Напротив нас, на углу улицы, высился белый дом. Надо сказать, что армянские поселенцы даже вдалеке от родных краев очень любили строить основательно, красиво, озеленяя окружающую территорию, чаще всего сажали во дворах акацию и шелковицу. Так вот, в саду перед этим домом росла прекрасная акация.
Весной воздух вокруг нее был напоен чудесным ароматом цветов. Мы не отходили от ее ветвей, свисающих через стену, срывали и ели ее цветы. Была у нас знакомая еврейская семья. Моя сестра Катя часто ходила к ним играть со своей подругой Ревеккой. Там ее угощали вкусной еврейской мацой. Отец Ревекки был мясником, к нему приносили птицу на убой. Это происходило по соседству с нашим садом, и мы через щели забора подглядывали со свойственным детям любопытством. Мясник был красивым представительным мужчиной с черными усами, бородой и вьющимися по щекам пейсами, одетым в белую ермолку и чистый белый халат. На нас, детей, производило особенно тяжелое впечатление выщипывание перьев у птиц. Но когда мы ели принесенную Катей вкусную мацу и вспоминали красивую Ревекку, все неприятные впечатления мгновенно исчезали.
Армянские купцы отправляли за границу многие товары и, прежде всего, шерсть, сало, пшеницу, кожу. Город стремительно рос и менял лицо. «Отцы города», боясь притока конкурентов, не согласились превратить Новую Нахичевань в железнодорожный узел, который соединял бы Россию с Кавказом. Это имело роковые последствия для Нахичевани. Железная дорога прошла вдоль речки Темерник, мимо бывшего тогда незначительным города Ростова, что и перевернуло экономику и всю жизнь этих двух городов. Торговля, сосредоточенная раньше в Нахичевани, переместилась в Ростов, куда переехали все крупные коммерсанты, а Нахичевань стала постепенно терять свое ведущее положение.
...В городе расплодились бесчисленные трактиры, рестораны, питейные дома и увеселительные заведения. Пьянство, сопровождаемое уличными драками, и проституция стали обычными явлениями. При коммерческих удачах купцы устраивали кутежи. Попировав вволю, богач вместе с товарищами садились на фаэтоны с зурначами и катались по всему городу, оглашая окрестности пронзительными звуками зурны. Во время этих прогулок кучерам-музыкантам и лакеям перепадали весьма обильные чаевые. В такие дни по всему городу говорили, что Красильников, или Эзеков, или такой-то кутит. В Новой Нахичевани стало расти русское и украинское население. Некоторые, долго прожив по соседству с армянскими семьями, породнились с ними. Было немало случаев, когда жившие в Нахичевани русские и украинцы овладевали языком своих добрых соседей, и вообще все перенимали друг от друга много полезного.
Один армянин вместо итальянской шарманки, называвшейся здесь органом, придумал местный, соответствующий духу и вкусам городского населения. Как и итальянские органы, его можно было носить на спине, но устроен был он так, что можно было играть при ходьбе.
Исполнялось органом шесть русских, украинских и армянских песен. Органисты ходили по дворам и были неизменными спутниками всяких торжеств, особенно свадебных процессий. Самыми любимыми песнями были русские: «Барыня» и «Камаринская». Эти органы полюбились горожанам. Было время, когда орган получил очень большое распространение на юге, без него не обходились карусели, ярмарки, трактиры. Изобретатель местного органа открыл в Новой Нахичевани фабрику и разбогател.
...В Новой Нахичевани были установившиеся обычаи. В армянских семьях было принято раз в год, в день именин главы семьи, устраивать танцевальные вечера. Собирались родственники и знакомые. Гости пили чай с вареньем и домашним печеньем. Печенья — хурабья, бадамбезэ и другие — были очень вкусны, но самым главным угощением считался калач, посыпанный сахарной пудрой и жареным миндалем. По этому калачу судили о кулинарных способностях хозяйки. Гости иногда засиживались до рассвета и расходились по домам под звуки «оркестра» из двух-трех музыкантов....
Для нас самым приятным праздником была масленица. Процессия под музыку тех же инструментов обходила город, изредка останавливаясь и заводя пляски. Зрителей приводили в восторг «конники», одновременно представлявшие и всадников, и коней.
Весной у армян были два популярных праздника: «зеленое» и «красное» воскресенья, когда почти все горожане устраивали гулянье в поле. Здесь собирались жители обоих городов и крестьяне окрестных армянских сел. Приходили и из ближайшей казачьей станицы. Мы увлекались каруселями, обвешанными и разрисованными фантастическими украшениями. С восхищением смотрели, как кружатся на каруселях под орган взрослые и дети. У входа в цирк, зазывая гостей, толпились актеры и клоуны. Если в наших карманах заводилась пара гривенников, мы целыми днями болтались на ярмарке, беспечные и счастливые. На эти деньги мы покупали себе халву, апельсины, русский квас. Домой возвращались только поздно ночью.
Перейти в архив