Тегеран — 1396.

Корреспондент «Главного» провел январь в охваченной беспорядками исламской республике Иран.


Текст:
Родиона Петрова.
Фото:
Родиона Петрова.
Источник:
«Кто Главный.» № 136
19/02/2018 12:35:00
0

В Иране сейчас 1396 год, и это не шутка. Летоисчисление ведется от 16 июля 622 года — даты переселения пророка Мухаммеда из Мекки в Медину. Иранцы живут по Солнечной хиджре — календарю, в котором были восстановлены древние зороастрийские названия месяцев. Новый год в Иране еще не наступил, его отмечают 21 марта, в день весеннего равноденствия. Ядерное оружие, «ось зла», ковры, Персия — такие ассоциации возникают при слове «Иран». Однако современный Иран разнообразнее. Но нам он не известен. Даже «Яндекс-карты» не знают, как проехать по маршруту Тегеран — Исфахан — Йезд — Шираз, рисуют замысловатые крюки. Если довериться этим картам, то мне придется преодолеть расстояние в 3 500 километров, тогда как на самом деле достаточно и 1 200.

Салам, Тэхран!

На борту авиарейса Баку — Тегеран японец попросил у бортпроводника баночку пива. Тот развел руками: «Не положено, ведь мы направляемся в исламскую республику». Добавил, что на обратном пути в Баку можно будет заказать все, что угодно, — виски, пиво, вино. С употреблением алкоголя в Иране действительно строго, оно запрещено и преследуется уголовно. В известной своим вином местности Шираз с 1979 года нет виноградников. Однако, если отыскать в крупном городе армянский квартал, то есть шанс купить из-под полы бутылочку вина. Оформление визы в тегеранском аэропорту Имама Хомейни занимает порядка часа и стоит 85 долларов. Пограничники просят показать медстраховку и заполнить мини-анкету, в которой надо указать свою профессию, контакты и место проживания в Иране. У меня в паспорте появляется дата въезда — 1396/10/12. То есть 2 января 2018 года. Все формальности позади — виза на 30 дней вклеена в мой загранпаспорт. Въездной штемпель получен, зона погранконтроля позади. Впереди — иранские флаги (22 раза повторяется надпись «Аллах акбар»), портреты Рухолла Хомейни, лидера исламской революции 1979 года, портреты высшего руководителя Ирана Али Хаменеи.

Моя жизнь — Иран.

От аэропорта в центр проложена ветка наземного метро, она проходит вдоль трассы, носящей название автострады Персидского залива. У дороги на каждом перекрестке — БТРы с пулеметами и танки с вооруженными военными. Несогласные с инфляцией, внешней политикой, победой на президентских выборах Махмуда Ахмадинежада вышли на улицы. Эти выступления — крупнейшие в Иране с 2009-го. Все началось 28 декабря 2017 года — демонстранты стали требовать снижения роста цен. Повод — куриные яйца подорожали вдвое. По пути в столицу в вагон метро заходят торговцы-разносчики, предлагают всякую мелочевку — носки, нитки, ручки «пишистирай!», раскраски, светящиеся игрушки, кошельки, обложки на документы (привет, 90-е!). Запомнилась женщина-«коробейница», она тихо говорила на фарси, смущенно потупившись. В мужском вагоне она предлагала дудочку собственного изготовления. Сердобольный иранец ее купил. На мелькающих за окном станционных скамейках вижу детей, они наматывают нитки, упаковывают продукцию, пока взрослые рыщут по вагонам в поисках покупателя. Да, все правда — информация здесь фильтруется и отслеживается государством. В Тегеране и в других городах в соцсети зайти почти невозможно. Интернет тормозит, невозможно скачать карты, сложно бывает загрузить даже обычную картинку. Местные советуют использовать браузеры-анонимайзеры и «Телеграм» (более 50% населения страны пользуются этим мессенджером)...
Вечером осматриваю город. На улице Фирдоуси — обилие магазинов, торгующих местной ювелиркой, много страховых агентств и банков (в Иране своя банковская платежная система). Нелегальные торговцы валютой греются у костров, поедая кебаб с луком и хлебом. Рядом, по соседству с дорожной полицией, у припаркованных грузовиков — множество автоматчиков. Чтобы пресекать возможные волнения. Подошел к мосту Табиат («Мост природы»), он расположен в точке, где сходятся все главные артерии Тегерана. Это первый и самый большой пешеходный мост в Иране, один из символов столицы, аналогов ему на Ближнем Востоке нет. На конкурсе городской архитектуры, который в 2015 году был проведен в Нью-Йорке, он вошел в пятерку выдающихся сооружений мира, из 300 представленных на конкурс. Рядом с ближайшей станцией метро на автопарковке иранцы чинно курят кальяны, разместив их в багажниках своих машин. Одна из достопримечательностей столицы — башня Азади, которую называют «Эйфелевой башней Тегерана», «Воротами в Тегеран». Башня была построена в 1971 году по случаю 2 500-летия иранской монархии. На ее строительство ушло 8 000 блоков белого мрамора и более 6 млн долларов. После победы Исламской революции памятник переименовали в «Башню свободы» — «Башню Азади». На вершину башни можно подняться на лифте, полюбоваться снежными вершинами гор.

Совершенное несовершенство.

Путешествовать по Ирану на автобусах вполне комфортно. Развитая сеть автомагистралей связывает между собой практически все города. Расстояние между Тегераном и Исфаханом — более 450 км, цена билета — около 500 рублей. Помощник водителя, исполняющий обязанности «стюарта», выдал каждому сухой паек, который входит в стоимость билета: пачку вафель, две пачки печенья и пакетик сока. На одной из пачек печенья состав переведен на русский, среди ингредиентов значится нефть. Этакую диковину нельзя не попробовать! Исфахан — бывшая столица Персии — поражает объектом Всемирного наследия ЮНЕСКО — площадью Имама. Со всех сторон площадь, как часовые, обступили другие достопримечательности: мечети Лютфуллы и Имама, дворец Али-Капу. Свой нынешний облик площадь обрела в XVI веке, когда шах Аббас I из династии Сефевидов перенес сюда столицу и начал в Исфахане активное строительство. До этого на площади играли в конное поло. Сегодня здесь фонтаны, туристы катаются на повозках, в небольших магазинчиках продают восточный деликатес — шафрановое мороженое. Кстати, Иран производит 90% мирового шафрана, 4 000 рублей за грамм — дороже золота. Архитектурный комплекс на площади Имама построен в стиле «четырех айванов» — четыре сводчатых помещения друг напротив друга. Рядом знаменитый Большой исфаханский базар — это тоже одна из достопримечательностей, царство ковров. Старая персидская пословица гласит: «Персидский ковер совершенен в своем несовершенстве и точен в своей неточности». Почему? Настоящий персидский ковер почти всегда преднамеренно имеет неточности, это сделано умышленно. Они символизируют то, что лишь Бог может создать совершенство. На улицах Исфахана я увидел необычные желто-синие коробочки. Оказывается, в них собирают деньги для детских домов. Раз в месяц к тем, у кого есть подобная коробочка, приходят люди, забирают деньги и везут их в банк, поэтому такая коробочка для жителей дома — предмет гордости.

Шаганэ ты моя, Шаганэ!

В Иране — повальное увлечение пластикой носа. Для персов это показатель достатка, пластика подчеркивает социальный статус хозяина. Штрих к портрету местной модницы — повязка на носу в виде крестика. Многие после полного восстановления еще долго носят повязку, чтобы «заценили». Еще один штрих — макияж, «штукатурка». Хиджаб налагает ограничения. Все, что иранки могут показать окружающим, — это лицо. Поэтому надо «наштукатуриться» посильнее, чтобы остались одни глаза, и на лице не было видно ни одной морщинки. Кожа под таким слоем макияжа не дышит и обезвоживается, а жаркий климат дополняет воздействие. На лице появляются прыщи, которые тщательно замазываются дополнительным слоем макияжа. Если внимательно присмотреться к лицу такой милашки, можно с ужасом увидеть, до какого плачевного состояния они доводят свою кожу. Иранские женщины-модницы любят носить большие темные очки, платок с причудливым орнаментом от «дольче энд габбана» и плащ светлых тонов. Белоснежными перчатками они защищают свои руки от палящего солнца. А еще они пользуются духами на основе натуральных ароматических масел, запах которых может свести мужчин с ума.

Город мастеров.

Следующий город на нашем пути — Йезд или Язд — один из древнейших городов мира, история которого насчитывает более 5 000 лет. Это духовный центр зороастризма. В окрестностях сохранились зороастрийские деревни, кладбища и храмы. Это один из самых колоритных городов Ирана. Он затерялся где-то между пустынями Кавир и Лут, вдалеке от крупных городов. В 1272 году здесь побывал Марко Поло, он очень лестно отзывался о Йезде. Венецианский купец рассказывал о процветающем городе, где производили шелк.

Бродя по узким улочкам, чувствуешь себя путешественником Средних веков. Можно путешествовать и по крышам, это не возбраняется. В узких переулках можно заблудиться и прийти туда, «куда туристам ходить не следует». Но это скорее такая страшилка для туристов, ходить можно везде, и это безопасно! В местном жарком и сухом местном климате бадгиры — высокие башни — заменяют кондиционеры. Они улавливают ветер и направляют его вниз, в комнату. Иногда охлаждение добавляют каналы с холодной водой — гениальное инженерное изобретение древних. Дома кажутся безлюдными, но на самом деле во внутренних дворах бурлит жизнь, хлещет, что называется, через край. Блуждая по тихим улочкам, я решил зайти в мастерскую. Повсюду на стенах — ковры-циновки, пол устлан грудой иранских монет, такой сказочный персидской ковер. Кажется, что вот-вот из глиняной бутылки, стоящей у входа, выскочит джин и спросит: «Чего хочешь, путник?» Хозяин мастерской — Мухаммед Бахабади. Мы говорим с ним по-английски.

— Я был рожден в последний день первой половины этого века в маленьком раю, расположенном на месте перекрестка трех провинций — Йезда, Кермана и Хорасана. Мое имя было выбрано по имени Мухаммеда, фамилию — Бахабади мне дали, исходя из названия места, где я был рожден и жили мои предки. Это самое неплодородное место на всей земле — пустыня Лут. Мухаммед родился 20 марта 1972 года в песчано-солончаковой пустыне Деште-Лут, в центральной части Иранского нагорья на востоке Ирана. Мухаммед окончил Тегеранский университет искусств по специальности «Скульптура». Мухаммед не любит политику, он делает арт-объекты и считает, что человечество должно жить в более гуманном мире. В 2015 году одна из работ Бахабади экспонировалась на выставке «Магия Персии» в Объединенных Арабских Эмиратах, в Дубаях в башнях Джумейра-Эмирейтс. Из бумажных купюр в 5 и 10 тысяч иранских риалов он сделал журавликов в японском стиле, этот экспонат — под стеклом в его мастерской. Мухаммед любит работать с различными материалами, на этажерках расставлены плошки и мензурки, для точных измерений он приспособил медицинские весы. Вскоре в гости к Мухаммеду пришли друзья. В основном музыканты, они выступают в молодежной музыкальной группе, был и рэпер-битбоксер, а также фотограф. Мы разговорились, иранцы знают русских музыкантов — Глинку, Чайковского, Римского-Корсакова, Мусоргского. К тому же они — знатоки футбола. Я показал им фотографии с футбольных матчей клуба «Ростов», фото игроков «Баварии», «Атлетико», «Манчестер Юнайтед». Оказалось, что в Иране почитают нападающего Сердара Азмуна, который играл в футбольном клубе «Ростов», и его земляка — Саида Эзатолахи. В Иране очень важно знать правила «таароф». Чтобы избежать неловких ситуаций, следует разобраться, что же это такое. Например, при оплате в такси или ресторане иранцы будут говорить, что им не нужны ваши деньги. Хозяин обязан что-нибудь предложить своему гостю, тот, в свою очередь, должен отказаться как минимум три раза. Да-да, это действительно так, имейте в виду, прежде чем соглашаться, вам следует отказаться. Если вас предлагают подвезти, не думайте, что иранцы действительно хотят это сделать. Откажитесь. Друзья Мухаммеда пригласили меня к столу. Как и положено, я три раза отказывался. На столе были традиционные иранские блюда: зеленый салат — халим бадемджон, молочный суп шир, жареный цыпленок с рисом — поло ва моргхэ соркх карде, на сладкое — маковое печенье нуун беренджи. Здесь мне впервые довелось увидеть иранку без головного убора. Это была учительница физкультуры.

Жемчужина персидского залива.

В 2010 году «The New York Times» опубликовал список десяти самых красивых и живописных островов мира, в который был включен и коралловый остров Киш. Это самый посещаемый курорт Ирана, он — в пятерке самых популярных и известных мест отдыха в южной части Ближнего Востока. Остров начали активно застраивать лет 8 назад. Еще недавно здесь была пустыня. Россияне могут ездить туда без визы, это свободная экономическая зона. Здесь, в отличие от материкового Ирана, можно купить алкоголь в магазинах дьюти-фри. Небольшой город-остров окружен водами Персидского залива. Здесь богатый подводный мир и хорошие песчаные пляжи. В городе под пальмами поют птицы и цветут цветы. Температура моря в январе — плюс 20. Земля обетованная! Однако общих пляжей здесь нет. В курортном местечке расположен мужской, женский пляж закрытого типа находится в стороне от отелей. На побережье встретил рыбака по имени Аббаси, который продемонстрировал мне свой улов: одного каменного окуня черной расцветки — хамура и рыбу побольше — эмперора или шэри. Все это он поймал на три донных снасти, наживкой для ловли эмперора был кальмар октопус. Эмперор — сильный хищник и достойный соперник. Аббаси рыбачит в любую погоду и делает это ради удовольствия. Он рассказал, что живет на острове уже 18 лет. Аббаси на пенсии, получает 150 долларов в месяц. Поэтому ему приходится подрабатывать менеджером в фастфуд-точке, он следит за персоналом и машинами, работает три дня днем и три дня вечером, в месяц получается около 250 долларов. Иногда случаются и другие подработки. Аббаси не жалуется, на жизнь хватает. На материк я возвращался на пароме. На входе в терминал мне повстречались моряки-одесситы, обрадовавшиеся туристу из Ростова-папы. С гиканьем и шутками они в мгновение ока опустошили местный магазин. Продавец деловито считал барыш у конторки. С деньгами здесь большая путаница, иранцы до сих пор пользуются валютой, которую отменили в 1932 году! Не могу понять, почему! Хотя официальная валюта в стране — риал, везде цены указывают в туманах. 1 туман — это 10 риалов. Кстати, в обменных пунктах и банках часто не бывает мелких купюр и монет, поэтому получить 2 000 или 5 000 риалов — почти нереально. В магазинах, когда у продавца нет мелочи, он дает в качестве сдачи сладости. Из-за непогоды рейсы парома в тот день отменили, и я нашел ночлег у гостеприимных афганцев. В аэропорту меня ожидало серьезное «испытание» — просмотр британского многосерийного фильма о приключениях Шерлока Холмса. Фильм шел на фарси, без субтитров. Я покидал Иран, и в моей голове вертелись строчки из песни питерской группы «ZE FISH Orchestra»:

Затерян наш остров в семи морях,

Надежно укрыт пальмовой листвой.

Играет волна, отражаясь в глазах,

И каждый здесь ищет дорогу домой…

Читайте также:


Текст:
Родиона Петрова.
Фото:
Родиона Петрова.
Источник:
«Кто Главный.» № 136
19/02/2018 12:35:00
0
Перейти в архив