ГОСТЬ С ТОГО СВЕТА.
Подходил к концу предпоследний день 1908 года. Сверкали витрины роскошных магазинов. Из кафе и ресторанов доносились звуки веселой музыки. Гласный городской Думы Горбачев решил устроить в своем особняке на Скобелевской (ныне Красноармейская) званый прием с костюмированным балом для своих коллег, друзей и соседей. Соседями, между прочим, было почти все полицейское начальство.
Часть особняка Горбачева с фасадом на Гимназическую улицу (ныне ул. Греческого города Волос) арендовало управление полиции Ростовско-Нахичеванского-на-Дону градоначальства. Здесь же базировались почти все его службы, включая приемный покой (аналог вытрезвителя), и находилась квартира полицмейстера, который по-свойски мог заглянуть к депутату на огонек.
Гостеприимный хозяин встречал гостей в большом зале, украшенном гирляндами, живыми цветами и еловыми лапами. Парадный вход в особняк для удобства приезжающих на бал был открыт нараспашку, однако попасть сюда могли только избранные лица, представляющие сливки ростовского общества, — Скобелевскую патрулировали городовые.
Городовой Степанов охранял подступы к особняку со стороны дома Ивана Панченко. Обходя свой участок, он проклинал все на свете: погоду, околоточного, поставившего его на дежурство в такой день, и особенно гостей, из-за которых он должен мерзнуть, как собака. Страж порядка мечтал побыстрее смениться и попасть домой, где в жарко натопленной комнате его ждали шкалик водки, под селедку с луком, и молодая жена. Сменщик должен был появиться к 10 часам вечера, и, чтобы скоротать время дежурства, городовой заглянул «на огонек» к проживающему в этом дворе дворнику Галдобину, уже давно приглашавшему его к себе в гости. Попив с хозяином чаю, Степанов разомлел и решил никуда не идти, а дожидаться смены в теплой дворницкой.
Пока страж порядка расслаблялся, на охраняемую им территорию проник простолюдин в драном тулупе, старых опорках и поношенном треухе. Осторожно оглядываясь, он быстро пересек двор и крадучись подобрался к тыльной стороне особняка Горбачева. Здесь незнакомец сбросил с себя свой теплый наряд и, уцепившись за водосточную трубу, начал с обезьяньим проворством карабкаться вверх. Добравшись до третьего этажа, неизвестный перебрался на узкий карниз и, прижимаясь к стене, медленно двинулся к балкону, до которого было почти 3 сажени (сажень — 2,16 м).
Спустя некоторое время в ночной тишине раздался негромкий треск лопнувшего стекла...
Несмотря на поздний час, веселье в особняке было в самом разгаре. Обхаживая знатных визитеров, прислуга летала, как на крыльях, правда, большая часть нагрузки легла на плечи нанятых хозяином официантов. Своих людей Горбачев решил поберечь и задействовал по минимуму, а женщин, от греха подальше, вообще освободил от общения с гостями.
Воспользовавшись предоставленной возможностью, горничная Ольга Касилова решила погадать на зеркалах. Девушке шел уже 19 год, но она была еще не замужем и мечтала о женихе. Горничная решила довериться судьбе, а чтобы ей никто не мешал, процесс общения с потусторонними силами решила проводить в самой отдаленной комнате, где у хозяина была библиотека, в которую ни он, ни его домашние практически никогда не заглядывали. Выпив для храбрости рюмку ликера, девушка зажгла свечи и, сев между двумя зеркалами, стала высматривать, не явится ли ее суженный.
Внезапно Ольге показалось, что за окном кто-то есть. Библиотека располагалась на третьем этаже, под самой крышей, поэтому забраться сюда можно было только по лестнице или спустившись с крыши на веревке, однако пожарную лестницу полицмейстер на всякий случай велел отрезать, а выход на чердак был закрыт на замок, ключ от которого хозяин хранил у себя, а его дубликат был у дежурного по полицейскому управлению.
Ольга подумала, что ей померещилось, но тут из-за книжного стеллажа перед ней предстал неизвестный субъект. Грудь и руки егобыли мертвецкой белизны, сзади — что-то похожее на хвост, но самым страшным было лицо — угольно черное с огромными глазами. Заметив Ольгу, неизвестный вздрогнул и остановился. Его явно смутил тот факт, в помещении находится кто-то посторонний. Он поднес палец к губам, показав, чтобы девушка молчала, и шагнул в ее сторону. Нервы у горничной не выдержали, и она рухнула на пол в нервном припадке.
Незнакомец, в роскошном фраке, белых перчатках и маске, скрывающей почти все лицо, убедился, что девушка без чувств, и, поправив накрахмаленные манжеты, спустился из библиотеки в гостиную, где гости Горбачева продолжали развлекаться. Минут через сорок, напевая мелодию из какой-то оперетты, он спокойно оделся в гардеробе и ушел, не забыв перед выходом поздравить с наступающим новым годом швейцара и подарить тому серебряный рубль.
НЕОЖИДАННЫЕ ИТОГИ.
Гуляние закончилось далеко за полночь. Гости начали разъезжаться по домам, чтобы отдохнуть и набраться сил для встречи нового 1909 года. По общему мнению, вечер удался, однако общее впечатление от бала оказалось смазанным неприятными происшествиями.
Полицмейстер Балабанов где-то потерял свои часы с брелоком в виде золотых слоников на цепочке. У депутата Государственной Думы Циммера пропал золотой портсигар с золотыми монограммами и рубиновой кнопкой, а временный пристав 4-го участка Орлов не мог найти свои пальто и шапку. Поначалу пропажу вещей посчитали случайностью. Подвыпивший депутат хвастался перед всеми гостями дорогим подарком от Государя императора и назойливо угощал окружающих папиросами, набитыми специальной смесью табаков различного сорта. К концу вечера он был в таком состоянии, что вполне мог куда-нибудь сунуть портсигар и забыть о нем. Балабанов помнил, что оставил часы на полке в мужской комнате, но взял ли их назад, точно сказать не мог.
Если первые два случая имели хоть какое-то объяснение, то пропажа одежды пристава вызывала наибольшую озабоченность. Если предположить, что ее кто-то взял по ошибке, то должны были остаться другие вещи, но раз этого не произошло, напрашивался вывод, что их все же украли. Чтобы не раздувать скандал, Горбачев одолжил Орлову вещи из своего гардероба.
После того как гости разъехались, хозяин дома объявил для прислуги общее построение и аврал. Энергичные поиски, которые продолжались до рассвета, не принесли никакого результата. Вместо этого обнаружили в библиотеке горничную Касилову, которая находилась явно не в себе и рассказывала всякие небылицы про нечистую силу.
Расстроенный Горбачев пошел за советом к полицмейстеру Балабанову. Тот вполне допускал, что случившееся — чей-то злой умысел, но категорически отказался дать делу официальный ход — мало того, что кража случилась на балу, где гулял ростовский бомонд, так вдобавок ко всему обворовали главного стража порядка, который вел себя не лучше последнего простофили на базаре.
В принципе, украсть часы и портсигар могли все присутствующие, включая женщин, однако, опасаясь затронуть подозрениями важных персон, Балабанов решил до поры воздержаться от своих умозаключений и доверить дело профессионалам. Он вызвал начальника сыскного отделения Якова Блажкова и поручил тому негласно организовать поиски. В свою очередь Горбачев предупредил свою прислугу, что если эта история выйдет за пределы дома, то увольнение будет не самой жестокой карой.
МАСКА, Я ТЕБЯ ЗНАЮ?
Проведя свое расследование, Блажков быстро понял, что действовал опытный и дерзкий вор, проникший в особняк извне.
Осмотрев комнаты, сыщик обнаружил в библиотеке открытое окно, стекло в котором было разбито, при этом, чтобы не было шума, его предварительно намазали какой-то густой липкой массой. Чуть позже за книгами нашли банку с малиновым вареньем, которое и использовали для этой цели, а также комбинезон с многочисленными карманами, похожий на те, что используют механики на заводе. Кое-что прояснила и горничная, рассказ которой о страшном пришельце поначалу все приписали воспаленному воображению и чрезмерной впечатлительности.
Постепенно Блажков шаг за шагом установил, как вор проник в здание и каким образом мог украсть вещи. Бал был костюмированный, а приглашенные гости не слишком хорошо знали друг друга, поэтому, скрыв лицо за маской, преступник мог легко затеряться среди веселящихся.
В этой истории старого сыщика смущал выбор вещей, на которые жулик положил свой глаз. При желании тот мог спокойно вынести хозяйские деньги и драгоценности, добраться до которых не представляло сложности, но ограничился только часами и портсигаром, а не слишком дорогие пальто и шапка ему понадобились только для того, чтобы беспрепятственно выйти из особняка и добраться до своего жилища.
Доложив о своих соображениях полицмейстеру, Блажков предложил поднять на ноги всю гласную и тайную агентуру, через нее выведать, кто мог пойти на такую дерзкую кражу, а если повезет, узнать, не всплывали ли где украденные вещи.
По горячим следам дело раскрыть не удалось, но уже в канун крещения агенты сыска задержали на месте преступления знаменитого налетчика Василия Бабина по кличке Цыкла, при обыске у него был обнаружен приметный брелок от часов полицмейстера.
Поначалу Цыкла рассказывал сказки про то, что слоников на цепочке нашел на улице, потом, что купил у одного еврея за 5 рублей, и только когда при помощи валенка, набитого песком, ему объяснили, что врать нехорошо, признался, что купил брелок у Григория Тертышного по кличке Черт. Поняв, что отпираться себе дороже, он рассказал, как эта вещь попала к преступникам.
Считая, что воры тоже имеют право на праздники, криминальные воротилы Ростова-папы решили совместно встретить Рождество, а попутно обсудить накопившиеся за последнее время проблемы. На свою сходку, которая проходила на 6-й улице в Новом поселении, они пригласили уголовников различных мастей не только из Ростова и области Войска Донского, но и прибывших на берега Дона из других мест.
Поначалу все шло чинно и благородно, но со временем выпивка взяла свое. Поскольку на сходку пришли асы своего дела, то, подвыпив, они принялись хвастаться своими успехами и всячески принижать заслуги других. Не остался без внимания и спор, кто круче, Ростов-папа или Одесса-мама.
Кто-то вспомнил про знаменитого одесского Жору-клешню, известного в миру как Герц Либерман. В свое время этот ловкий «марвихер» в присутствии сотен людей украл из-под рясы епископа Гермагена золотые часы. Воры постарше заявили, что «теперь таких людей не делают», что вызвало яростную отповедь более молодых уголовников. Начались выяснения отношений, грозившие перерасти в драку, и тогда Черт Тертышный объявил присутствующим, что все сказанное ими, — «тухлый базар», а он бьется об заклад, что шопнет какую-нибудь вещь у главного городского фараона и предъявит ее «обществу» в качестве доказательства своей ловкости. Тому же, кто повторит это или сделает, что-то болеестоящее, он незамедлительно выставит ящик шустовского коньяка и отвалит 500 рублей.
На это пари «подписались» известный налетчик Мишка «Агата» и мошенник Шаталов по кличке Дракон. Они посчитали слова Черта пьяным бахвальством и выразили готовность выплатить ему вдвое больше заявленной суммы, если все произойдет так, как тот обещает. Черт сдержал слово и 31 декабря предъявил «братве» на «малине» бочата (часы), в которых знающие люди признали часы полицмейстера, и портсигар, подаренный царем какому-то депутату Государственной Думы.
Триумф фартового вора был полный, и повторить этот авантюрный поступок желающих не нашлось. Получив свой выигрыш, Черт объявил аукцион, на котором продал кое-какие украденные вещи по отдельности, и выручил за это еще полторы тысячи рублей.
КАК СТАТЬ ЧЕРТОМ.
Имя Григория Тертышного достаточно часто попадалось в полицейских сводках. По-своему, это был незаурядный тип, из числа уголовных аристократов. Он отлично одевался, много читал и, несмотря на крестьянское происхождение, умел произвести впечатление.
В отличие от большинства «коллег» по ремеслу, он не был узким специалистом одного профиля и с успехом проявлял себя в различных сферах воровской жизни. Особую известность получили хищения денег и драгоценностей из квартиры командующего Киевским военным округом генерала Сухомлинова, из особняка баронессы Бистром и магазина золотых изделий ювелира Пекнаго.
Кличку Черт Тертышный получил за жиганскую лихость, жестокий нрав и бескомпромиссность при достижении выбранной цели. Будучи любителем острых ощущений, он ради куража часто шел на неоправданный риск. При этом Черт обладал железной выдержкой и находчивостью, благодаря чему всегда выходил сухим из воды и пользовался репутацией фартового вора. Полицейские называли Тертышного «обезьяной» за фантастическую ловкость, с которой тот взбирался на крыши домов или в окна. Называли и «сластеной», потому что на месте преступления часто находили банки из-под патоки или малинового варенья. Поначалу сыщики не могли понять, для чего они вору, но потом выяснили, что сладкой массой тот густо намазывал окна перед выдавливанием, и благодаря образовавшейся пленке звон разбитогостекла не был слышен.
Блажков знал о существовании Тертышного, однако лично с ним раньше не сталкивался. Этот знаменитый вор родился и вырос в селе Койсуг, что недалеко от Ростова, однако в преступлениях на территории Области Войска Донского замечен не был. Обычно он промышлял в южных и центральных губерниях Российской империи, а в родные края приезжал отдохнуть перед очередными гастролями.
Лишь однажды в 1907 году, поехав по какой-то надобности в Таганрог, он в шантане Багдасарова имел неосторожность поколотить подпоручика местного полка Джапаридзе, приставшего к женщинам. Подпоручик оказался племянником местного полицмейстера, который приказал поймать и примерно наказать наглеца, оскорбившего его родственника. Тертышный благоразумно подался в бега.
ИЗ ТЕАТРА В ТЮРЬМУ.
Блажков решил, не откладывая дела в долгий ящик, задержать вора. Правда, где тот скрывается, было неизвестно. Посланные в Койсуг агенты вернулись ни с чем. Местный урядник сообщил, «что требуемый им субъект приезжал к родителям на Рождество, но потом куда-то съехал и больше в селе не появлялся».
Сыскной полиции пришлось потратить много энергии, чтобы выполнить требование полицмейстера и разыскать Черта. Уже решили, что он уехал от греха подальше, но все решил один случай.
В Ростове гастролировала мировая известность Надине Ван-дер-Брандт, антрепренер которой Шестопалов забрал всю выручку и пустился в бега. Разразился скандал, и вызвали полицию. Работавший по этому делу агент Елев случайно увидел портсигар, похожий на тот, что украли у депутата Циммера, в руках молодого человека, выходившего с дамой из театра, где пела заезжая прима. Проследив за этой парочкой, сыщик установил, что они зашли в подъезд одного из новых домов на Пушкинской. Дворник этого дома сообщил Елеву, что женщина — это снимающая квартиру на третьем этаже модистка Наталья Юдина, а молодой человек — ее очередной ухажер, имени которого он не знает.
Елев поделился своими наблюдениями с Блажковым, который решил лично увидеть подозрительный портсигар и побеседовать с его владельцем, а во избежание непредвиденных случайностей взял с собой двух агентов и наряд городовых.
Визит в дом на Пушкинской все сразу расставил на свои места. Молодой человек оказался разыскиваемым Тертышным, который, к удивлению сыщиков, не стал запираться, а быстро сознался в краже вещей из особняка Горбачева. Было похоже, что он горд данным фактом. Тертышный повторил уже известную историю про пари на воровской сходке, а потом подробно в деталях описал, как узнал расположение комнат в особняке и потом проник в него.
ПРЫЖОК С КРЫШИ.
Блажков был вынужден признать, что перед ним сидит незаурядный тип, талант, наглость и везение которого намного превосходят аналогичные качества большинства его коллег. Уточнив некоторые детали, он уже собирался отправить задержанного в сыскную часть на Дмитриевской, но тут появился пристав Орлов, который с порога объявил, что полицмейстер поручил именно ему заниматься делом Тертышного, а Блажков может найти себе другое дело.
Капитан Орлов был на короткой ноге с городским полицмейстером Балабановым. Недовольный независимым нравом Блажкова, полицмейстер искал человека попокладистей и главным кандидатом на должность начальника сыскного отделения считал своего приятеля. Поручая ему дело Черта, он давал Орлову отличный шанс отличиться в глазах вышестоящего начальства.
Пристав ретиво взялся за расследование и без долгих предисловий отвесил Тертышному смачного леща.
— Это тебе, мерзавец, за пальто! — пояснил он и, не останавливаясь, ударил задержанного в зубы, добавив при этом: «А это за шапку!»
Не ожидавший такого разговора Черт на мгновение опешил, а потом вскочил и попытался добраться до обидчика, но дюжие городовые оказались готовы к такому сценарию и скрутили ему руки.
Считая первую часть разговора оконченной, Орлов пообещал Тертышному «небо в алмазах» и распорядился доставить его к полицмейстеру, в тот самый особняк, куда тот инкогнито недавно наведывался.
Недалекий пристав посчитал дело сделанным и уже готовился к написанию победной реляции, но полицейские недооценили способности Черта, в планы которого не входило близкое знакомствос Балабановым.
Выходя из квартиры, вор на секунду задержался.
— Прошу, прощения, — вежливо обратился он к сопровождавшимего городовым, — шнурок развязался, разрешите поправить?
Все произошло мгновенно.
Тертышный мощным хуком в челюсть опрокинул стоявшего рядом агента, а потом по-кошачьи отпрыгнул назад и ударил ногой в живот стоявшего на пути городового.
Воспользовавшись замешательством, вор бросился вверх по лестнице, затем через чердак выбрался на крышу дома и попытался добраться до спасительной пожарной лестницы. Полицейские не отставали.
Вконец запыхавшийся Черт на секунду остановился и в этот момент был схвачен за воротник уже знакомым нам городовым Степановым. Вор мгновенно расстегнул пуговицы и, как змея из кожи, выскользнул из рукавов пальто. Не ожидавший этого полицейский потерял равновесие и вместе с добычей покатился по крыше. На счастье Степанова, он зацепился портупеей сабли за какой-то выступ на карнизе.
Полицейские оставили погоню и занялись спасением коллеги. Тертышный тем временем с криком «Помоги, господи!» разбежался и, сильно оттолкнувшись, перелетел на крышу соседнего более низкого дома, фасад которого выходил Сенную улицу. Среди его преследователей не нашлось желающих повторить этот цирковой трюк.
ЧЕРТ РАЗБУШЕВАЛСЯ.
Оперативно организованные поиски Тертышного не принесли результата. Понимая, что дважды униженные полицейские не простят нанесенного им оскорбления, вор скрылся из Ростова и не появлялся на Дону несколько лет.
Балабанов с подчиненными могли только следить за «подвигами» своего обидчика по сводкам в полицейских циркулярах и криминальных хрониках газет.
В 1910 году Черта поймали в Мариуполе и там же по суду определили в арестантские роты — на 2,5 года, однако, не отсидев ни одного дня, он сбежал, а потом, вернувшись в город, обворовал помещение суда, унеся из кассы марки для оплаты судебных пошлин. Преступление это, говоря современным языком, было статусным.
Потом Тертышный перебрался в Киев, затем — в Одессу. Там его снова задержали. Черт снова смог уйти от правосудия, разбив на ходу поезда стекло и выпрыгнув в окно вагона.
Через год его с подложным паспортом на имя Григория Ивановича Степанова задержали в Харькове. Местные полицейские оказались дотошными и по разосланному фото вора установили, что к ним в руки попал знаменитый Черт, «наследивший» почти по всему югу империи. Но воспользоваться плодами своего успеха они не смогли. Пока шла переписка между городами, где Тертышный «отметился», он снова сбежал.
ЗАКАТ КАРЬЕРЫ.
Удача не бывает бесконечной, а за белой полосой обязательно последует черная. В конце 1912 года Черт был схвачен на месте преступления. Ему припомнили многое из того, что им было совершено ранее, и, лишив всех прав и сословий, осудили на 5 лет каторги.
Отсидел он менее половины срока и в 1915 году все же сбежал. Но это был уже совсем другой Черт. От расфранченного, всегда модно одетого и следящего за собой молодого человека мало что осталось. Теперь он наряжался как селянин средней руки, а неопрятная борода и плохо чесанные волосы только усиливали это сходство. Вдобавок ко всему из-за травмы, полученной в драке, у Черта начало портиться зрение, поэтому он часто был вынужден ходить в синих очках, напоминая собой заштатного писаря или нищего на паперти.
Изменился и образ жизни Тертышного. Вор перебрался на жительство в станицу Гниловскую, где женился на местной казачке и, «завязав» с кочевой жизнью, начал обустраивать хозяйство. Дальние поездки были ему теперь не с руки, и он перенес поле своей деятельности в Ростов и находящиеся поблизости населенные пункты.
Ситуацию усугубляло безмерное употребление алкоголя, которым вор гасил накатывающие на него волны депрессии. И без того тяжелый характер Черта стал совсем несносным. Он превратился в злобного и подозрительного субъекта, который раздражался по малейшему поводу.
Тертышный и в лучшие годы не был склонен к сантиментам, однако, презирая государственные законы, он в какой-то мере считался с общечеловеческими, не считал себя вправе лишать кого-либо жизни. Придерживаясь своих принципов, он не носил с собой ни ножей, ни пистолетов и в любых ситуациях старался не допускать душегубства. После каторги он не расставался с финкой и револьвером и часто без раздумья пускал их в дело.
В результате всех этих метаморфоз ушлый вор медленно, но верно превращался в банального бандита. Развязка наступила в самом конце 1915 года.
ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ.
В Рождественский сочельник городовой Дамаскин, дежуривший на посту у Гниловского переулка, заметил дроги, набитые какой-то кладью. Эта повозка вызвала у него подозрение, и он приказал кучеру остановиться, однако тот неожиданно подхлестнул лошадей и попытался скрыться в глубине Затемерницкого поселения. Дамаскин не растерялся и, остановив первого попавшегося лихача, пустился в погоню по Темерницкому проспекту (ныне пр.Сиверса).
Беглецов он настиг в районе фабрики Панченко, однако задержать их не смог. Ездовой и его спутник убежали, бросив повозку, в которой оказалось 63 куска мануфактуры на сумму, превышающую 1 200 рублей, тюк войлока и чей-то поношенный теплый пиджак.
В ходе произведенного дознания чины сыскной полиции установили, что обнаруженные вещи были похищены несколько дней назад с товарного склада Владикавказской железной дороги, а совершил это преступление известный вор Григорий Тертышный. Получив необходимое разрешение, полицейские произвели обыск в доме Черта и нашли остальную часть украденного со склада, а также много вещей, пропавших из других мест. Самого хозяина дома не оказалось. Вместо него, как соучастницу, забрали его супругу, которая в ходе обыска оскорбляла полицейских, лезла с ними в драку и всячески мешала следственным действиям.
Новый, 1916, год чета Тертышных встречала порознь. Жена — на тюремных нарах, а супруг в одном из вертепов Нового поселения. Считая, что главный виновник случившегося — городовой Дамаскин, — Тертышный решил отомстить ему.
Поздним февральским вечером он подошел к дежурившему полицейскому и, трижды выстрелив в него, убежал. Темнота и ослабшее зрение сыграли с Чертом злую шутку. Оказалось, что Дамаскин уже сменился и подслеповатый бандит стрелялв совершенно незнакомого ему городового Дедовского. К счастью для последнего, пули, выпущенные Чертом, хоть и достигли цели, но не причинили серьезного вреда. Уже будучи раненым в плечо, руку и ногу, городовой пытался догнать стрелявшего, однако тот скрылся в лабиринтах Затемерницких переулков.
На свободе Тертышный оставался недолго. Его вскоре поймали и после длительного расследования отправили в Одессу, где военный трибунал определял судьбу тех, кто обвинялся в государственных преступлениях или покушался на представителей власти. Время было военное, поэтому судьи не стали миндальничать — за все совершенное Чертом в совокупности его приговорили к повешению.
Привести приговор в исполнение не успели. По каким-то бюрократическим причинам эта процедура несколько раз откладывалась, а затем грянули февральские события 1917 года, благодаря которым все заключенные Одесского централа вышли на свободу.
Освободившись, Тертышный вернулся домой в Гниловскую, однако революцию, спасшую его от петли, не принял. Впереди были Октябрьский переворот в Петрограде, гражданская война, прокатившаяся по городам и станицам Донской земли. Тертышный не остался в стороне от этих событий, а даже принимал в них активное участие, однако это совсем иная история, о которой, может быть, будет рассказано в другой раз.
Перейти в архив