НОМЕНКЛАТУРА.

 Палкин так изучил манеры Первого, что мог стащить и у него буквально из-под носа лакомый кусок. Как-то Первый пригласил известного в городе фотомастера «поснимать домочадцев». Через неделю на столе у Первого лежало около тысячи цветных и черно-белых фотографий: он — в семье, дома, на даче, у озера, за рулем автомашины, на фоне охотничьих трофеев, с собаками, кошкой, десятки снимков жены, детей, внуков... 

В приемной раздался звонок: 

— Пусть фотограф зайдет. И Палкина ко мне. 

Минут десять Палкин охал и ахал, разглядывая снимки на столе, заглядывая каждый раз через плечо Первого, и совсем не замечая их автора, который неловко переминался у большого кресла. 

— Что ты, как шмель над ухом, — беззлобно отмахнулся Первый. — Забирай парня и непременно рассчитайся с ним, как положено. А от меня тебе большое спасибо. 

Первый милостиво протянул руку фотографу, тут же отвернулся и стал укладывать снимки в большущий черный пакет. 

Только месяца через три Палкин пригласил к себе фотографа и вручил ему в своем кабинете продолговатую коробку, перевязанную помятой красной лентой. «Это — от него», — пояснил Палкин и засуетился кому-то названивать по внутреннему телефону. 

В лаборатории фотомастер вскрыл картонную коробку: в ней лежали четыре длинных простых стеклянных фужера с намалеванными на пузатых боках автомобилями разных марок. 

Палкин выждал недели две, понял, что фотограф никаких претензий не высказывает, и пригласил к себе своего давнего знакомого — известного ювелира Либермана. 

— Исаак Моисеевич, рад вас видеть в добром здравии, — встал из-за стола Палкин. — Извини, что побеспокоил, но дела, дела... Ваша помощь нужна. Первый в благодарность за съемки просит поднести фотографу аппарат японский... «Никон». А где я его достану? Сам понимаешь... 

— Так я же работаю с золотом, — вкрадчиво стал пояснять Либерман. 

— А я — с золотыми людьми, — расплылся в улыбке Палкин. 

— Вы меня уже смущаете... 

— А вы меня обижаете... 

— Есть маленькое затруднение, — повернулся от двери Либерман. — Позвоните моему начальству в Москву. Дорогие камешки нужны. Благородного металла не хватает. Я бы вас не беспокоил, но план уже горит... 

Через несколько дней Либерман вылетел в столицу за дополнительным «сырьем» для выполнения плана, а после его возвращения зять Палкина защеголял перед друзьями новеньким «Никоном».