок в творчестве Авербуха. Ростов — южный город. Сюда приезжаешь и улыбаться хочется. Солнышко, плюс пятнадцать тепла, девчонки красивые ходят — чего же не улыбаться?
«Главный» выражает благодарность компании «АРС» и часовому салону «Репетир» за помощь в организации интервью.
Перейти в архив