ЭПОХА ФОТОГЕНА.
Если бы вы ночью в начале девятнадцатого века вышли на какую-нибудь городскую улицу, то вы бы увидели... Вы бы ничего не увидели, так как уличного освещения в Ростове не было. Разве что проедет экипаж с карбидной фарой. При необходимости люди выходили из дома со своими фонарями.
Вот как описывает Ростов середины XIX века краевед Григорий Чалхушьян («История города Ростова-на-Дону», 1893 год): «В старом Ростове щепетильности никакой, простота нравов поразительная, люди живут без мостовых, тротуаров, освещения; их ничто не тревожит, не возмущает, ни невылазная, непроходимая грязь, ни полное отсутствие гигиенических условий, ни же, наконец, всякие мерзости и пакости, открыто во всей циничной наготе творившиеся на площадях. С всем этим они как-то свыклись».
Во тьме жили не все города Российской империи. Так, к 1794 году в Петербурге насчитывалось уже 3 400 фонарей, гораздо больше, чем в любой европейской столице. Справедливости ради, отметим, что время от времени в Ростове поднимался вопрос об освещении. В 1847 году Ростовская городская дума обратилась к екатеринославскому губернатору с рапортом, в котором предлагалось «дать освещение хотя бы в более значительных улицах». Хотя бы 60 фонарей.
Через четыре года ответ был получен — ставьте хоть 70, разрешаем, за свой счет. Но денег на фонари в городе не нашли.
Свет на ростовские улицы пришел в эпоху Андрея Байкова (городской голова с 1862 по 1869 год и с 1884 по 1889 год). Как я понимаю, идея уличного освещения овладела массами не сразу. Сначала ростовчане восприняли уличные фонари просто как некое украшение.
Чалхушьян пишет: «В начале 60-х годов по добровольной подписке устроено в Ростове 100 фонарей, которые никогда не зажигаются. По приговорам городского общества от 13 апреля и 13 мая 1863 года было решено освещать город фотогеном. Последним приговором избрана особая комиссия для составления особого по этому предмету проекта. Заключения комиссии утверждены приговором 20 декабря 1863 года и вместе с проектом представлены губернскому правлению. Из городского запасного капитала на устройство для освещения города 600 фонарей, 100 чугунных и 500 деревянных и прочих принадлежностей ассигновано 10 000 р. с. 100 старых фонарных столбов снесены, и в 1864 году поставлены 500 столбов и 400 фонарей. В 1865 году город освещается 408 фонарями. Впоследствии число фонарей, освещавших город, дошло до 600».
Что такое фотоген, сегодня мало кто знает. Это такое минеральное масло, получаемое при сухой перегонке бурого угля, прозрачная жидкость водянистой консистенции с характерным эфирным запахом. До 1865 года фотоген — исключительно импортный продукт, в основном немецкий. В 1865 году начато его производство в России — на заводе, принадлежащем отставному генерал-майору Сергею Мальцеву, в Жиздринском уезде Калужской губернии, из местного бурого угля. Понятно, что фонари должен был кто-то зажигать. В Ростове для этих целей наняли команду фонарщиков, состоящую из 20 человек и одного над ними надзирателя. Фонарщик при готовой квартире получал в год 120 рублей серебром. Ведро фотогена стоило 4 р. 50 к. с.
ПРОГРЕСС НЕ ОСТАНОВИТЬ.
В конце 60-х годов Байков предложил обустроить в городе и газовое освещение, но привести в исполнение свою мысль не успел, Байкова, так сказать, «сняли». Так что первые газовые фонари появились в Ростове только в 70-х годах XIX века. Газовыми фонарями занялся было Людвиг Венедиктович Мошетти (итальянский консул в Таганроге), однако вскоре передал концессию Парижскому финансовому обществу, которое вскоре перекупило еще и контракт на водоснабжение города. Его уступил французам ростовский купец Кукса. Французы образовали Общество водоснабжения и газоосвещения, прислали распорядителя — лионца мосье Пендрие. Газовое освещение было далеко не во всех российских городах, «газовые пионеры» — Рига, Одесса, Ростов-на-Дону, Ревель, Баку, Ялта, Казань.
Надо понимать, что для изготовления искусственного горючего газа из твердого топлива надо было еще построить соответствующий завод. Дело сложное и затратное. К 1890-м годам освещение в городе монополизировало Общество водоснабжения и газоосвещения. Каждый фотогеновый фонарь обходился городу примерно в 1 рубль в месяц. Для сравнения: пуд мяса стоил 3 рубля 41 коп. Голова бычачья — 25 копеек. Понятно, что и газовое и фотогеновое освещение были пожароопасны.
12 декабря 1894 года ростовский полицмейстер постановил: «В предупреждение несчастий от неосторожного обращения с огнем во всех торговых помещениях на базарах города Ростова-на-Дону воспрещается производить торговлю при огнях в зимнее время позже девяти часов вечера и ранее восхода солнца, а в летнее — позже десяти часов вечера. Освещение помещений в дозволенное время разрешается производить только стеариновыми свечами или лампами с невоспламеняющимися маслами, но отнюдь не керосином». Кстати, «керосин» поначалу был торговой маркой (в 1854 году ее зарегистрировал Авраам Геснер, канадский врач и геолог-самоучка, сделавший целью жизни изготовление осветительного масла). Под торговой маркой «керосин» продавался, в том числе, и фотоген.
Между тем, наступала эпоха электричества. В 1883 году в Москве на набережной вблизи Кремля поставили первые электрические светильники. В этом же году по случаю коронации Александра III с помощью электричества осветили площадь у Храма Христа спасителя и Колокольню Ивана Великого. В Ростове электрическая эпоха наступила в 1896 году.
Еще в 1894 году уже упомянутое Общество водоснабжения и газоосвещения выступило с инициативой построить в Ростове центральную электростанцию. Однако городская дума решила объявить «тендер» на строительство. На думское предложение поучаствовать в конкурсе откликнулись несколько фирм, в их числе Торговые дома Феттера и Гинкеля, Зигеля и Цейтшеля… Феттер и Гинкель занимались торговлей оружием. Зигель — системами отопления. Между прочим, «Дроболитейный и патронный завод Феттер» существует до сих пор, сегодня это подразделение оборонного предприятия ОАО «Импульс». Весь 1895 год городская дума сравнивала предложения. Мнения гласных разделились: владелец табачной фабрики Кушнарев был за Общество водоснабжения, нахичеванский коммерсант Келле-Шагинов — за Феттера и Гинкеля, мол, иначе Общество водоснабжения и газоосвещения станет монополистом на этом рынке. К тому же Торговый Дом «Феттер и Гинкель» предложил самые выгодные условия: 2 копейки за час горения лампочки в 16 свечей. Плюс бесплатное освещение 40-дуговыми лампами Большой Садовой. Через 25 лет (в 1921 году) Торговый дом обязался все электрическое хозяйство передать городу в полной исправности. В июне 1895 года городская дума единогласно приняла постановление: заключить договор с «Феттером и Гинкелем». Торговый дом обязался дать свет к 1 сентября 1896 года. Для этого, прежде всего, должна была быть построена электростанция в Николаевском переулке (ныне — Семашко). Гарантии — 5 тыс. рублей. Позже в договор были внесены некоторые поправки: «Замена перегоревших лампочек относится к обязанности и на счет предпринимателей. За замену каждой лампочки абонент платит не более 45 копеек за 16-свечную лампочку». При этом лампочки абонент мог приобрести и у других торговцев. В договоре был еще один любопытный момент: если абонент приобретет лампочку большей силы света, то предприниматель имеет право прекратить доставку тока такому абоненту, если нет «числителя» (счетчика).
15 сентября 1896 года, с двухнедельной задержкой, в Ростове-на-Дону зажглись электрические фонари. Со временем (после смены собственников) электростанция получила название — «Южная Россия». Между прочим, уличное электрическое освещение двух центральных улиц Нахичевани появилось еще в 1894 году, в период строительства водопровода. Функции электростанции выполнял генератор, который был установлен на насосной станции — внизу спуска по 29-й Линии.
Забегая вперед, скажу, что только в 1911 году в Нахичевани-на-Дону была смонтирована самостоятельная дизельная электростанция с генераторами постоянного тока 500 вольт из трех дизельгенераторов по 125 киловатт. Городская электростанция Нахичевани располагалась между 11-й и 13-й Линиями ниже 1-й Федоровской (сегодня — Мясникова). В Таганроге и Александровск-Грушевском до 1917 года электростанций общего пользования не было вообще, только промышленные.
ПРИВЕТ С ВАСИЛЬЕВСКОГО ОСТРОВА!
Очень скоро выяснилось, что имеющихся мощностей недостаточно, и в Ростове появились еще две электростанции. 15 января 1899 года городская управа заключила договор с Бельгийским акционерным обществом Ростовского-на-Дону трамвая о строительстве в городе сети электрических железных дорог. Под трамвайную электростанцию было отведено кирпичное здание в Державинском переулке, у самого Дона. В 1901 году электростанция заработала. В 1908 году инженер Николай Васильевич Смирнов начинает строительство в Ростове еще одной центральной электрической станции. Она располагалась в здании, примыкавшем к зданию электростанции трамвая. По договору Смирнов должен был провести установку 168 уличных дуговых фонарей группами по 8 штук, из них 48 фонарей установить бесплатно.
Интересна история появления этой станции на Дону. В 1894 году инженер-полковник в отставке Смирнов составил проект и участвовал в сооружении первой в России крупной электростанции однофазного тока. Она располагалась на Васильевском острове в Петербурге, на барже. В 1908 году эта баржа с некогда передовой электростанцией и уплыла в Ростов, где прослужила до полного технического износа в середине 1930-х.
Надо сказать, что Смирнов подошел к вопросу освещения ростовских улиц скрупулезно. В Донской публичной библиотеке сохранилась любопытная брошюра — его доклад «Исследование освещенности улиц гор. Ростова на Дону и сравнение способов освещения улиц дуговыми фонарями и лампочками накаливания». Это 1909 год, декабрь. Вот что там написано: «Везде в самых просвещенных странах центральные городские улицы освещаются лучше более удаленных от центра, и это вполне отвечает потребности городского населения, но разница между тем и другим освещением нигде не достигает таких крайностей, какие замечаются в Ростове н-Д. Самое поверхностное сравнение степеней освещения такой улицы, как Большая Садовая, с большинством пересекающих ее проспектов и переулков заставляет обывателя удивляться той громадной разнице, которая невольно бросается в глаза. Если Садовая имеет освещение, не уступающее столичным улицам, то ее ответвления отнюдь не напоминают самых отдаленных окраин столиц. Если же вы рискнете следовать по этим ответвлениям, удаляясь от Большой Садовой, вы быстро попадаете в условия глухой деревни». Хуже всего, как выяснил Смирнов, в 1909 году были освещены переулки Байковского хутора (район ипподрома. — «Главный»), Лермонтовская и Суворовская (ныне — Тельмана) улицы, вправо от Таганрогского проспекта. Затем идет половина Нового поселения к западу от Доломановского переулка, Скобелевская улица (ныне — Красноармейская) на всем протяжении, Пушкинская улица к востоку от Ткачевского переулка, Сенная (ныне — Горького) там, где нет электрического освещения. Далее следуют улицы Байковского хутора, Малая Садовая между Малым и Нахичеванской границей, Никольская (ныне — Социалистическая) от Малого до Нахичеванской границы...
Улицы и переулки Старого города освещены значительно лучше, хотя и в 35 раз слабее тех улиц, на которых устроено электрическое освещение. Наконец, освещение электричеством (в среднем 1 свеча на 0,5 кв. саж.) может называться более чем достаточным даже для главных улиц города.
Как следует из доклада Смирнова, к началу Первой мировой войны Ростов освещался керосиновыми фонарями силою света 6 свечей, газовыми с разрезной горелкой в 14 таких же свечей и электрическими фонарями двух типов — угольными и лампочками накаливания.
Смирнов пишет: «За последнее время лампочки накаливания с металлическим волоском доведены до такого совершенства, что потребляют вчетверо меньше электрической энергии, чем угольные, это делает целый переворот в освещении не только наружном, но и внутреннем, и повело к тому, что освещение улиц электричеством при посредстве ламп накаливания распространяется во всех концах света с замечательной последовательностью. Вольтовы дуги вполне уместны и теперь в городах, не имеющих на тротуарах деревьев и застроенных высокими домами. Растительность перехватывает много света, а высокие дома отбрасывают весь падающий на них свет обратно на тротуар».
В общем, Ростов идеально подходил для ламп накаливания — здесь было много перехватывающих свет деревьев. В 1910 году количество электрических лампочек в Ростове достигло 47 тысяч, число фонарей на улицах — 600.
Было бы чем накаливать эти лампы и фонари — к 1914 году суммарная мощность всех электростанций на территории области составляла 24 МВт (для сравнения: электрическая мощность одной только Новочеркасской ГРЭС — 2 442 МВт). Перед Первой мировой войной ростовские станции имели около семи тысяч абонентов. Электростанция Смирнова проанонсировала установку новой турбины. Смирнов не знал, что скоро начнется война, потом — революция, потом — еще одна, а в 1920 году его компания будет национализирована и станет называться «Первая Ростовская-на-Дону Государственная электрическая станция (бывшая Н.В. Смирнова)».
Перейти в архив