Кто такая.
Светлана Сурганова — лидер группы «Сурганова и оркестр», российская певица, скрипачка, гитаристка, автор песен, организатор и главное действующее лицо поэтических спектаклей, посвященных поэтам Серебряного века. Родилась 14 ноября 1968 года в Ленинграде. Своих биологических родителей Светлана никогда не видела. Когда девочке было три года, ее удочерила Лия Давыдовна Сурганова, кандидат биологических наук. Светлана окончила ленинградскую общеобразовательную школу № 163, музыкальную школу по классу скрипки, медицинское училище № 1 и Санкт-Петербургскую педиатрическую академию. С подросткового возраста выступала в музыкальных коллективах. В 1993–2002 годах — солистка и скрипачка коллектива «Ночные снайперы». В «снайперский» период Светлана узнала, что у нее онкологическое заболевание. Пережила клиническую смерть, серию сложных операций по удалению раковой опухоли, но победила рак, осталась на сцене даже будучи стомированной больной, создала свою группу.
— Как вы ощущаете, куда движется отечественная современная поэзия?
— Акцент идет на темпоритм и социализацию, поэтому, конечно, в фаворе — рэп-движение: вот та ритмика, вот та стилистика, которая завладела умами молодых.
— Раньше рок был музыкой протеста, а сейчас рэп?
— Да, рэп социальнее, ведь слов там больше, чем нот. И виртуозов в этой стилистике — пруд пруди. Я признаюсь, мне интересно их слушать, в меньшей степени читать, потому что в исполнении именно рэп-текстов важна подача: то, как человек транслирует строчки, прямо скажем, большое искусство. Ну а если говорить о настоящей поэзии, то это, конечно, по-прежнему Вера Полозкова. Тут музыкальность, лиричность, содержательность, афористичность текстов. Она по-настоящему большой поэт современности, и я рада, что живу с ней в одно время.
— Стихотворение — это шифр. Было такое, что в сотый раз читая любимого автора Серебряного века со сцены, вы впервые заметили новый смысл между строк?
— Такие озарения, конечно, случались. Как минимум я возвращаюсь к каким-то текстам и понимаю их актуальность для меня той, прежней, и для меня теперешней, а это уже немало. Абсолютно два разных восприятия. В чем феномен и прелесть настоящей поэзии? В том, что она очень многослойна и способна питать тебя годами. Чем отличается классика, «нетленка», от всего остального? Это некая золотая середина, некий рецепт, который работает на разных уровнях развития и психологического состояния, как твоего собственного, так и общества в целом. Это то, что остается на века.
— Есть ли автор, по поводу которого вы можете спорить бесконечно?
— Спорить? Как интересно... Врасплох прямо меня застали. Я, в принципе, не конфликтный человек: либо принимается сердцем и душой текст, либо... ну, не то, чтобы отвергается, скорее остается незаметным. Но да, есть авторы, которых я готова защищать. Если из современных, то люблю Катю Шимилеву. Малоизвестный, не побоюсь этого слова, поэт, который начал писать в 60 лет, создав сольный проект под названием «Подъем». В этом году у нее юбилей — 65. Она чудесным образом исполняет свои песни, сопровождая их пластическими этюдами. Катя, ко всему прочему, профессиональный мим, режиссер, актер и педагог. Этот человек пишет об основополагающих понятиях, а ее лирика насыщена таким изящным чувством юмора и самоиронией, кои я пока не встречала ни у кого. Надо быть очень смелой, глубинной, светлой, чтобы вот так писать. Мне кажется, подобных персонажей сейчас сложно найти.
— Раз уж заговорили об удивительных персонажах, то давайте сделаем флешбэк в ваше детство. Кто вас восхищал тогда?
— В детстве я мечтала о двух вещах. Во-первых, стать Пеппи Длинныйчулок или иметь хоть толику ее возможностей, например, поднять лошадь. Обувь, кстати, до сих пор такую же просторную ношу, как и она. И второй момент, конечно, побыть волшебником. Отчасти это свершилось, поскольку мне в пять лет подарили волшебную палочку, и какое-то время я размахивала ею, творя чудеса. Хотя сейчас тоже творю чудеса, но теперь у меня другая палочка. Выручалочка.
— Имеете в виду смычок вашей скрипки?
— Нет. Музыку.
— Представим, у вас в руке та палочка из детства, но вы можете наколдовать только что-то одно...
— Хочу, чтобы Россия стала как азиатское государство Бутан в Гималаях, где экономика измеряется Валовым Национальным Счастьем, а не Валовым Внутренним Продуктом. Эмоции там стали главным приоритетом национальной политики. Даже создали «Министерство счастья», которое следит за уровнем эндорфинов населения. Я бы махнула своей палочкой и пожелала, чтобы у нас было так же, несмотря на климат.
— Мне кажется, вы знаете все о том, как за это счастье бороться. Пережили клиническую смерть, выступали перед стадионами в том состоянии, в котором многие стоять не смогли бы. Выработались ли у вас способы преодоления себя?
По отношению к себе, как и к другим, надо действовать очень просто: «Без паники, господа, без паники. Терпение и такт». Многие ошибки совершаются, потому что мы очень рефлексивны и эмоциональны — сразу откликаемся на какой-то негатив негативом. А в этот момент хорошо бы замереть, «затихориться», сосчитать до 10, а лучше до 20, как учила меня моя бабушка, Зоя Михайловна Мы очень вспыльчивы, а надо просто немного отстраниться. Я придумала для себя игру: если что-то меня раздражает, но я пока не вижу выхода, то ментально пытаюсь взлететь где-то на десятки тысяч километров от Земли и представить, как будто вижу ситуацию с другой планеты, причем спустя пару-тройку миллионов лет. И все! Кроме улыбки, у меня эта проблема больше ничего не вызывает.
— Полет на другую планету, возвращение... Лейтмотив всего вашего творчества — «движение, путь». Почему?
— Потому что движение — это жизнь (смеется).
— 5 лет назад вышла «Книга писем. Спасибо за 10 лет» с самыми яркими письмами поклонников о том, как «Сурганова и Оркестр» повлияли на их жизнь. Правда, что у вас есть сундук, где хранятся все эти письма? За что так любите бумагу?
— Правда. У меня дома даже два сундука: один плетеный, другой — кожаный. Это такие бумажные артефакты, «нетленка», к которым у меня гораздо больше доверия. А вот к эфемерным электронным письмам до тех пор, пока они не распечатаны, я отношусь как к чему-то неправдоподобному. Они ведь могут исчезнуть буквально одним нажатием одной кнопки.
— Есть ли среди этого вороха какая-то человеческая история, которая повлияла, наоборот, на вас?
— Они все повлияли на меня как на человека, который уже много лет занимается музыкой и всегда сомневается: «А имею ли я право? Хорошо ли это делаю?» В сумме все отклики дают мне право продолжать этим заниматься дальше.
— Я думала, для ощущения признанности, вам достаточно аншлагов на концертах.
— Полный зал дает мне только ощущение, что семья в сборе, а значит, все в порядке.
Перейти в архив