КТО ТАКОЙ.
Киноактер, артист стендап-камеди Александр Шаляпин родился 6 мая 1979 года в городе Люберцы. В 2001 году окончил актерский факультет Самарской государственной академии культуры и искусств. На счету Александра 22 работы в кино. Со стендапом стал выступать в 2010 году, был постоянным участником «Стендап-проекта» (2010–2011). Выиграл приз «Лучшая альтернативная пародия» на фестивале программы «Большая разница» (2011). С осени 2012 — постоянный участник проекта StandUp на канале ТНТ.
— Какие события, люди, явления заставили вас стать стендапером?
— Я вырос на советских эстраде и кинематографе. Для меня это сильная и мощная школа. Мой самый любимый актер — Андрей Миронов. Мне очень нравится, как он ведет себя на сцене, в кадре. Его энергетика пробивает и завораживает. Советские фильмы меня вдохновляли, они приводили в движение мой внутренний мир. А в эстраде — это, конечно же, Аркадий Райкин. Помню, в детстве увидел его номер с масками. Меня поразило, как он в считанные секунды менял образ. Для меня, как человека, рожденного в СССР, стендап — это современный вариант эстрады. А раньше было очень много эстрадных артистов. И актеры принимали участие в эстрадных номерах. У того же Андрея Миронова есть замечательный номер про фильм, который надо доснять зимой, а сцены летние. По сути, это стендап.
— Стендаперами были и конферансье в эстрадных концертах, которые объявляли номера. Многие из них были звукоподражателями, как и вы. Они выходили и говорили: «А сейчас послушаем радио, «Голос Америки», например».
— Да, это так... Есть номера, где юмор построен на тексте. Я больше выступаю как актер. Для меня стендап — это подсмотренные жизненные ситуации. Отношения между мужчиной и женщиной, пробки на дорогах. Я, как актер, все это изображаю. Мое выступление — это синтез актерской работы, эстрады и звукоимитации. Я с детства изображал звук падающего снега, выстрелы. Стендап у меня с детства. Еще со времен детского сада и школы мне нравилось, как говорится, «погнать». Вокруг меня всегда собиралось очень много ребят. В школе на переменах я рассказывал какие-то свои мини-сериалы, придумывал каких-то персонажей. Мой друг Вахтанг (битбоксер. — «Главный») научил меня делать битбокс. Сегодня я единственный, кто совмещает стендап и битбокс.
— Истории, которые вы рассказываете о себе, имеют отношение к действительности, или вы все выдумываете?
— Конечно, что-то я гипертрофирую. Но уникальность стендапав том, что ты должен быть открытым и честным. Все мы боимся признаться в своих слабостях. Но если ты честен, зритель будет уважать тебя. И я рассказываю о своих паранойях.
— О том, что вы боитесь соседей?
— Ну, да... Или о том, что у меня бессонница, а летом ночь короткая. В четыре утра просыпаются птицы, а ты только начинаешь засыпать. А они — чю-чвик, чю-чвик. Одна, вторая, четвертая. Какофония. У меня это было, меня это трогает. У меня проблемы со сном, я об этом говорю. Это смешно. Некоторые люди говорят, что у них точно так же. Или я рассказываю про Люберцы — а я сам из Люберец — говорю, что у нас там такие бабы. У нас действительно во дворе были девчонки, которые могли за себя постоять, которым нельзя говорить: «Эй, ты». Они и вломитьмогли. Хотя, в принципе, они симпатичные. Но они такие... Как пацаны. Мы все были одной бандой. Бабы как у Некрасова — в горящую избу войдет, коня на скаку остановит. Когда я рассказывал о них, иллюстрировал, как баба останавливает коня. Тыг-дыг, тыг-дыг. У меня есть монолог про дочку, про то, что я в разводе и каково это.
— И ваша дочка на самом деле может поступить как в вашем монологе — так подставить папу (девочка требует куклу «Винкс», в противном случае говорит, что скажет милиционеру: «Не знаю, что это за мужик уже целый час за мной ходит». — «Главный»)?
— Ну, нет... Но все родители меня понимают.
— А она сама слышала ваш монолог?
— Она слышала, посмеялась, но мы с ней на эту тему не говорили.
— В ваших детстве и юности были два города — Люберцы и Самара.
— Мне повезло — у меня мама самарская, когда они с отцом развелись, мама увезла меня в Самару. Это были 91–92 годы. Там я окончил школу и попал в театральную среду. Я не просто ходил в театры, я ходил за кулисы, потому что у моей бабушки лучшая подруга — ведущая актриса самарского драмтеатра. Я ходил на капустники, какие-то моноспектакли, на сдачи. Я видел, как живут актеры, как они себя ведут. А я с детства все впитывал. Если есть, что брать, я всегда беру... В Самаре я окончил свою самую главную школу — театрально-телевизионную студию «Товарищ», довольно серьезное заведение. Ее окончил, например, Иван Демидов. Там хорошие педагоги. Я попал туда в 13 лет, чем раньше начинаешь учиться, тем больше стаж.
— Вы упомянули про стаж, и я подумал: трудовая книжка у вас есть?
— Она у меня была. По маминой линии все мечтали, чтобы я стал железнодорожником. В Самаре я работал на железной дороге, и тогда у меня была трудовая книжка. К счастью, я пошел наперекор родителям и стал артистом. Чему очень рад. Сейчас я езжу по городам и радую людей, а так бы был никудышнымжелезнодорожником.
— Наибольшие деньги, по вашим же словам, вам приносит участие в свадьбах в качестве ведущего.
— Да.
— А свадьбы дают материал для ваших номеров?
— У меня было два блока, посвященных пьяным людям на вечеринках, был блок, как я веду мероприятие. Но номера должны быть разнообразными. А на свадьбах, хотя люди и разные, но структура, схема, дух мероприятия — одни и те же. Есть гости, родители. Новый материал появляется, когда ты видишь что-то новое. Например, я довольно поздно начал путешествовать по миру. И ближе к тридцати я первый раз попал в Египет, все миллиард раз там были, а я впервые. Почва для моих стендапов — это новые ситуации, новые люди.
— В американскомстендапе часто есть, так сказать, социальный элемент. А у нас это не востребовано? Возможно ли это вообщев России?
— Я думаю, некая социальная сатира у всех проскальзывает. Красной нитью. Но я бы не сказал, что у нас есть стендаперытипа Джорджа Карлина в Америке (комик в жанре стендапаКарлин высмеивал общество потребления, консерватизм, фастфуд, слепой патриотизм, сексуальные табу. — «Главный»). Но мой стендап в основном носит развлекательный характер. Я не философ и не призываю говорить о проблемах ЖКХ. Я вычислил свои сильные стороны, я понял, что у меня получается показывать персонажей и ситуации. И это находит отклик.
— Вы сказали «вычислил»... А как вы вычисляете — пойдет ли этот номер или не пойдет?
— Есть такое понятие — «обкатка». Вначале выступаешь в маленьких залах, перед публикой, которая является фокус-группой. Когда ты выходишь на большую площадку, ты должен быть уверен в успехе на сто процентов. Благодаря так называемым техническим вечеринкам, «открытым микрофонам», где все бесплатно — так что человек не может сказать «верните мне деньги», — ты проверяешь шутку. Так же делают и на Западе. У них огромное количество пабов, где каждый день идут стендапы, актеры обкатывают материал... Если не смеются, ты переделываешь номер. Если и в третий раз зал не смеется, ты простовычеркиваешь шутку из репертуара. У меня были шутки, которые меня веселили, а зал сидел молча.
— Например?
— Я, на самом деле, люблю сюрреализм. Иногда перегибаю палку. В этом направлении меня надо останавливать...
— А кроме публики, у вас есть советчики?
— Всегда тестирую шутки на близких друзьях. Из этой же сферы деятельности. Потому что если твое творчество нравится зрителю, их реакция может быть неправильной. Они смеются, как будто очень смешно, а на самом деле — не очень.
— Может, этот зритель нетрезв.
— Да, он выпил и ухахатывается. А мои друзья — честные, они не будут обманывать.
— А в Люберцах, кстати, у вас остались друзья?
— Как-то не получилось. Когда я в 24 года вернулся из Самары,я практически сразу стал жить в Москве, а в Москве другая энергетика. Надо жить в водовороте, тогда ты пропитываешься московской энергетикой. Встречи, звонки. Я, кстати, очень верю в судьбу. Верю, что все не просто так происходит.
— А вот если представить, что у вас есть волшебная палочка, что бы вы изменили в своей жизни? Может быть, выбрали путь драматического актера? Или какие-то другие варианты?
— Я об этом много думаю. Но мне нравится все. Нравится переходить от одного к другому. Кино, театр и стендап. В мае этого года у меня был «экспириенс» — одна из главных ролей в четырехсерийном фильме «Мужские каникулы» с Алексеем Кравченко. Я с детства помню страшный фильм «Иди и смотри», где Алексей играл подростка. В Кравченко такая мощь! Для меня стало большой школой быть его партнером по площадке. Съемки проходили в Геленджике, в горах, в экстремальных условиях. За это я, кстати, люблю кино. Хорошо, конечно, попасть в ситком, ты сразу становишься известным, у тебя много денег. Но как актер ты не развиваешься, потому что существуешь в картонных декорациях. Год, два, три. А мне нравится, когда съемки на натуре. Мы уезжали в места, где не работал телефон, и 35-летие я встретил на съемочной площадке. Мне никто не мог дозвониться и поздравить. Но потом подумал, что это какой-то знак... В марте 2015 года в кинотеатрах пойдет фильм «Женщины против мужчин». У меня там небольшая роль, но все же. Съемки были на Кубе, мы провели там 24 дня.
— Это прекрасно.
— Ну да. К тому же мы жили в диком месте. Интернета нет, GPRS нет. Очень похоже на Подмосковье, но с пальмами. Никто не знает английского. Самый большой бонус — это океан... Сейчас часто думаю о театре. До стендапа у меня была возможность сыграть одну пьесу в Москве. Но... Опять же — судьба. Незадолго до того, как я попал в телевизионный проект, мне предложили роль в театре DOC. Пьеса «Малые деньги» (финского автора СироккуПелтола. — «Главный»). Игорь Стам ставил, мы с ним познакомились на сериале «Карпов»... Мне нравится документальный театр, без этого — «Позвольте, князь!» Я симпатизирую театрам DOC, «Практике». Но не получилось. А сейчас мне снова хочется в театр, он мной совсем упущен, а я бы сейчас в него с удовольствием погрузился. Когда-то я играл в антрепризном детском театре. И мне очень нравилось, что я приношу радость детям. Одна измоих любимых ролей — роль Бабы Яги. В детстве я восхищалсяМилляром, у него Баба Яга была «по чесноку». Я после фильмане мог заснуть. «Деточка моя!» До сих пор помню эти два клыка. В общем, мне нравится театр, вернусь в Москву, буду наводить мосты.
Перейти в архив