Заслуженный артист РСФСР Евгений Киндинов в кино дебютировал в 1968 году (это был эпизод в фильме «Мертвый сезон»), а прославился на всю страну в 1974м, сыграв главную роль в откровенной картине Андрона Кончаловского «Романс о влюбленных», получившей «Хрустальный глобус» на МКФ в Карловых Варах. Запомнился ролями в «Клубе самоубийц» — одной из частей «Приключений принца Флоризеля» — и «Возвращении резидента». К настоящему времени сыграл 40 ролей в кино и 50 — в театре. В 2005-м отметил юбилей — 60 лет.
— Ну что? Задавайте свои веселые вопросы.
— А они, к сожалению, совсем не веселые.
— Что же так? И чего у вас?
— Знаете, Евгений Арсеньевич, мы с Евгением Мироновым, когда он приезжал сюда с «Фигаро», говорили о бесправности отечественных актеров: на безбедную жизнь они себе заработать не успевают и часто встречают старость практически в нищете.
— А конкретные примеры он приводил?
— Из того, что я сама знаю: это народный артист РСФСР, кавалер Серебряных медалей имени Довженко Владимир Ивашов, который в последние годы жизни подрабатывал на стройке. Или вот Михаил Кононов. Он ведь жил на пенсию в 3 000 рублей. Кода он в больницу попал из-за проблем с легкими, его денег просто не хватало на лекарства.
— А, Мишенька, да, да... (Евгений Арсеньевич заметно грустнеет). Было такое. Дело в том, что наше государство и при советской власти, и сейчас не очень уделяет этому внимание. Культуре, я имею в виду. Поэтому звезды, с которыми я имел честь работать — Михаил Ульянов и Нонна Мордюкова... ну куда уж круче? Они получали что-то в районе 70 рублей за съемочный день. Цифра, конечно, не сопоставимая с гонорарами за съемочный день сегодняшних так называемых сериальных актеров.
— А какая эта цифра сейчас?
— Она отличается в лучшую сторону. На много. На порядок. Вы понимаете, когда Нонна Мордюкова — одна из моих любимых актрис — нуждалась, а она жила одна, конечно, могли бы, я имею в виду и местные муниципальные власти, и городские, и Союз кинематографистов, помочь. Понимаете? Конечно, могли бы! У нас очень короткая память... Но разве сейчас изменилась политика? Ну, покажут два раза по телевизору кого-нибудь из неснимающихся актрис или актеров (хмурит брови, думает). То есть так бы я сказал (думает) — сложный вопрос. Как вас? Оля? Оленька, очень сложный вопрос. Была страна тоталитарная, сейчас рыночная экономика. Очень много недостатков, которые были тогда, они, к сожалению, свойственны и сегодня нашим правилам жизни. Вот, в частности, мы забываем о тех людях, которые сделали для страны кое-что.
— А Кононова вы знали?
— Да. Мишеньку я знал, снимался с ним. Добрейший, талантливейший человек, обаятельный. Или вот знаменитый украинский актер... с Гундаревой у него главная мужская роль в фильме «Вас ожидает гражданка Никанорова»... напомните мне! Да, Борислав Брондуков! Я читал только в газетах и видел по телевизору, что ему было тяжело в конце жизни (после трех инсультов Брондуков был прикован к постели, жил на пенсию в 80 долларов. — «Главный»). Ну стыдно должно быть руководителям вышеперечисленных организаций! Гене Королькову (звезда фильмов «Три дня Виктора Чернышева», «Трактир на Пятницкой», «Тени исчезают в полдень» в 90-х подрабатывал гардеробщиком в ночном ресторане. — «Главный»), я знаю, было очень тяжело. Да много было таких! Только другое дело, что есть более известные фамилии и есть менее известные.
— Так происходило...
— Что значит происходило?! Происходит! Нонна Викторовна ушла совсем недавно.
— Так происходит, потому что актеры той закалки не берутся за лишь бы какую работу?
— Солнышко, как бы вам это сказать. Актер, если он настоящий актер, в первую очередь думает о других вещах. Сначала он читает текст роли, потом разговаривает с директором или, как говорят сегодня, с продюсером, где решается, будет ли он играть эту роль или нет. А потом уже вопрос: «А во что это мне все обойдется? Каковы условия?» Вот о чем я говорю (секунд пять хмурится), сегодня платят больше. Но кино от этого не стало лучше!
— А если бы вас прижало, чем бы вы могли заниматься, если не актерством? Что еще умеете? Гипотетически?
— Гипотетически... как говорил мой отец: «Нет плохой работы, есть плохие работники». Я занимался педагогикой, выпустил курс во ВГИКе, набрал хороших ребят. Периодически появляюсь в студии МХАТ, учу актерскому мастерству. Вернее, помогаю учиться, потому что научить этому нельзя.
— Я знаю, что вы профессор ВГИКа.
— Курс был хороший и меня отметили такой ученой степенью. А зав. кафедрой был и есть Алексей Владимирович Баталов.
— А можете когонибудь выделить из своего курса?
— Конечно. Вот успешно, слава богу, работают мои ученики Андрюша Мерзликин — ну, вы знаете «Бумер», Саша Бухаров — «Волкодав», Володя Капустин — замечательно снялся в сериале по Варламу Шаламову. Оксана Коростышевская, она у Эльдара Рязанова в «Тихих омутах» сыграла главную роль.
— Скажите, а с возрастом актеры лучше играют?
— Дык, это по-разному. Одни лучше, другие хуже. Хы-хы.
— А бывают такие, которые с возрастом портятся? Вот режиссеры, например, портятся — взять того же Рязанова или Гайдая.
— Видите ли, возраст такая штука, она меняет человека. Одних быстрее, других медленней. «Портятся» — это немножечко про пищевые продукты терминология... становятся иными, я бы сказал. И чаще иными актеры становятся не от возраста — не все выдерживают бремя... даже не славы, а просто узнаваемости. Я был не раз тому очевидцем. Видишь молодого артиста, хорошего, способного. Снялся в одном, в двух сериалах, его стали узнавать на улице и все — улетела навсегда «крыша». И как человек меняется, и как актер. «Огонь, вода и медные трубы» — знаете, почему медные трубы на третьем месте? Потому что огонь и воду пройти легче. Потому что ты меняешься незаметно. Тебе кажется, что все осталось по-прежнему, а на самом деле ты — уже другой.
— Вообще сейчас основные актерские доходы — от сериалов. Видимо, поэтому Ирина Муравьева играла маму в «Не родись красивой», Полищук — маму «прекрасной няни», а Смехов — папу Татьяны в фильме «Татьянин день». Вас там как-то не видно. Вам хватает театральной зарплаты?
— Театральная зарплата, она, конечно, не сопоставима с кинематографической и раньше, и сейчас. Она меньше, безусловно. Не знаю... (выдерживает мхат овскую паузу). Хватает! Я сейчас работаю не в одном, а в двух театрах: МХТ и «Табакерке», но там один и тот же художественный руководитель — Олег Павлович Табаков. Периодически появляюсь в сериалах в небольших ролях («Сыщики-2», «Дети Арбата». — «Главный»), так чуть-чуть, чтобы немножко заработать.
— Три года назад вас наградили орденом «За заслуги перед Отечеством IV степени» — «За вклад в развитие театрального искусства».
— Совершенно верно.
— Что вам это дало?
— Видите ли, я вырос в семье, где отец чрезвычайно трепетно относился к признанию. Он гордился моей сестрой, которая раньше меня поступила в театральный вуз. Когда она играла дипломный спектакль, он был так горд, что его девчонке сто человек аплодировали — это маленький учебный зал! Его сейчас нет, но я-то верю: он знает о том, что я получил одну из самых высоких наград в нашем государстве. Где-то внутри себя мне это дало... не гордость, нет... Мне было приятно получить ее из рук Путина.
— Как актеру?
— Как человеку. Я болею о том, что происходит у нас в стране. Я часто бываю за границей, имею возможность сравнить. Разъезжая по стране с театрами и со съемочками небольшими от Сахалина до Белоруссии, я вижу, что дело идет к лучшему. Города меняются! Даже Ростов. Я не первый раз здесь, и вижу, как он меняется в лучшую сторону. И люди. Меня порадовал один пустяк. Ехали мы и видим — по окраинам дорог продают розы с корнями. Не картошку, не свеклу, розы с корнями! Значит, кто-то их покупает. Значит, человеку уже хочется не просто жить, а красиво жить. Такие мелочи, они производят приятное впечатление. И на самом деле это и не мелочи.
— А кого бы вы сами наградили и за что, будь у вас такая возможность?
— Виднее все-таки людям, которые профессионально этим занимаются. Это как делается? Организация выбирает человека, которого хорошо знает, и считает, что он заслуживает. Но он не сразу идет к Путину или Медведеву. Есть соответствующее министерство культуры, которое рассматривает, все ли верно. Может, у организации какие-то личные соображения насчет своего сотрудника. Вот в каком смысле профессионально! Государство должно отдавать отчет, какому человеку дает эту награду. В нашей профессии очень много дилетантизма. Мне думается, что это одна из основных опасностей и театра, и кино. Часто за режиссерскую работу берется человек, который где-то там заработал на рекламе — несколько нулей с какой-то цифрой впереди. И он считает себя уже режиссером или продюсером. Плоды этого дилетантизма мы с вами можем видеть ежедневно на экранах наших телевизоров.
— Вы, я знаю, замечательный чтец. Вы читаете Дюрренмата, Блока.
— И не только. Ведь раньше мы по радио слушали не только поп-музыку и последние известия, могли послушать спектакль, например «Мастер и Маргарита» в чтении замечательного Олега Ефремова. У меня тоже сохранились так называемые фондовые записи. Много поэтических программ. Хотя сегодня, даже используя знакомых, которые работают на телевидении, найти концы этих фондовых записей сложно.
— У вас есть любимое стихотворение? Можете процитировать на память?
— Их много. Меняются мои приоритеты поэтические. Хотя Пушкин и Блок, конечно... вот знаете, у нашего педагога по литературе в институте был термин «медленное чтение». Надо читать — как курица пьет воду. Видели? Возьмет в клювик, поднимет головку и проглотит. Дело не в сюжете. Дело в нюансах. Поднимите головку и подумайте над тем, что прочли. Не спешите. Есть такая поэма у Блока «Возмездие»: Жизнь — без начала и конца. Нас всех подстерегает случай. Над нами — сумрак неминучий, Иль ясность божьего лица. Но ты, художник, твердо веруй В начала и концы. Ты знай, Где стерегут нас ад и рай. «Ад и рай» — это к разговору о «крыше», которая иногда улетает. И там есть такое: Познай, где свет, — поймешь, где тьма. Казалось бы, простая строчка, но обратите внимание на разницу между словами «познай» и «поймешь». Свет — то есть идеал, надо познавать, а тьму — понимать. Познать идеал ты можешь только, если в этом участвует твоя душа. И, понимаете, такие вещи проскакивают мимо нас. И этого много в классике и мало в современной прозе. Вот кого бы вы назвали сегодня писателем или поэтом? Кого вы читаете?
— Я читаю «Матисс» Александра Иличевского.
— Это современный писатель? Пишет на современные темы? Типа Минаева что-то?
— Лучше. «Русского букера» в 2007-м получил. А вам, видимо, Минаев крайне не нравится.
— Ну видите ли. Эта такая литературная эстрада. У нее задачи какие? Увлечь!
— А у классиков не так.
— Немного сложнее. Давайте на примере телевидения. Что во главе угла сегодняшнего телесериала? Что волнует режиссера и продюсера?
— Денег заработать!
— Деньги — само собой. Интрига! В центре внимания — догонит-не догонит, убьет-не убьет, отомстит своей изменившей подруге-не отомстит. И это даже называют «продукт», «товар». Слова, которые хороши для сапожной мастерской. Я не могу сказать, что раньше были сплошь шедевры. Но раньше во главе угла был человек.
— Но сериалы вы все-таки смотрите?
— Вынужден иногда смотреть, с утра, от нечего делать. Никого не помню! Не запоминаются! Они все на одно лицо! Красивые девочки и ребята. Они не виноваты, они служебную функцию исполняют в этой системе догонит-не догонит. В классике, там вечные проблемы. А в сериале главное — увлечь на 5 минут. Отсюда и этот термин — «клиповое мышление». Ты даже не успеваешь сообразить, что происходит, а уже все проехало... Есть такой замечательный кинодраматург Юрий Арабов. В одном из его интервью прочел страшноватую для меня фразу: «Вопрос попсы и опопсовения сегодняшней культуры — не столько вопрос денег, сколько идеологии».
— А скажите, вас как интеллигентного человека...
— Спасибо. Спасибо большое.
— Что вас как интеллигентного человека в русской действительности может от души порадовать?
— Должен вам сказать, с радостями сложнее, нежели c печалями. Не дает покоя мысль Юры Арабова... Мы, конечно, живем в эпоху перемен. И бывает так, что в десять лет изменилось все: мебель, машины, дома, а человек — нет. Менталитет меняется намного медленнее. Понимаете?
Записано во время гастролей МХТ им. Чехова в Ростове-на-Дону.
Перейти в архив