КТО ТАКОЙ. Николай Иванович Носков родился 12 января 1956 года в Смоленской области в рабочей семье. Когда Николаю исполнилось 8 лет, семья переезжает в город Череповец. С детства Носков участвовал в самодеятельных коллективах. У Николая нет профессионального музыкального образования — самоучкой он выучился игре на фортепиано, гитаре и барабанах. В 1981 году Носков был приглашен в качестве лидер-вокалиста и гитариста в ансамль Давида Тухманова «Москва». С 1984 года — основной солист ансамбля «Поющие сердца». С 1987 года работал в группе «Парк Горького» — как вокалист и композитор. Вместе с Джоном Бон Джови и Клаусом Майне в 1989 и 1990 годах записал песни, исполненные дуэтом. В начале 90-х Носков покинул «Парк», в 1993 году начал сольную карьеру. В 2002 году учредил Благотворительный Фонд поддержки этнической музыки «Дикий мед». Женат. Есть дочь.
— На создание альбома «По пояс в небе» вас вдохновила поездка в Тибет. Что же стало источником вдохновения для альбома «Без названия»?
— Была проделана большая работа, чтобы прийти к такому музыкальному изложению. Это уже мало похоже на поп-, а тем более на рок-музыку — это в некоторой степени мое изобретение. Никто на эстраде не задействует в своих концертах и струнный квартет, и орган. Но дело даже не в этом. Это то, к чему я пришел, это мой личный долгий путь, который начался с хард-рока. Со временем я понял: рок-музыка не может выразить все, что у меня на сердце. Меняюсь я сам — и меняется моя музыка. Сегодня мне 57 лет, а не 25. Если человек не меняется, значит, с ним что-то неладно. Знаете, однажды Льва Толстого обвинили: «Лев Николаевич, вы постоянно меняетесь!» На что он ответил: «Не меняется только дурак».
— В вашей жизни наступил новый этап?
— Конечно. Жизнь вообще несется со стремительной скоростью. Поэтому те вещи, которые были важны для тебя вчера, сегодня уже не представляют особой ценности. А то, что не казалось интересным, вдруг стало значимым. Приоритеты меняются постоянно. Мой новый альбом, «Без названия», носит такое имя неслучайно. Честно скажу: я не мог найти слова или выражения, чтобы охарактеризовать мое понимание того, что сейчас происходит у меня внутри и в окружающем мире. В период, когда я готовил альбом, я не путешествовал, занимался профессией, читал, наблюдал... И какого-то одного конкретного названия я просто не смог найти. Поэтому так и получилось: «Без названия». Пусть каждый подумает, как говорят в народе, «прикинет», что является истинной ценностью, а что — наносное, чужое.
— Что лично для вас является истинной ценностью?
— Нет большей ценности в этом мире, чем любовь. Как бы банально это ни звучало. Сильнее, чем любовь, ничего нет. И если вычеркнуть это чувство из жизни человека, он превратится в животное.
— В этом альбоме только одна песня написана на музыку Давида Федоровича Тухманова?
— Да, это очень старая песня, «Ночь». Я участвовал в телепроекте «Достояние республики» и там исполнил эту песню, ей уже тридцать лет. Для меня она дорога — это память о группе «Москва». Да и сама по себе композиция очень красивая. Давид Тухманов написал эту песню специально для меня. А музыку к остальным пяти песням в альбоме написал я.
— Как произошло ваше знакомство с Тухмановым? Ведь многие известные музыканты тех лет мечтали, чтобы композитор дал им что-то исполнить.
— В то время я был совсем молодым, эдаким рок-н-ролльщиком — самоуверенным, наглым, немного хамоватым. Конечно же, уважение к Тухманову было — за его большие работы, особенно «По волне моей памяти». А случилось наше знакомство совершенно случайно.
У Тухманова тогда была идея — сделать что-то новое, экстраординарное. Он создал группу «Москва». И меня пригласили туда как вокалиста. Кстати, кастинга никакого не было — гитарист Леша Белов, который помогал Тухманову, давно знал меня и мое творчество. Он предложил Тухманову мою кандидатуру. Я приехал на дачу, сел за пиано, что-то спел — уже даже и не помню, что. Давиду Федоровичу очень понравилось, и мы стали сотрудничать.
— И сотрудничаете вы уже на протяжении 30 лет...
— Знаете, у нас с Тухмановым очень теплые отношения. Мы всегда с радостью встречаемся. Недавно в гримерной Первого канала у нас состоялся разговор: Давид Федорович предложил мне приехать в Израиль (композитор сейчас живет там. — «Главный») и послушать его новые вещи — как раз в том стиле, в каком я сейчас пишу музыку. Поэтому совсем скоро я найду время, слетаю в Израиль и, возможно, у нас с Тухмановым что-то получится.
— Песни «Озера» и «Я был один» написаны на стихи Николая Гумилева. Это ваш любимый поэт или так совпало, что в этот период вашей жизни его стихи вызывают отклик в вашей душе?
— Когда в школе проходили тему поэтов Серебряного века, Гумилева упоминали вскользь, никогда его не анализировали так, как Блока, Пастернака или Ахматову. Но когда я изучил его биографию, очень удивился — мы действительно во многом похожи. Характерами. Стремлением видеть что-то новое, быть в гуще событий — в возвышенном духовном смысле. Тягой к поэзии. Отношением с окружающими людьми, миру и себе. Постепенно я глубоко проникся его личностью — и как человека, и как поэта, и как воина, и как путешественника. И сегодня для меня эта фигура очень дорога. Я записал песню «Романс» на его стихи и уже не мог остановиться. Не бывает чудес! Просто так открыть сборник стихов поэта Серебряного века, не глядя взять любое стихотворение и написать на него музыку — у меня такого нет. Я не сижу с книжкой и не выбираю оттуда стишки. Просто так получилось, что именно Гумилев до того органично вошел в меня, что и получается здорово. Например, для одной своей композиции я немного переделал стих Есенина «Мне грустно», один раз исполнил ее на концерте и понял, что петь Есенина мне не стоит. Это совсем другой человек. Он совсем по-иному жил, он совсем по-иному думал. И это чувствуется в музыке. У Есенина все достаточно просто и разухабисто — по-мужицки, по-деревенски, с разлетом, навыворот! А Гумилев — это внутреннеее содержание. Его символизм мне очень близок.
— Сколько сегодня у вас песен на стихи Гумилева?
— Не так много. Однажды ко мне пришла идея снять фильм о Гумилеве, и я начал работать. Так и появились эти композиции, и они неслучайные — записанные к фильму. Но они полюбились публике, и я часто исполняю их на своих концертах.
— Вы говорите о фильме «Гумилев. Притча о герое»?
— Да, верно.
— Сегодня фильм остается в планах или вы уже приступили к съемкам?
Пока все в планах. Да, это можно реализовать, но жизнь так быстро меняется, рождаются новые идеи... Сейчас у меня есть немного иная задумка, но она все равно связана с Гумилевым. Может быть, все еще и получится.
— Это пока секрет?
— Такие вещи не рассказываются!
— Тогда будем ждать! Песня «Исповедь» написана на стихи Дениса Коротаева (автор нескольких книг, поэт, лауреат Всероссийского конкурса поэзии имени Сергея Есенина, погиб в 2003 году в автокатастрофе. — «Главный»). Вы были лично знакомы с ним?
— Конечно. Мы вместе работали над песней. Это был стих из его сборника, ко мне попал он совершенно случайно. И я ему позвонил. Понимаете, когда ты начинаешь работать с чужими стихами, они должны стать твоими. Если этого не произошло, тогда это уже не откровение. Мы встречались с Денисом несколько раз, обсуждали, немного переделывали стихи. Это была большая работа! Денис Коротаев был очень хорошим человеком. К сожалению, он очень рано ушел из жизни, царство ему небесное. Это был настоящий русский парень. Скромный, я бы даже сказал застенчивый и очень талантливый. И по-моему, он очень любил Родину.
— Вы сотрудничаете с современными авторами?
— У меня есть авторы, с которыми я давно начал сотрудничать. Сегодня я с ними продолжаю работать. Это Олег Гегельский, Алексей Чуланский и Игорь Брусенцев.
— Что же изменилось за тридцать лет вашего творчества?
— Практически все изменилось. Совершенно другая музыка, другой набор инструментов... И я совершенно другой человек.
Перейти в архив