ИСТОРИЧЕСКАЯ ГРЯЗЬ.
Первое упоминание о мощеных дорогах в Ростове и области относится ко временам крепости Св. Димитрия Ростовского (заложена в 1761 году). Краткое такое упоминание: «Все дороги были мощеные». Дороги соединяли между собой административные здания. По окончании русско-турецкой войны 1768–1774 годов крепость Димитрия Ростовского потеряла значение. В начале ХIХ века крепость обветшала, ее земляные укрепления разрушились, территория стала застраиваться, а мощеные дороги как-то сами собой растворились в черноземе.
В общем, в начале XIX века в городе Ростове, образовавшемся на месте крепости и прилежащих к ней слободок, мощеных дорог не было. Была грязь, которую современники называли «исторической».
Первые мостовые, как пишет историк Александр Ильин (1909 год, «История города Ростова-на-Дону»), появились в только 1844 году, тогда были вымощены два спуска к Дону. Спустя четыре года мостовая появилась на центральной улице города — Московской.
Камень для мостовых добывался на городской выгонной земле, как отмечали современники, «в кусках, имеющих неправильную фигуру, свойственную известняку, доброты посредственной».
Побывавший в Ростове-на-Дону в 1848 году историк Новороссийского края Аполлон Скальковский даже не заметил этих улучшений. Он так описывал Ростов: «Когда пойдут дожди и грязь поглотит все пространство, город мертвеет на многие недели: все сообщение прекращается, базары пустеют, купцы в лавках по целым неделям спят непробудным сном. Лучшим свидетельством этой страшной грязи может служить совершенное отсутствие европейских экипажей, даже наших дрожек».
А вот что пишет Ильин об этом же времени: «Мостовые, начало которым было положено в 1844 году, существовали лишь кое-где. О тротуарах имелось лишь самое смутное представление. По бокам улиц тянулись так называемые дощатые мостики. Обыватель по ухабам немощеных улиц, загрязненных кучами мусора и разных нечистот, ощупью отыскивал дорогу домой, ежеминутно подвергая свою жизнь опасности. Город был в высшей степени загрязнен, так как жители не любили утруждать себя вывозом нечистот куда-нибудь подальше: все без стеснения сваливалось прямо на улицу. Место на Большой Садовой, занятое теперь Петровским реальным училищем, не распланированная еще Малая Садовая улица, берег Дона, Генеральная балка были излюбленными местами свалок всяких отбросов, нечистот и мусора. Целые горы мусора были воздвигнуты также на углу Большой Садовой улицы и Ткачевского переулка».
По словам краеведа Григора Чалхушьяна («История города Ростова-на-Дону», 1893 год), «старожилы и теперь еще хорошо помнят, как во время малейшего дождя было трудно переходить через улицы; приходилось ходить в ботфортах, и весь Ростов напоминал какое-то вязкое непроходимое болото, тины да трясины. По некоторым местам (напр., где ныне Байковский мост) можно было проехать лишь верхом. Старожилы рассказывают, что нередко колеса застревали в грязи, приходилось отпрягать лошадей и повозку тащить назад при помощи рабочих».
Были известны случаи гибели людей во время дождя — в районе пересечения Генеральной балки и Таганрогского проспекта (напротив нынешнего парка имени Горького). Горожане падали в балку и не могли из нее выбраться.
Убежать, уехать куда подальше от этой грязи было затруднительно. Из рапорта Ростовской городской Думы исправляющему должность Екатеринославского гражданского губернатора (1848 год): «Сухопутные сообщения Ростова с Россиею, Малороссией, частью Земли войска Донского и вообще со всеми землями, находящимися на правой стороне реки Дона, свободны и безостановочны, за исключением поздней осени, разлива весенних вод и зимних распутиц. Что же касается до сообщения с землями, лежащими на левой стороне Дона, части Войска Донского, Ростовского уезда, земель Черноморских войск и Кавказа, удобно только зимою. Река Дон разливается до селения государственных имуществ Батайска... С половины марта до 1 июля — невылазная грязь, переправляются на лодках... Крестьяне и извозчики бедствуют. Земля до того распускается, что нет никакой возможности переносить клади...»
ХРЯЩЕВОЙ СБОР.
Что же в это время происходило в соседних городах?
В Новочеркасске первые замощенные улицы появились при войсковом атамане А.В. Иловайском — в 1821–1826 годах.
В Таганроге приступили к замощению мостовых еще раньше, в 1803 году.
Как писал первый историк Таганрога Павел Филевский, в 1803 году градоначальник Дашков установил для мощения улиц особенный сбор с приезжающих в город и выезжающих из него подвод лошадей и волов по 1 коп. Однако же, несмотря на этот сбор, в 1806 году мостовых еще не было, поэтому барон Кампенгаузен, приказав вымостить на главных двух улицах тротуары, приступил снова к вопросу замощения улиц, поручил подполковнику инженеру Дрейеру составить соображение и смету на мощение камнем улиц. Мощение предположено производить так: «выстлав прежде пламмою здешним бутовымъ камнем, потом разбить таковой же камень на мелкие куски и ими защебенить промежутки крепко, затем навозить остающийся от построек кирпичный мусор или пропущенный чрез грохот песок, а после засыпать морским щебнем». Средину улицы предположено было поднять до 20 дюймов так, чтобы улица имела выпуклую поверхность. Канавы и тротуары должны быть по обеим сторонам улицы и выстланы камнем на извести. Ширина мостовой должна равняться 4 саженям, канавы — 3 аршинам, тротуары — 4 аршинам и обочины между канавой и постовой — 2 аршинам». Аршин — 71 см, сажень — 3 аршина.
Первыми замостили отдельные участки Петровской и Греческой улиц.
Начальники, как пишет Филевский, сменяли друг друга, уходили на повышение, поэтому дела шли не слишком быстро.
«Градоначальник Папковъ продолжил дело мощения улиц, он установил, чтобы фурщики, приезжающие в город, привозили камень или воз щебня с берега моря; неисполнивших этого распоряжения велено было штрафовать по гривне в день. Сбор этот под именем хрящевого продолжался очень долго, постоянно возрастая, так что в 1826 году уже взималось по 30 коп. за несоблюдение постановления о ввозе камня или хряща». Хрящ — это старое название щебня.
Понятно, что главный вопрос в мощении улиц — финансовый: кто за все эти удобства заплатит? Между тем, в середине 40-х годов XIX века Таганрог стал терять позиции главного порта в Приазовье. Главным стал Ростов.
К началу сороковых годов в Таганроге успели построить несколько замощенных спусков к морю. А в сентябре 1823 года была открыта построенная по завещанию умершего таганрогского купца Депальдо знаменитая каменная лестница. Постройка ее обошлась в 15 000 руб.
Мостили улицы камнем из Покровского, Троицкого и Николаевки. Камень твердых пород добывали в 35 верстах от города в имении Ханженовка, а также Синявке. Булыжник для устройства мостовых стали применять значительно позднее.
В Таганроге, между прочим, впервые на Дону применили плитку: часть Петровской замостили четырехугольными черными плитами. Неудачно. Как писал Александр Чехов, «отделочные плиты выступали из своих ячеек и плясали под колесами экипажей». Городской полицмейстер С.Н. Джапаридзе однажды попытался верхом проехать по этим плитам. Упал и оказался в больнице. Это уже начало ХХ века.
БАЙКОВ В ПОМОЩЬ!
Но вернемся в Ростов, который в 1845 году по объему экспорта превзошел Таганрог. На 9 500 жителей объем торговли составлял 3 миллиона рублей. В Нахичевани, население которой чуть-чуть превышало ростовское, дела тоже шли неплохо — даже лучше, чем в Ростове. Уже в 1844 году здесь появляется вымощенная на всем своем протяжении улица — 1-я Соборная, главная улица города, ныне это улица Советская.
...Как пишет Григор Чалхушьян, если верить отчетам Ростовской городской думы, к 1 860-м годам «съезды, прилегающие к реке Дону, которые после весенней распутицы и дождей приходили в весьма затруднительное состояние, вымощены почти окончательно». Но как замечает Чалхушьян, «старожилы не помнят даже, чтобы когда-нибудь съезды и набережная были вымощены».
Между тем, в Ростове, как и в Таганроге, существовал специальный сбор, «высочайше разрешенный в 1843 году, и все извозчики, доставлявшие в Ростов товары, должны были доставлять в город воз камня или песку, который городское начальство заблаговременно заготовляло при самих дорогах на расстоянии от города не далее 2 1/2 версты, те, кои не желали отбывать повинность натурою, платили по 12 коп. за предполагаемый воз камня или песку».
Как пишет историк Ростова И. Кузнецов, «все друг другу верили, и никто никому не мешал... На то это и было доброе старое время».
Порядок, существовавший по взысканию означенного сбора, ограничивался простым надзором особого доверенного от думы, смотрителя за числом вступающих лавочников, извозчиков, без определения какого-либо правильного наблюдения и проверки сбора. В таком ли количестве представлял смолотившие думу сбор денег с извозчиков, как действительно взыскано, — это было делом его совести.
По данным все того же Чалхушьяна, с 1844 года по 1861-й Ростов потратил на мощение и ремонт дорог всего 7 300 рублей. То есть за эти деньги нельзя было бы построить и половину депальдовской лестницы в Таганроге.
Ситуация изменилась при Андрее Байкове: с 1861 по 1864 год было замощено улиц на 42 828 рублей.
Городского голову Байкова можно считать отцом ростовских тротуаров.
25 ноября 1863 года Андрей Матвеевич предложил: «Так как в Ростове издавна тротуаров не существует, хотя по закону устройство их лежит на домовладельцах... расходы по устройству тротуаров включить в городскую роспись расходов по комитету мостовых на будущий 1864 год».
Такова история появления первых тротуаров в Ростове.
Ремонт мостовых и тротуаров возложили на владельцев домов.
В 1876 году при общей смете расходов в 472 945 рублей на замощение было выделено уже 191 850 рублей. Мостить начали базарные площади, набережную и улицы, ведущие к вокзалу.
Первоначально планировалось, что мостовые частично оплатят владельцы недвижимости, расположенной на замощенных улицах,— еще в 1872 году власти ввели сбор на ремонт мостовых в размере 0,25% с оценочной суммы, установленной для взимания государственного налога. Но все равно денег катастрофически не хватало. Иногда сами домовладельцы предлагали профинансировать замощение улиц. В 1883 году купец Гавриила Шушпанов взял на себя половину расходов по замощению Дмитриевской улицы (ныне — Шаумяна) от Таганрогского проспекта до Соборного переулка «с тем, чтобы это замощение было произведено в этом году».
В том же 1883 году Дума предложила домовладельцам квадрата Суворова — Газетный — Тургеневская — Братский взять на себя треть расходов. Мол, если возьмете, то улицы замостят уже в этом году. Согласились только жители Мало-Садовой между Малым проспектом и Новоострожным (это участок нынешней улицы Суворова между проспектами Чехова и Университетским).
Между прочим, в те годы Городская дума обращала внимание и на ливневую канализацию. В Журнале заседаний думы можно прочитать следующее: «Замощение Луговой улицы произвести не ранее, как по проведении глубоких канав по бокам и дренажных — по полотну мостовой для стока воды и после того как Комиссия по мощению убедится, что Луговую улицу, по исполнении всех земляных работ на ней, можно будет замостить без малейшаго риска провала мостовой, по причине болотистого грунта...»
Комиссия по мощению должна была следить и за обустройством тротуаров в городе: «Понудить всех домовладельцев... устроить...тротуары у своих имений, а в случаях уклонения от исполнения этого требования производить устройство тротуаров за счет виновных. Не допускать, по возможности, при постройке тротуаров уступов, для чего Комиссии указывать строителям уклоны. На незамощенных улицах окраин дозволять устройство тротуаров из щебня с бордюром, укладывая посредине один или два ряда аршинной плиты».
Любопытный штрих: подрядчик, занимающийся строительством и ремонтом мостовых, вносил залог, и если не выполнял своих обязательств в течение двух лет «поддерживать ремонтом устроенную им мостовую», у него вычитали из залога необходимую для ремонта сумму. Если претензий не было, залог возвращали.
Следить за состоянием улиц был назначен особый инженер К.О. Гренберг с жалованием 3 600 рублей в год.
К 1885 году на мощение и ремонт улиц город выделял уже 350 000 руб. 100 000 давал введенный в 1885 году так называемый полукопеечный сбор — «с отвозимых за границу товаров в размере не свыше 1/2-коп. с пуда всякого рода товарных грузов». Остальные тысячи надо было, что называется, изыскивать... Например, выпустить городской заем...
Как пишет историк Ильин, к 1907 году улицы города, за исключением самых отдаленных, вымощены все. «За последние 11 лет, с 1896 по 1907 год, мостовых работ было произведено в количестве 178 497 кв. сажен. Общая стоимость выразилась в сумме 2 299 405 рублей. Ростовские улицы вымощены кубиком, правильным осколком, перебоем, бутом и местным плитняком».
С тех пор прошло ровно 100 лет. Фрагменты мостовых тех времен можно и сегодня увидеть на улицах, ведущих к Дону. Особенно после дождя, когда вода смоет асфальт.