Люди были добрее

Чемпион Европы по бодибилдингу ростовчанин Валерий Локтионов снял художественный фильм «Девяностые». Сам сыграл в нем главную роль, сам написал сценарий. Как гласит аннотация, «главный герой фильма, будучи чемпионом по бодибилдингу, пришел в рэкет с культуристами и бойцами своей качалки. Помимо рэкетирских наездов, разборок и стрелок, в фильме показаны внутренний мир главного героя, его мировоззрение и личные отношения». «Главный» побывал в гостях у автора картины и расспросил о фильме и тех самых 90-х в Ростове.
Текст:
Светланы Ломакиной
Источник:
«Кто Главный.» № 146
18/02/2019 18:14:00
0

Переступая порог квартиры Валерия Локтионова, будто попадаешь в прошлое. Обои с кантиком, что были модны лет тридцать назад. На стенах — прикрепленные кнопками фотографии, такие большие, что они напоминают плакаты, которыми украшали стены в моей юности. Тут же штанги, проверенные временем тренажеры и возрастной продавленный диван. Окна и двери деревянные — те самые, родом из СССР.

— Вы специально сохраняете такую стилистику в доме? — спрашиваю.

— Нет, я просто терпеть не могу ремонты. Как-то переклеил обои и до сих пор забыть этот кошмар не могу. Больше ничего не клею, да и вообще, ремонт — дело затратное, а у меня все деньги ушли на кино.

— Я слышала, что спонсоров у вашего фильма не было совсем?

— Совсем. В актеры брал непрофессионалов, альтруистов, тех, кому было интересно себя попробовать: люди присылали заявки со всей России, а я выбирал. Снимали кино мы почти полгода, артистам зарплату не платили, все делали своими силами.

— Еще поняла, что история бодибилдера, который ушел в рэкет, — это ваша история?

— В основе — моя, но там много художественного вымысла. Я был владельцем «качалки», ко мне приходили заниматься спортсмены, а почти все спортсмены тогда были рэкетменами. Так что я многое знаю не из книжек, а из жизни. И кино это снял потому, что тема интересная, но никто по-настоящему ее не касался. Или стебались, вроде «Жмурок» и «Бумера», или показывали однобоко. А я эту идею носил давно, но однажды проснулся и понял: буду писать сценарий. Написал на одном дыхании — колесо закрутилось: начали включаться люди, которым это интересно...

— Давайте подробнее вспомним ваши 90-е. Какие они были?

— Они сильно отличались от других времен. Я вырос в Ростове, помню его в 70-х — начале 80-х — это шумные, полные людей улицы, пляжи, все куда-то идут, улыбаются. Потом тише. И в 90-х улицы опустели. В кино уже никто не ходил, кинотеатры закрывались, театры пустые, но рестораны полные — гуляли братва и барыги. Самым крутым был, конечно, ресторан «Интурист». Там собирались многие группировки того времени. А я ходил в «Таверну», недалеко от «знаменитой больницы» на Баумана. Еще был модным первый ростовский бар «Молодежный», он открылся в середине 70-х на Пушкинской. В 90-х там тоже гуляли наши ребята. Из дверей и окон заведений города звучала живая музыка. Заказывали три хита: «Мурку», «Мы бывшие спортсмены, а ныне рэкетмены» и «Боже, царя храни».

— Последнее откуда?

— Не могу объяснить, но это был хит, и музыканты его исполняли по несколько раз за вечер.

— Среди рэкета были же какие-то касты, деления?

— В каждой братве была «пехота», бригадир и авторитет. «Пехота» — это качки с огромными одинаковыми мордами. Они никогда не улыбались и постоянно жевали жвачку. Такие герои показаны во всех фильмах о 90-х. Они были тупыми, грубыми и «кидали понты». Женщины таких «героев» избегали. А бригадир и авторитет — другие люди. Образованные, умные, сильные мужчины... Криминальные авторитеты вначале не признавали рэкет. Они считали, что крышевать проституток — западло. Поэтому, когда пишут, что спортивная братва была «шестерками» криминала, — это не правда. У спортсменов была своя ниша — они крышевали предпринимателей всех уровней. А криминалы решали вопросы посерьезнее. Потом криминал увидел, что от крышевания идут неплохие бабки — 15% от дохода предпринимателей и разборки по долгам. Это было самое прибыльное направление, в котором брали уже 50%. И поскольку в то время все всем были должны, причем должны приличные деньги, суммы крутились очень большие. Бригады же делились на нормальные, с понятиями и «отмороженные». Последних «гасили» или они сами себя «гасили»: умирали от наркоты или алкоголизма. Нормальные бригады помогали предпринимателям развиваться — закон не работал, на ментов надежды не было, куда людям идти со своими трудностями? В бригады. Платили авторитетам деньги и получали помощь. В те времена бизнесмены сами искали бригады с хорошей репутацией и просились к ним под крыло.

— Какие женщины были с авторитетами?

— Это особая порода. Красивые, с характером и не дуры. С «пехотой» умные старались не связываться. А бригадиров и авторитетов любили. Потому что если на «работе» те были жесткими — власти у них было достаточно, то со своими женщинами они отдыхали душой — были нежными, заботливыми и щедрыми. Чего не скажешь о коммерсах. Те были, да и есть, очень жадными. При расставании коммерс забирал все, что мог. За годы ничего не поменялось. И сейчас я знаю многих жен олигархов, которые ушли от них с тем, с чем пришли. Авторитеты оставляли все.

— Это если расход по желанию авторитета. А если по желанию женщины? Или она, допустим, полюбила другого и решила уйти?

— Я таких случаев не помню, — смеется. — Это чревато. И женщины, которые вступали с ними в отношения, понимали границы. И знали, что если авторитета убьют, ее могут убрать тоже.

— Какой был самый криминальный район в Ростове в то время?

— Так же, как и сейчас, — Чкаловский. Там жили бывшие зеки. Но стрелки назначались в центре или на ЦГБ. У меня в фильме есть сцена, где бригады сходятся у Публичной библиотеки. Так и было. Встречались в самых центральных точках, но старались вести себя прилично. Без драк и перестрелок. Хотя было, конечно. И на Пушкинской, помню, убили одного авторитета. Но это редкий случай, когда прилюдно. В основном решали все тихо. Люди со временем привыкли и уже на эти сборища не реагировали.

— Как к людям относились? К простым — вроде учителей, врачей, научных сотрудников, которые не могли жить так, как бригады, и выживали, перебивались с копейки на копейку?

— Тогда была очень развита благотворительность — чем могли, помогали. Но и сами люди были другими — добрее, не такие зажатые, готовые помочь любому, хотя у самих почти ничего не было. Но и атмосфера в воздухе была другая: в конце 80-х хлынул ветер перемен. Появились отличные телепередачи, радиопередачи, газеты писали то, о чем раньше и подумать было страшно. Это была пьянящая свобода. Но началась она раньше. Уже к началу 80-х все было не так, как прежде. В 1979 году я открыл подпольную качалку. Устроился на кладбище, проработал там пять лет, оброс связями и нужными знакомствами. На кладбище тогда работали выпускники Краснодарского института физкультуры — чемпионы по борьбе, по боксу, они ко мне и ходили. Когда пришел Горбачев, мы его полюбили. Потому что для культуризма это было самое светлое время: раньше этот спорт у нас в стране был запрещен, а тут разрешили. Появились федерация, соревнования, по центральным каналам даже показывали их, чего не было ни до, ни после. С предпринимателей, которые спонсировали соревнования культуристов, снимали часть налогов. Поэтому они сами искали, кого бы проспонсировать. А когда у руля встал Ельцин, все закончилось. Хотя для меня и этот период прошел гладко. Был молод, и все тогда мне было интересно...

— Но какие-то минусы были в том времени?

— Были. Не было туалетной бумаги. И бытовые условия ужасные. Мы жили в центре, на углу Кировского и Садовой. Огромный ста-линский дом, потолки — 4,5 метра, а удобств никаких. Туалет — во дворе, двор проходной. Вот запомнилось, что бумаги не было. Но все выписывали газеты, резали их на лоскуты — тем и спасались. Хотя и сейчас люди живут в условиях не лучше. Полгода я проработал на НТВ в программе «Контрольный звонок», ее быстро прикрыли, сославшись на низкие рейтинги, но за время работы я видел такие хибары, по сравнению с которыми наш старый дом — мечта.

— Я видела эту передачу и была шокирована, думала, это постановка по сценарию 90-х, хотя дело делали вы благое: приходили к чиновникам под видом «бригады» и добивались того, что положено людям по закону — многодетным квартиры выбивали, дороги благодаря этой передаче ремонтировали, выплаты люди получали...

— Отличая была передача. Чиновники наши настолько зажрались, что слезы людские и митинги вызывают у них только улыбку. А силу можно побороть только силой. И вот представь: сидит, завалившись в кресле, мэр, деловой и безнаказанный, а тут мы заходим... И у него на лице пробегает все: он-то помнит, как его карьера начиналась! Бледнеет, краснеет, многие пытались убежать. Нет, мы их не били, прессовали только словом и законом. Ну и лица у нас соответствующие, манера общения из 90-х. На кастинге со всей России отобрали троих. Меня в том числе, у каждого в бригаде была своя роль. Я — «злой», кто-то «добрый». Из 30 передач, снятых в Московской области, вышли только три, потом нас отселили в регионы и дали понять, что надо быть мягче, а потом проект закрыли. Но многим мы помогли, и люди пишут до сих пор. Вот вам и 90-е.

— Валерий, если бы вам сегодня дали возможность вернуться в то время и что-то изменить в своей судьбе, что бы вы сделали?

— Я бы пошел учиться в ГИТИС. Мне 23 февраля исполнится 63 года, и 43 из них я мечтаю о кино, время от времени снимаюсь, в нескольких фильмах выступил как режиссер. И если бы у меня было образование, этот путь стал бы основным. Но в то же время, если в 90-е не было работы, пришлось бы опять идти в бригаду. Ну разве что не в Ростове бы это было, а в Москве. От судьбы не уйдешь, наверное. Это я понял уже с высоты прожитых лет.

Читайте также:


Текст:
Светланы Ломакиной
Источник:
«Кто Главный.» № 146
18/02/2019 18:14:00
0
Перейти в архив