Я не голосую, потому что от моего голоса ничего не зависит. Если у меня была хотя бы половина состояния Абрамовича, то мой голос чего-то стоил бы. А так — если выберут человека, который мне симпатичен, то его и без меня выберут. Хорошо это или плохо, что я так думаю, я не знаю.
Вообще стараюсь с властью сталкиваться поменьше. Я люблю свою семью и хочу, чтобы ей жилось как можно лучше — вот и все мое отношение к государству. Если что-то действительно серьезное случится, партизанский отряд смогу, конечно, возглавить.
Если сравнивать нашу эпоху с эпохой Василия III (Ветров играет его в фильме Андрея Эшпая «Иван Грозный», выход запланирован на 2009 год. — «Главный») — мы и так, и сяк вышли из нее. Оттуда родом... А Василий III был человеком передовым. Мог даже позволить себе ради любви сбрить бороду, что по тем временам было экстраординарным событием... Власть и народ, они в России всегда были одни и те же. Никак у нас не приживется эта форма, когда народ выбирает слуг народа, все наоборот происходит.
Бог с ней, с этой властью, что вы к ней прицепились? Любой комплимент и кошке приятен. Когда слышишь его из уст президента — замечательно. Когда тебе дают звание, которое поднимает тебя в собственных глазах — это тоже хорошо. Просто надо следить за собой и не поддаваться соблазну стать придворным шутом. Много примеров перед глазами проходит, когда люди начинают жить и творить ради званий, медалек.
В связке «режиссер — актер» в ближайшие пять-десять лет все кардинально изменится. Сейчас действительно есть пропасть между людьми сорокалетними и режиссерами старой школы. Существуют режиссерыдиктаторы. Сейчас это достаточно редкое явление, но тем не менее. Советская школа во многом оболванивала таланты, лишая индивидуальности, субъективного взгляда на жизнь. Да и сейчас часто так происходит — «это играется вот эдак, а это — только так». В свое время Сергей Шакуров, бывший хозяин квартиры, в которой мы сейчас сидим, был первым, кто ушел из театра, хлопнув дверью, на вольные хлеба. В советское время, переходя из одного театра в другой — ты попадал в категорию временщиков. Сейчас, чем больше работаешь, тем лучше. ...Было какое-то ложное уважение к традиции. Но мы тогда об этом не задумывались. Я беспрекословно послушал родителей и пошел вместо театрального в технический институт. Судьбу, однако, не обманешь.
Легче всего проявлять власть над нищими артистами, они так зависимы! Я знаю режиссера в провинциальном театре, который, затевая какой-то проект, в комнате просматривал артисток, обнажая им грудь. Так они тешат свое самолюбие, и до сих пор это происходит. Эта власть над нищими людьми, она развращает. Не будем называть имена: много тому примеров в разных театрах.
Женщина во главе театра — это прекрасно, это хорошо. Но, конечно, это диктует особое отношение и к актерам, и к актрисам. Актрис Галина Борисовна Волчек лучше понимает, поскольку сама замечательная актриса, она с ними быстрее находит общий язык, мужчинам немного сложнее. Но как бы она ни хорохорилась, разыграть ее достаточно просто. Сергей Гармаш в канун 50-летия театра «Современник» позвонил заведующей труппой и сказал, что вот, Волчек уже памятник ставят. А там действительно напротив Казахского посольства, неподалеку от театра, замотанный какой-то сидячий памятник стоял. Завтруппой позвонила Игорю Владимировичу Кваше, такой шорох пошел.
Гармаш стал дальше раскручивать — позвонил Дроздовой: «Оля, тебе надо будет открывать, я не хочу. Надо будет тряпку-то сдернуть». Добавил для правдоподобия: «Я знаю автора, он сделал Галину Борисовну с короткой прической, как в молодости». Кончилось тем, что кого-то отправили заглянуть под покрывало, что там за памятник. Оказалось, это памятник казахскому поэту.
Давеча я сидел пил чай с Путиным. Что делать, бывают такие случаи в жизни. Говорили об искусстве, говорили о спектакле «Горе от ума», который он перед этим посмотрел. Он сразу предупредил, что оценивать будет на уровне дилетанта. Но тем не менее: «Почему Чацкий именно такой, а Молчалин такой?». Это было приятно, достаточно искушенный человек в театральном искусстве, как оказалось. Благо Путин умеет расположить к себе не только четырех артистов, сидящих с ним за столом, он всю страну расположил. Когда он зашел в зал, и люди стоя аплодировали, в антракте — снова — это тоже о чем-то говорит, их же никто не неволил. И не чувствовалось, что перед тобой политик такого ранга. Охрана была, конечно, и эвакуировали все машины, чему были не очень рады люди, сидящие в кафе. Они с недопитыми чашками выскакивали на улицу, а машины их все равно забирали... Откуда я знаю, какой Путин. Притворяется или нет. Мне он показался очень доброжелательным. Очень остроумный, сообразительный человек.
Достаточно близко я знаком, насколько с людьми власти можно быть близко знакомыми, с Виктором Степановичем Черномырдиным. Он всегда хорошо принимает наш театр с гастролями в Киеве. Медведева я еще не видел, но вполне возможно наш театр, принимавший и Горбачева, и Ельцина, и Лужкова, заполучит и его в зрители.
Главный инструмент в жизни и мужчины, и женщины — это альтруизм. Помощь близким и окружающим. Если жить только для себя, рано или поздно наступит тяжелейшее разочарование. Когда же ты делаешь что-то для другого, это удовольствие бесконечное.
Перейти в архив