КТО ТАКОЙ.
Александр Александрович Карелин родился 19 сентября 1967 года в Новосибирске. Борец классического стиля, государственный и политический деятель, депутат Государственной думы, заслуженный мастер спорта СССР, Герой Российской Федерации. Трехкратный олимпийский чемпион, девятикратный чемпион мира, 12-кратный чемпион Европы. Четыре раза награжден «Золотым поясом» как лучший борец планеты.
Александр Карелин закончил Новосибирский автотранспортный техникум, затем Омский институт физической культуры. С 1995 года Александр Карелин — сотрудник налоговой полиции России, полковник. Доктор педагогических наук. Почетный житель города Новосибирска. У Карелина трое детей: сыновья Денис и Иван, дочь Василиса.
—На ваш взгляд, политика — это игра или борьба?
— Борьба... Но игра — тоже... Вы же имеете в виду спортивные игры? В любом случае — это преодоление.
— Мне кажется, что сейчас в политику пошли люди не из игровых видов спорта.
— На самом деле и борьба, и игра — преодоление стереотипов, лености, всего, что ведет к иждивенчеству. То, что в политику пошли люди, которые представляют единоборства, связано с тем, что у нас нет возможности замениться. Хотя и в игре, и в борьбе главное — это достижение цели, но у нас передать эстафету некому. Ты выходишь и один на один всего достигаешь. Но не стоит забывать, что борьба — это тоже командный вид спорта. В этой команде много людей, которых мы не видим. Это и спарринг-партнеры, тренеры, родители — те, кто остался в зале.
— В политике важна команда?
— Конечно. Без команды невозможно. Я, например, в первый раз избирался как одномандатник, а потом осознанно — когда был выбор — возглавил список, чтобы поделиться своей репутацией, кого-то за собой подтянуть. Но самое главное, я обеспечивал себе достойных собеседников, чтобы было с кем разговаривать на одном языке. Это важно для достижения цели, в том числе при бюджетной росписи, например.
— Вы включили в свою команду еще и родителей, но как я понял, они были против ваших занятий спортом. В пятнадцать лет вы сломали ногу, мать запретила тренироваться и даже сожгла форму.
— Да, родители были против. Ребро, руки, ребра я ломал десятки раз. Конечно, родителям это не нравилось.
— А как они отнеслись к вашему походу в политику?
— Я думаю, что и папаня мой, и матушка моя, ныне покойная, поняли, что после того, что было в спорте, страшнее уже ничего не будет. Я имею в виду переломы ребер и конечностей. Во-вторых, к тому моменту я получил более широкую автономию от родительской опеки.
Я стал взрослее, они мне больше доверяли. Хотя и сейчас папа очень болезненно на все реагирует, переживает за меня. Не всегда он это, конечно, показывает.
— Вы как-то сказали, что в первые секунды поединка получаете информацию о противнике. Эти навыки пригодились вам в нынешней работе?
— Я понял, что получить информацию, проанализировать ее и воспользоваться ею проще, если ты соперника уважаешь. У нас раньше на ватмане в каждом зале были написаны заповеди борца, одна из них сложно сформулирована, но она дает ответ на ваш вопрос. «Борясь с заведомо слабым, нужно победить его так, чтобы не унизить его победой». Это еще не благородство, но это непременное правило. Когда ты выбираешь какой-то стиль поведения или методы борьбы, ты должен понимать, что эти стили и методы к тебе вернутся, но в худшей форме. Можно сказать проще — выборы закончатся, жизнь продолжится.
— В свое время — в 19 лет — вы с удивлением обнаружили, что в таком спорте, как борьба могут быть интриги. Вам говорили: «Тебе всего девятнадцать. Подожди. Дай отбороться Игорю Растороцкому, а когда он закончит, займешь его место».
— Ну, да.
— Думаю, что когда вы пришли в политику, то понимали, что там интриги — это составляющая часть жизни.
— Это не так. Каждый выбирает, по каким правилам он играет, какими методами он достигает поставленной цели. Говорят, что политика — это грязное дело. Но все зависит от того, как ты взялся за него. Если ты помыл руки, то и дело будет чище. Если ты не собираешься окунать их в дерьмо, то и тебя замесить с этим дерьмом будет гораздо сложнее. Я в этом до сих пор уверен.
— Спорт подразумевает некие ограничения. Например, что-то нельзя есть на ночь... А как вы себя ограничиваете как политик? Наверное, вам нельзя что-то говорить, надевать что-то не то?
— Конечно. Например, я предпочитаю ходить в повседневной одежде, в удобных штанах, мягкой рубашке. Но приходится соответствовать... Как сегодня, например. Мы открывали турнир в Аксае. Как сказал тамошний градоначальник, никогда не думал, что приедет Карелин на турнир, где всего 65 борцов.
— А сколько же их должно быть?
— Ну, 1600, наверное... На это я ему сказал, что этот турнир по БОРЬБЕ... Да, ограничения есть, потому что политика — это тот вид спорта, благодаря которому я получил внимание людей. Сегодня мне надо было выйти и говорить. И как бы мне в эту жару не было комфортно в шортах и сланцах, но я не мог себе этого позволить. Я не должен был оскорбить людей своим пляжным видом. Вот такие условности, требования жанра.
— В спорте приносит радость победа, да и то, если почитать ваши интервью, это происходит не всегда. Иногда — усталость. А что может принести радость в политике?
— Достижение цели. В спорте все проще, ты суммируешь усилия большой группы людей, включая родителей, и становишься олимпийским чемпионом. В политике нет таких ярких побед, потому что цель не одна, очень многое надо менять... Но! Я об этом говорил, повторю еще раз, считаю, что работа депутата не является политической деятельностью. Мы на самом деле пишем инструкции по использованию. Простые, совершенно понятные, что нужно сделать. Начиная с бюджетной росписи, кончая любыми кодексами. Вот у вас телефон есть с собой?
— Есть.
— Прежде чем взять его и включить, вы от корки до корки прочли инструкцию? По возможности честно ответьте.
— Что-то прочел, иначе бы не смог пользоваться.
— Вот так у нас и со всем остальным. У нас никто не читает инструкции до конца.
— Если что-то не будет работать, тогда прочитаю.
— Вот, когда люди наделают ошибок, которые можно было бы не допустить, тогда читают. Для меня моя работа — это написание инструкций по эксплуатации. И для меня важно не их количество, а как люди к ним относятся, используют ли. Если ты готов следовать инструкциям, но что-то не получается, это одна история. Но бывает, что ты не следуешь инструкциям и говоришь, что вообще ничего не работает. От этого наш национальный раскардак и происходит.
— То есть, радость от работы вы испытываете.
— Иногда да. Я больше десяти лет являюсь активным строителем этой партии по одной простой причине — слишком многое нужно менять. Слишком многое. Пускай то, что мы делаем, не самый безошибочный вариант. Но оставаться на месте мы не имеем права.
— Отец говорил вам: «Настоящий мужчина должен быть крепким физически, иметь собственный взгляд на все и обладать крепким характером. Ну а стричься он должен коротко». Занятия политикой добавили штрихи к портрету настоящего мужчины?
— Ты должен быть более щепетилен и сдержан в проявлении эмоций. Например, трудно пропагандировать здоровый образ жизни, если ты приходишь с запахом вчерашнего застолья. Понятно, что ты живой человек, но тебя просто не воспримут, тебя вежливо выслушают, покивают головой из уважения к твоим былым заслугам. «Ну понятно, мели, Емеля...» И еще я понял одну вещь: в Библии написано — «кому многое дано, с того и спрос больше», но там есть еще одна фраза — «если тебе многое дано, ты должен о ближнем своем позаботиться». Вот с этого надо начинать.
— Я прочитал, что вы выходили на поединки со сломанными ребрами. «Нижнее оторвалось, другое — рядом с ним— сломалось. Эти ребра западали, давя на печень, поэтому я все время чувствовал во рту привкус желчи». Вы не могли разогнуться, потому что сломанные ребра заклинило.
— Да это бывает.
— Но это же происходило постоянно. Что заставляло вас опять и опять выходить на ковер?
— Две истории. Во-первых, думаю, что любому человеку, а особенно мужчине, стыдно признаваться в своих слабостях. Даже если эта слабость продиктована — подумаешь, какими-то сломанными ребрами... Тем более, если ты — часть лучшей команды мира. Не просто часть, а часть деятельная, сильная. Вы понимаете, о чем я говорю? Вообще приятно быть лучшим по профессии. А если ты еще и в лучшей команде. Я вас уверяю, не всегда физическая боль является самым сложным препятствием к достижению цели.
— А на вашей нынешней работе вам было за что-то стыдно?
— Да, мне было стыдно за то, что я не могу решить простой, легко разрешимый вопрос и сразу принести человеку облегчение... А иногда я думаю, пусть мне будет стыдно, но я должен сказать человеку, что он должен сам приложить усилия к собственному спасению. Я не моралист, но иногда приходится быть неприятным собеседником.
— Когда вы занимались спортом, вас все узнавали на улице. Вы говорили, что ощущаете себя чем-то вроде чучела медведя — приманкой уличного фотографа. Все хотели с вами сняться. Что сейчас?
— К сожалению, у меня такая внешность, что я притягиваю взгляды. Метр девяносто. Я сегодня брился перед зеркалом и видел, что ничего хорошего там нет. Среднестатистической мою внешность точно не назовешь.
Перейти в архив