Ранним утром 24 сентября 1930 года в дежурную часть уголовного розыска ростовской гормилиции поступил звонок от милиционера, дежурившего на берегу реки Дон. Постовой доложил, что подобрал под мостом некую молодую особу в бессознательном состоянии. Придя на некоторое время в себя, девушка рассказала, что стала свидетельницей убийства неизвестной женщины в кустах за рекой — как раз напротив Парамоновских складов.
Территория криминала.
Новость сыщиков не удивила. Уже несколько лет поля за Доном считались одним из очагов городской преступности. Грабежи и убийства происходили там регулярно, а процент их раскрытия был близок к нулю. На место преступления выехали сотрудники оперативно— розыскного отдела уголовной милиции во главе с начинающим опером Сергеем Бридихиным.
...Труп молодой женщины лежал слегка присыпанный сеном. Убитая была почти полностью раздета, а ее шею стягивала косынка. На спине и бедрах жертвы остались кровавые ссадины — перед смертью женщина боролась с убийцей. Документов, устанавливающих личность погибшей, милиционеры не нашли. Расследовать совершенные за Доном преступления было для сыщиков сплошной морокой.
В теплое время года поля и заросли за рекой превращались в огромную ночлежку. Кого здесь только не было! И босяки, и спасавшиеся от репрессий раскулаченные крестьяне, и беженцы, осевшие за Доном еще во времена гражданской войны. Большинство обитателей приходили сюда только переночевать, но были и такие, кто имел постоянные «комфортабельные» балаганы. Там всегда можно было сбыть наворованное, купить водки. Сюда проститутки водили клиентов, а беспризорные приносили и пропивали свою добычу. Драки, поножовщина и убийства были для этих мест вполне обыденным явлением.
Ростовские обыватели старались без особой необходимости за рекой не появляться, а если нужда заставляла совершить поездку в Батайск или Азов, путешествовали в компании. Одинокий путник рисковал расстаться не только с кошельком, но и с жизнью. С наступлением темноты дорога на юг вымирала. К концу 20-х годов ростовской милиции удалось навести на улицах города относительный порядок, однако до Левого берега Дона руки еще не дошли.
Пикник со смертельным исходом.
Не найдя никаких вещественных доказательств убийства, Сергей Бридихин приуныл. В уголовной милиции он служил без году неделя — после рабфака да службы на туркестанской границе. Молодой сыщик понимал, что дело почти безнадежное и раскрыть преступление по горячим следам вряд ли удастся. Однако Бридихин отличался оперативной хваткой и был удачлив. Удача и на этот раз ему улыбнулась.
Девушка, ставшая очевидцем преступления, пришла в себя и была готова дать показания — Мария Киркеева искренне желала помочь милиционерам. Она оказалась очень толковым свидетелем и смогла запомнить массу деталей, способных вывести на след убийцы.
...Мария приехала в Ростов из Москвы и жила у двоюродной сестры. Неожиданно мужа сестры перевели в другой город, и девушка оказалась без крыши над головой — пришлось ночевать в копнах сена на Левом берегу Дона. Ночью Мария как всегда забралась на облюбованную ею копну. Внезапно она услышала разговор и заметила, что под соседней скирдой расположилась незнакомая пара — молодой мужчина невзрачного вида и высокая симпатичная женщина. Захмелевшая бабенка требовала от спутника любви и внимания, но тот небрежно отмахивался от своей пассии. Внезапно на поляну вышел похожий на цыгана мужчина. Увидев его, парень скрылся в кустах, а незнакомец вальяжно развалился рядом с напуганной женщиной. Глотнул водки и небрежно спросил:
— Ну что, шалава, не ждала меня здесь встретить?
— Тебе какое дело? — зло бросила женщина, поднимаясь на ноги.
После этих слов она попыталась уйти, но незнакомец вскочил на ноги:
— Где мои восемь червонцев? От меня еще никто не уходил с моими грошами! Незнакомец повалил женщину на землю и за волосы притащил к месту застолья.
— Васенька, прости дуру, я тебе все верну,— униженно умоляла «шалава», обнимая пыльные сапоги своего мучителя, — пойдем ко мне, я тебе сразу 20 рублей дам, а остальное завтра принесу.
Вместо ответа Васенька ударил свою жертву по голове и принялся душить ее удавкой из косынки. Женщина сопротивлялась, но силы были неравны. Всю это сцену Мария Киркеева наблюдала, затаив дыхание. Сначала ей было интересно, потом страшно, а когда невольной зрительнице показалось, что незнакомец смотрит в ее сторону, девушку охватил настоящий ужас. Она зарылась поглубже в сено, моля бога, чтобы разъяренный мужчина ничего не заметил.
Когда все стихло, Мария осторожно выглянула из своего укрытия — незнакомец раздевал убитую, а какая-то молодая женщина спокойно натягивала на себя чулки несчастной. При этом они обсуждали, что делать с трупом. Бедная Маша потеряла самообладание и с криками бросилась прочь. Убийца растерялся, и Мария успела добежать до реки и спряталась в камышах. Там она просидела до самого утра.
Пивная на Набережной.
Бридихин предположил, что убитая могла быть проституткой и иметь приводы в милицию. Эксперты-криминалисты подтвердили его версию, установив по отпечаткам пальцев, что на Левом берегу Дона убили Анастасию Каськову, 1903 года рождения. Настя с 15 лет торговала своим телом, а также попадалась на краже денег у пьяного клиента. Бридихин предположил, что проститутка поплатилась жизнью за то, что обманула своего «шмаровоза» (сутенера). Однако допросы подруг погибшей не подтвердили эту версию. Каськова была «свободной художницей» и промышляла на свой страх и риск. Тогда оперативник решил подойти к вопросу с другой стороны.
Уточнив, во что была одета проститутка, Бридихин предложил одной из приятельниц Каськовой прогуляться с ним по ростовским рынкам. Молодому сотруднику повезло — ботинки убитой были найдены на барахолке у Старого базара. Испуганная торговка сообщила, что «шкарпетки моя знакомая Нюська обменяла на самогон для своего ухажера».
Бридихин спросил:
— Это тот рыжий амбал с переломанным носом?
— Да нет, Васька маленький, черный, вроде цыгана будет, — не уловив подвоха, объяснила торговка.
Мария Киркина опознала в Нюське ту, кто примеривал на себя вещи убитой. Нюська оказалась Анной Петраковой, 22 лет, уроженкой Украины, перебравшейся в Ростов около года назад. Постоянного жилья и работы Петракова не имела, перебивалась случайными заработками и мелкой торговлей. Правда, ни в чем подсудном замечена не была.
Ухажера Анны действительно звали Василием. Но кто он, где живет и чем занимается, никто толком сказать не мог. Подозреваемого в убийстве взяли «на живца», роль которого играла ничего не подозревающая Анна Петракова. Несколько дней Бридихин попеременно с коллегой наблюдали за ней и, наконец, 29 сентября их усилия были вознаграждены.
Встреча Анны со своим ухажером состоялась в летней пивной на набережной Дона. «Цыган» пришел на свидание не один, а с каким-то молодым парнем, похожим на беспризорника. Задерживать компанию одному было достаточно рискованно, однако, к счастью для Бридихина, рядом оказался постовой милиционер.
Слово — свобода, молчание — жизнь.
Когда задержанных доставили в уголовный розыск, дежурный милиционер немедленно отправился за Марией Киркиной. Тем временем задержанный «цыган» назвался Василием Ивановичем Грецким, временно безработным, членом союза печатников. Василий Иванович возмущался жандармскими методами милиционеров и взывал к справедливости:
— Не для того мы кровь на фронтах проливали, чтобы нас били и руки ломали!
«Концерт» продолжался до тех пор, пока не пришла Киркина, опознавшая в Василии задонского душителя. Грецкий замкнулся и отказался разговаривать с милиционерами. Молчала и его спутница. Тогда Бридихин взялся за третьего задержанного — Николая Плахоту. В нем Киркина опознала парня, который привел проститутку на место расправы. Узнав, что он опознан, Николай «раскололся» и рассказал сыщику много интересного. Например то, что на самом деле Василия зовут Иваном, и никакой он не Грецкий, а Курта, воррецидивист с Украины. Курта убил Каськову за подлость и предательство. Мало того, что украла весь навар с дела, в бега подалась, да еще и на память о себе оставила триппер.
Плахота рассказал, что по поручению Курты нашел проститутку и за 3 рубля заманил ее в безлюдное место. О том, что Каськову убили, узнал только через несколько дней. И в заключении Николай признался Бридихину:
«Боялся я его. Ведь он и правда задавить может. Мне верные люди говорили, что у Ивана руки по локти в крови, только он об этом не рассказывает».
Для Курты откровения Николая Плахоты оказались настоящим ударом. Второй он получил после обысков, проведенных у него и Петраковой. Нашлась не только одежда с убитой Каськовой, но и много вещей, явно не принадлежавших ему или Петраковой. Под грузом улик Курта сознался в содеянном. Убийство он мотивировал душевным расстройством, мол, Настька лишила денег и здоровья.
— Вы должны меня понять как мужчина мужчину. Я — жертва обстоятельств, толкнувших меня на крайние меры.
Бридихин добился проведения медицинской экспертизы для Курта и убитой Каськовой. Врачи дали однозначный ответ — ни убийца, ни его жертва в последнее время венерическими заболеваниями не болели. Узнав, что его уловка разоблачена, преступник придумал новый маневр. По его версии, Петракова позарилась на нарядные вещи Каськовой и толкнула его на расправу, а он не смог не уступить «даме сердца». Сама Нюся, не знавшая о предательстве любовника, упорно выгораживала Курту.
Курта, Грецкий, Попов, Наполеон.
В принципе, дело было раскрыто. Убийца и его пособники задержаны и изобличены. Сотрудники поздравляли коллегу с удачным дебютом, однако Бридихину не давали покоя слова Плахоты о каких-то убийствах, совершенных Куртой. Уточнить, что парень имел в виду, не удалось. Воспользовавшись беспечностью конвоира, Коля сбежал прямо из здания уголовного розыска. Его искали, но безуспешно.
Тем временем из Украины, из Артемовской окружной милиции, пришел ответ: Курта Иван Пантелеевич, он же Грецкий Василий Иванович, он же Попов Николай Иванович хорошо знаком правоохранительным органам. Курта неоднократно ловили и судили за кражи и грабежи. Однако Уголовный кодекс 1926 года был снисходителен к «классово близким» преступникам, и, отсидев смешные сроки — от полутора месяцев до полутора лет, — рецидивист принимался за старое.
Была в справке информация и по сожительнице убийцы — Анне (Анютке) Поляковой. Полякова, известная также как Анна Семеновна Цымбалюк, Анна Кравченя и Анна Попова, была трижды судима за кражи и грабежи. В октябре 1929 года Анютку в очередной раз осудили за кражи — на полтора года. Однако весной 1930 года она сбежала изпод стражи и осела в Ростове.
Бридихина заинтересовало сообщение об убийстве Алены Коровяк, некоторое время жившей с Куртой. Труп Алены нашли у железнодорожной станции Артемовка (УССР) в декабре 1927 года. За день до убийства женщины Курта бежал из тюрьмы, где сидел за грабеж со взломом. Беглеца искали, но его следы затерялись, и на Украине он больше не появлялся. Еще одна информация пришла из Грушевска (ныне — Шахты). Там Василия подозревали в убийстве двух женщин, в 1928 и 1929 годах.
Первое убийство доказать не смогли, а после второго уголовник бесследно исчез. Для выяснения обстоятельств и уточнения деталей Бридихина командировали по «местам боевой славы» Курта. Удалось установить, что женщины, убитые в Грушевске, весьма тесно общались с Куртой. А через некоторое время после расставания с Василием его бывших любовниц находили убитыми. Вернувшись из командировки, Бридихин вновь принялся за Курту.
Не ведая, что конкретно известно сыщику, преступник запутался и признался в убийствах, о которых Бридихин даже не подозревал. Помимо многочисленных краж и грабежей, Василий в качестве добровольного признания взял на себя еще пять убийств. Все его жертвы были проститутками, с которыми у вора были романы. Как мужчина невысокого роста Курта испытывал «комплекс Наполеона», поэтому всегда выбирал себе видных и красивых дам. Он знал подходы к женщинам и умел вскружить им головы. Правда, пассии быстро приедались, и Курта бросал их. При этом он не допускал, чтобы женщина уходила первая или, будучи брошенной, тут же находила другого ухажера. Предательница должна быть наказана, и таких особ он убивал.
Каждому по заслугам.
Число убийств, названных душегубом, не совпадало с цифрами, которыми располагал Бридихин. Однако руководители розыска посчитали, что и этих преступлений хватит для смертного приговора.
В апреле 1931 года дело закрыли и передали к рассмотрению КрайПОЛИТТРОЙКИ при ОГПУ Северо-Кавказского края. Вор-рецидивист и массовый убийца Иван Курта был признан в совершении пяти убийств и в соответствии со статьей 163 УК РСФСР приговорен к исключительной мере социальной защиты — расстрелу. 2 июня 1931 года приговор был приведен в исполнение. Его пособница была осуждена на 10 лет лагерей, после чего ее следы затерялись.
Сергей Бридихин за раскрытие опасного преступления был отмечен в приказе начальника краевой милиции и еще несколько лет служил в ростовском уголовном розыске. В конце 30-х годов он получил повышение и уехал из Ростова. Никаких сведений о дальнейшей жизни Бридихина у нас не имеется.
Перейти в архив