Руководитель-староста

— Юморист, криэйтор, ресторатор, маркетолог, продюсер, директор — и это все о вас. Какая будет следующая ступенька, что в планах?

— Не знаю. Это не я решаю, оно само по себе случается. Но все равно вся работа связана с аудиторией. Выходил на сцену, понимая, как нужно вести себя с людьми, как их рассмешить. Создавал радио для того, чтобы работать с аудиторией в более крупных масштабах. Занимался маркетингом ТНТ, взаимодействуя с огромной аудиторией в ежедневном режиме, и с ТНТ4 — точно так же. Это все так или иначе связано с маркетингом и касается зрителей. Не то чтобы я работаю с аудиторией с позиции «Сейчас узнаю, что им нужно, и пойму, как ими управлять» — нет. Радио создавал со стороны слушателя, телеканал — со стороны зрителя. Тот контент, который у меня есть и который мы создаем, я реализую так, чтобы мне это понравилось, в первую очередь как зрителю. Чтобы сам мог залипать во время просмотра канала. У нас нет другого способа найти инсайт. И это правильная стратегия. Конечно, мы анализируем, смотрим на рейтинги, но при этом понимаем, что такой способ более «человечный». Я не хочу навязывать в жестком режиме что-то, хочу делать для публики сервис. Почему у меня рестораны были — тоже изучал это с точки зрения работы с людьми. Меня, условно говоря, раздражало, как со мной обращаются официанты в ресторанах Перми и Москвы. И я понимал, что могу предложить какой-то новый уровень проведения досуга, поэтому занимался этим.

— А в какой ипостаси было комфортнее?

— Разговариваем так, будто жизнь пролетела, подводим итоги. В мои 80 лет… (смеется).

— Но ведь у каждого человека, так или иначе, бывает в жизни точка наивысшего комфорта в работе.

— Как только мне становится слишком комфортно, я ищу дискомфорт.

— Зачем упрощать, если можно усложнить?

— Ну конечно! Мы же не живем ради того, чтобы прозябать — сделал все вокруг себя и сел на жопу смирно. Это не мое, не интересно. Я вообще не люблю слово «комфорт», тем более в работе. Как только становится комфортно, начинается стагнация. Нормальный человек, творец, должен быть всегда в состоянии дискомфорта, тогда будет движение. Это болезнь даже многих моих знакомых, у которых будто одна цель: сейчас я поработаю, поработаю, поработаю, чтобы потом больше никогда не работать. Такого не бывает у нормальной активной личности. Если ты начнешь отдыхать, то сойдешь на «нет». Это не значит, что фанатичный трудоголизм должен быть. Это философски понятная история, которую можно даже с точки зрения физики объяснить. Если механизм перестает работать и получать нагрузку, то он ржавеет, засыхает и исчезает. Пусть лучше он нагружается, ломается и чинится, чем он будет просто лежать и ничего не делать. Всегда надо что-то создавать.

— ТНТ4 — это…

— Это сервис хорошего настроения. Сейчас при огромном количестве телеканалов и широком выборе мы делаем тот телеканал, который будет в противовес всему остальному телевидению: против новостей, против драмы. Мы даже против того, чтобы к нам в определенное время «приходили», это не канал с условием «в 8 вечера вы обязательно должны его включить». Мы делаем телеканал, который ты включаешь в любой момент и ржешь.

— Речь идет об уникальности?

— Уникальность в том, что этого нигде нет. Это огромный золотой контент ТНТ. Да, ты можешь попытаться найти его где-то в интернете, кусочками, но в формате сервиса, когда можно включить, залипнуть, отлипнуть и пойти дальше заниматься своими делами, — такого нет. У нас очень много людей в творчестве, которые хотят создавать контент, стараются и создают его, но не так много людей, которые умеют с этим контентом обращаться — правильно продавать, находить для него аудиторию, давать качественную маркетинговую оболочку. Изначально я занимался рекламой, но ушел от этого. И не смог бы сейчас заниматься той рекламой, которая заставляет людей потратить деньги. Я даю людям сервис, на который они тратят свое время. Соответственно, я понимаю и ценю то время, которое тратит зритель, и стараюсь сделать так, чтобы он тратил его с удовольствием. Если удовольствия не будет, то зритель перестанет тратить время на наш контент.

— Гавр как управленец-директор — какой он?

— Смешной.

— Но ведь не может просто смешной человек добиться того, чего добились вы?

— Как-то у меня с товарищем зашел разговор о руководителях. И очень часто их характеризует то, как их называют сотрудники. Есть три категории. Шеф — это, видимо, совдеповские начальники на очень серьезных должностях. Если бы меня так называли — это было бы ужасно, значит я старый и надо уходить работать в депо какое-нибудь.

Вторая категория — босс. Это такие чуть-чуть мафиози. Третьих называют «хозяин».

Мне кажется, так могут говорить только те сотрудники, у которых вообще ничего никогда не было, и они счастливы, что нашли эту работу. И вот, мой товарищ придумал, как надо называть меня — руководитель-староста. Потому что я как бы и друг для всех, но при этом и руководитель.

— Который может сказать: «Ребята, а теперь надо собраться!»

— Да, давайте помоем доску! Давайте выберем, кто же сегодня будет дежурным? Я никогда не позиционирую себя как жесткого диктатора. Мне эта модель поведения кажется неэффективной. Лучше я буду себя на износ тратить и искать подход к каждому сотруднику, но за счет этого создастся здоровая атмосфера в коллективе. Учитывая то, как я отношусь к работе, сколько времени с ней провожу и как много она отнимает внимания от семьи, то я не могу допустить, чтобы рабочая среда была неестественной. Выстраиваю ее максимально дружеской, теплой, но профессиональной. Если профессионализма нет, то это усложняет ситуацию. Это, кстати, моя проблема — я не умею увольнять людей. Несколько раз в жизни увольнял, и это всегда было тяжело для меня. Слишком я добрый человек.

— Менялись ли отношения с друзьями и близкими, пока вы шагали по карьерной лестнице?

— Нужно у друзей спрашивать, но вроде нет. Наверное, больше было предпосылок, что поменяются отношения, когда я стал более-менее медийной персоной за счет Comedy Club, но это не повлияло на отношения с друзьями. Как-то боролся с этим, звездную болезнь от себя отталкивал, откидывал. Мне страшно все это было. Как-то не по-человечески становится. Звездная болезнь — это же все от гордыни, от самолюбия исходит. Начинаешь неадекватно принимать решения, на мир смотреть иначе. Это меня немного пугает, и я старался остаться таким же, как в 14 лет. Но сейчас уже 15. В прошлом году еще 14 было (смеется).

— Кто на свете всех смешнее?

— Очень простой вопрос и очень конкретный ответ — Харламов. Я могу смеяться вечно. Недавно еще раз убедился, что он очень смешной артист и человек. Харлашка — настоящий, животный, органичный сгусток юмора.

— Во многих интервью всплывает тема монетизации ваших идей. Деньги, в принципе, всегда очень актуальны, все стремятся увеличить свой доход: кто-то копит на яхту, кто-то откладывает на квартиру, кому-то хочется путешествовать. А что для вас деньги?

— Мусор. Мусор, от которого нужно избавляться. Постоянно. Он копится, копится, и нужно избавляться. Я — за более экологичный вид борьбы с мусором — против того, чтобы он копился на свалках. Поэтому нужно перерабатывать. Лучше всего он перерабатывается в скандинавских странах и в Швейцарии. Я серьезно. Недавно заморочился на эту тему — почему у нас до сих пор не построили высококлассных мусороперерабатывающих заводов? В какой-то стране 20 лет назад начали перенастраивать людей, чтобы они раздельно по контейнерам выбрасывали мусор. И лишь сейчас это начало работать.

— В беседе с Дмитрием Портнягиным вы рассказывали про «испанский стыд» (чувство неловкости или стыда за других. — «Главный»). В каких ситуациях сами вы его испытали?

— Иногда «испанский стыд» возникает, когда смотрю телевизор. Это профессиональное. Не то чтобы я сижу и осуждаю работу других каналов, но задумываюсь: как можно это вообще создавать? Сегодня в гостинице включил один телеканал и увидел, какие сериалы идут… и понял, почему люди начинают отворачиваться от ТВ — им впихивают отстой.

Более того, я считал, что это один такой канал, но начал переключать, и, оказывается, везде в полдвенадцатого дня идут эти непонятные говно-криминальные сериалы. Ужасно снятые с отвратительными актерами… В 11:30 утра там уже убивают людей, какой-то бред. Насколько же это стремно! Такие вещи и губят ТВ-индустрию. Именно поэтому начинают не любить телевидение в целом, но появляются и другие способы просмотра контента, в том числе всегда смешной телеканал-сервис ТНТ4.

— Есть ли какой-то вопрос, который вы ждете от журналистов, но вам его так до сих пор и не задали?

— Хотите, больше не буду задавать вам вопросы?