«А может, мы уже все биороботы?»

В Ростове на Береговой мы жили очень дружным двором. Все друг друга знали и любили. С двором у меня связана такая история. Помню, как научился говорить букву «р». Я бегал по двору и кричал: «Волона, волона», а потом неожиданно у меня получилась «воРона», и все, кто услышал, зааплодировали. Это были первые в моей жизни аплодисменты, первое признание... Еще как-то мы с братом ушли из дома и спрятались во дворе под лодкой. Мы слышали, как нас искали, мама плакала, а мы, такие сволочи, сидели молча и не отзывались. Я сейчас и не вспомню, почему ушли. Обиделись, наверное. Еще такое яркое впечатление. На другом берегу Дона поют «Не слышны в саду...» , папа гребет, мама сидит в лодке, а я плыву в теплой воде и одной рукой держусь за лодку.

Мы переехали во Львов, когда мне было 5 лет, а потом я приехал сюда уже на гастроли. В зале было человек пять, и все альтисты. Было немножко обидно, потому что в других городах я уже собирал полные залы. И потом я долго в Ростов не ездил. Не потому что я обиделся, а почему-то так получалось. В последнее время стал опять приезжать и очень этому рад.

Конечно, в поп-музыке есть достойные артисты. Вообще, если что-то талантливо, то неважно, в каком жанре это написано. Попса же не случайно попса — значит, она отвечает каким-то потребностям большинства людей. В классике тоже много попсы.

Как привлечь людей в филармонию? На этот вопрос очень хорошо ответил мой друг Валерий Гергиев. Я как-то прочел его интервью, и там он говорит, что главное — самим не терять интерес к тому, что делаешь, не допускать формального исполнения — тогда и людям будет интересно.

Если вы хотите, чтобы из ребенка вышел толк, его надо заставлять. Но меня мама жалела. Она знала, что нужно заниматься, но ей было меня жалко. Она говорила: давай сейчас пойди поиграй во дворе, потом придешь, пообедаешь, потом еще позанимаешься. А мне, в свою очередь, не хотелось расстраивать маму — и я занимался.

В дороге я обычно с партитурой или с книгой. Мне часто дают друзья свои новые произведения. Дима Липскеров, например. Недавно открыл для себя лирику Задорнова. Именно лирику. По поводу неклассических музыкантов — в числе любимых могу назвать Стинга, Барбару Стрейзанд. Мне нравятся Марайя Кери, Селин Дион. Из наших — Ларочка Долина. Кобзон молодец, не изменил себе, сохранил голос. У Земфиры тоже кое-что интересное есть, я недавно слышал.

Я иногда задумываюсь, что будет дальше — с нами, с людьми. И меня это пугает. Иногда я об этом задумываюсь, а вдруг мы уже все биороботы? Хотя нет, надеюсь, до этого вряд ли дойдет.

Самая немужская профессия... хм... Проституция? Легче сказать, какие очень мужские: спорт — да, физика, химия — понятно. Раньше я считал, что мужчина не может играть на флейте и на арфе. Но со временем стало ясно, что очень много прекрасных флейтистов и арфистов. Да, наверное, все-таки проституция.

Воспитанием чувства стиля нужно заниматься. Это как абсолютный слух — никто не рождается с абсолютным слухом. Но его можно развить — до какой степени, вот это уже зависит от генов. А показатель стильности человека для меня — это, прежде всего, умение говорить, держаться, слушать, а не то, как он одет.

«Главный» благодарит за помощь в подготовке интервью организатора юбилейного концерта Юрия Башмета в Ростове — МДМ-Банк.