Окончила я юрфак и думаю, куда идти работать. В торговлю или в турбизнес? А я — некрасивая, и в следователи меня не возьмут, вбила я себе в голову. Хотя я не против была поработать и по специальности. Мать говорит: «Схожу в ОВД к самым старшим следователям, поговорю с ними». Приходит, мол, поговорила, возьмут тебя в следователи, решение принято. Посадили меня в комнате с двумя молодыми мужчинами, довольно симпатичными. Один с усами — Володя, другой с ямочкой на подбородке — Саша. Чувствую, я им не понравилась, но сказать им нечего — не на их уровне принято решение.
Примерно месяц я просидела, перебирая бумаги, систематизируя преступников по фамилиям. С коллегами практически не общалась, так, здрасьте, до свидания. И тут приходит Саша и говорит: «Принято решение использовать тебя в розыскной работе. Вот, почитай». И протягивает мне папку.
Оказалось, что за последние три месяца найдены мертвыми три девушки. Не просто мертвые, а обезглавленные. И личности не установлены — голов так и не нашли. Есть одна зацепка — у всех были использованные билеты в театр юного зрителя. На разные спектакли, но во всех этих спектаклях есть общее — там играет заслуженный артист РФ Сергей Иванов, 50 лет. Его бы задержали, он бы, конечно, раскололся через полчаса. Но прямых улик нет, а у него такие связи. Начальство боится, а вдруг ошибка. И что тогда?
— Надо его как-то взять с поличным. И вот мы подумали, что ты сможешь нам помочь. Познакомишься с ним, ну, и все дела, — говорят мне коллеги.
Я им честно говорю:
— Я боюсь, а вдруг он отрежет мне голову?
— Правильно говорить — обезглавит. Не обезглавит, не ссы, мы будем рядом. Может быть, он тебе сразу все сам расскажет.
— Испугается тебя и все расскажет, — пошутил Володя и засмеялся.
— Ничего смешного. Если мы не раскроем это преступление, начальство нас самих обезглавит, — сказал Саша.
Ну, думаю, избавиться от меня хотят, сволочи. Но как откажешься?
— Мама, я уволюсь, — сказала я маме.
— Дочь, иди. Ты думаешь, тебя взяли в следователи за красивые глаза? Думаешь, матери не жалко 200 тысяч рублей?
Делать нечего. Решили, что в пятницу после спектакля я пойду за ним, дождусь, когда он зайдет в ночной клуб (предположительно, он знакомился с девушками по пятницам в ночных клубах, но в каких именно, никто не знал).
— Попросишь у него автограф, скажешь, что поклонница, — посоветовал Володя.
— Думаете, он клюнет на меня? Я же не красавица, сами видите, может, я ему не понравлюсь, — я еще на что-то надеялась.
— Не проблема... Угостишь его бутылкой водки, закуски возьмешь, ты же поклонница. Мы дадим тебе денег, — Владимир говорил очень серьезно, со знанием дела. — Потом сориентируешься исходя из обстановки.
— Если что, звони, — сказал Саша.
Делать нечего, дождалась я окончания спектакля и пошла за этим заслуженным артистом. И действительно, он заходит в ночной клуб. А я — за ним. Он оглядывается по сторонам и следует в мужской туалет. Его долго нет. Я вся на нервах. А вдруг там есть еще один выход? В туалет заходить не стала. Пять минут нет, десять. Я и не заметила, как он вышел, по светлому плащу опознала. Сел у стойки, что-то заказал. Я — к нему. Хорошо, что не окликнула по имени-отчеству. Вот это был бы конфуз. Потому что, когда подошла ближе, увидела, что у стойки стоит мужик с бородой. То есть мне понятно, что это Иванов. Но с бородой. Значит, хочет, чтобы его не узнали. Я поняла, что он и есть убийца. Иначе зачем бороду в туалете приклеивать?
— Это ни о чем не говорит, просто человек хочет отдохнуть от назойливого внимания поклонников, — сказал на следующий день Володя.
В общем, наш план не сработал. А где гарантия, что в следующий раз он опять не наклеит бороду или даже парик. Наверняка наклеит.
— Может, Татьяна скажет, что она проститутка? — задумался Владимир.
— Нет. Таких не берут в проститутки, — пошутил Александр. — Или она сразу купит
ему бутылку водки? Нет?
— Нет.
— Может, она закашляется и попросит его похлопать ее по спине?
— Я понял, она скажет, что журналистка, хочет написать о ночной жизни. А он просто колоритный персонаж, солидный мужчина и вдруг в таком месте.
— И купит бутылку водки.
На том и порешили.
В общем, в ночном клубе я подошла к Иванову. Он посмотрел в мою сторону. У него был такой страшный безумный взгляд, что я не могла отвести глаза. И даже подавилась. И он похлопал меня по спине.
— Вы здесь одна? — спросил он меня, схватив за руку.
— С подругой.
— Зачем вы врете? Вы здесь одна. Я полчаса за вами наблюдаю.
— Нет, нет...
— Вы проститутка? — повысил он мою самооценку. — Ведь это вас я здесь видел в прошлую пятницу? У меня прекрасная зрительная память. Признайтесь, я угадал? Не надо стесняться своей профессии. Все так временно на этой земле. Мы, как перелетные птицы, когда приходит осень, тоже не хотим никуда лететь, но мы не подвластны своим инстинктам... Увы.
— Я журналистка, — произнесла я дрожащим голосом.
— Странно. Не угадал. Очень странно. О чем пишете?
— Пишу о ночной жизни города. Я здесь по заданию редакции. Меня будут искать. Если что.
— Вы меня боитесь? Не бойтесь, я работаю в полиции, — он положил руку мне
на колено, я убрала ее.
— В каком отделе работаете? Я всех там знаю...
— Я прикомандирован из Астрахани, деточка.
— Вы не похожи на полицейского.
— Я пошутил, а вы угадали. А на кого я похож? — Иванов заинтересовался.
На кого он похож? Это один из самых сложных вопросов: на кого похож тот или иной человек? Нет, я не подходила для оперативной работы, я не любила врать.
Конечно, он был похож на маньяка. Но как я могла об этом сказать?
— Вы похожи на ИЧП. Индивидуального частного предпринимателя.
— Торгаша, что ли?
— Почему торгаша? Может быть, вы что-то производите, чебуреки, например.
— О-хо-хо… Деточка, ты когда-нибудь была в театре? — он постоянно переходил с «ты» на «вы», не зная, на чем остановиться.
— Нет, — сказала я правду.
— Что, действительно?
— Клянусь.
— Куда катится этот мир? Я тебя спрашиваю: куда?
— Не знаю.
— И артиста Сергея Иванова ты не знаешь?
— Нет, но где-то читала, что он заслуженный артист РФ.
— Это правда, это правда, — он задумался. — А между тем, Иванов — это я, — он отклеил бороду. — Приходится гримироваться. Чтобы не узнали. Сейчас, разговаривая с вами, я думаю, что это излишняя предосторожность.
— Правда? Вы — артист? Не может быть!
— Правда. Я часто хожу по ночным клубам, изучаю нравы, примериваюсь к ролям, сейчас я мечтаю сыграть в горьковском «На дне». Читали?
— Нет, не доводилось.
— А «Гамлет» вам знаком?
— И Гамлет не знаком.
— А сколько вам лет, моя дорогая?
— 23 года.
— 23 года! Боже мой, боже мой! Где мои 23 года? Я бы читал тебе по ночам Гамлета, — он схватил меня за руку, и я чуть не описалась от ужаса. — Впрочем, у меня есть лишний билет на один бездарный спектаклик в постановке бездарного режиссера. Но с моим участием. Вот, возьмите, — он вытащил из кармана плаща билет.
— Берите. Молодым, знаете, куда у нас дорога?
— Куда? — в голове мелькнуло «на тот свет».
— В театр, моя дорогая, — он рассмеялся. — В театр. Еще и заметку напишите. Подождите меня после спектакля, я вам дам небольшое интервью. Это у нас следующая пятница. 13-е число.
— Ну, Танька, ты молодец, на раз раскрутила мужика, — сказал мне Володя.
— И что он в тебе нашел?
— А может быть, он просто из молодых девок кровь пьет? Хочет омолодиться, —
пошутил Саша. — Ему главное — качество крови, упаковка не имеет значения.
— Не знаю, Сань. Все может быть. Увидим. В общем, Тань, ты купи цветы, деньги мы дадим, и встречай его после спектакля. Мол, поздравляю, никогда ничего подобного вблизи не видела, хотела бы познакомиться поближе и взять обещанное интервью. А мы будем на машине дежурить у входа. Поедем потихоньку за вами. Лады?
— Ну, черт с вами, лады.
— Мама, я боюсь, к тому же пятница, 13-е, — сказала я матери. — Ты можешь
встретить меня после спектакля? На всякий случай.
— Ничего не бойся, Танька, а вдруг он никакой не маньяк? Познакомишься поближе с заслуженным артистом. Пан или пропал. То, что ему пятьдесят, не главное. Я поняла, что и мать не прочь от меня избавиться.
Спектакль я не помню. Даже названия. Что-то о взаимоотношениях отцов и детей. Еще и фильм такой есть. Помню, что в зале было очень мало народу.
После спектакля я вручила Иванову цветы, и он сказал:
— А поедем-ка ко мне на дачку! Поедем, не пожалеете.
Вышли мы через служебный вход. Думаю, а где же наша машина с Саней и Володей? Нет ее. Потом выяснилось, что они не знали, где находится театр юного зрителя и ждали меня около драмы, там они пару раз бывали на дне полиции.
По дороге мне удалось отправить СМС-ку: «Едем на дачу, спасайте».
Они мне шлют ответ: «Спроси, где находится дача».
— Сергей Михайлович, а где ваша дача? — я, хорошая девочка, спросила.
— В получасе от города.
Я поняла, что на помощь рассчитывать не приходится. Попыталась открыть дверь и выпрыгнуть, но двери оказались заблокированными.
— Татьяна, вам говорили, что вы — красавица? — вдруг заговорил Иванов.
— Нет. Говорили совсем другое.
— Что они понимают в женской красоте? Молодежь. С возрастом начинаешь ценить даже тембр голоса. Один голос может завести.
Я немного успокоилась. А может, я ему действительно понравилась? И никакой он не маньяк.
— А вы сами себе нравитесь? — продолжает он разговор.
— Не очень.
— А что вам не нравится?
— Ну, лицо, прежде всего, — про ноги и грудь я не решилась сказать, чтобы не возбуждать.
— Хотели бы себе другое лицо? Ха-ха. Я думаю, вам надо поменять голову.
— Нет, нет, нет, — боже мой, что он говорит.
У него на даче, наверное, в подвале есть три запасные головы. Выбирай любую.
— Да. Обязательно, деточка, вам надо поменять голову и ее наполнение, — он вдруг стал называть меня деточкой. — Надо больше читать. И еще. Вы любите марихуану?
— Чего-чего?
— Марихуану сейчас покурим у меня на даче. Сам выращиваю. Отлично мозги
прочищает. А потом я почитаю вам что-нибудь из «Гамлета».
На дачу мы не приехали. Потому что мне позвонил Александр и сказал, что только что обнаружили четвертое обезглавленное женское тело, еще теплое, так что это уж точно не артист Сергей Иванов, а какой-то другой человек, наверное, никакой и не артист— Так что отбой, срочно возвращайся, Танька, будем думать вместе.
— А билеты в театр у убитой имеются?
— Имеются, но на спектакль, в котором не занят Иванов. Начальство говорит,
преступника надо искать среди распространителей билетов. А может, кто-то специально хочет пустить нас по ложному следу. Пока не понятно, по какому. Пришлось предъявить удостоверение и объясняться. Сергей Михайлович развернулся и подвез меня к отделу. Мне показалось, что у него на глазах выступили слезы.
— Вот, значит, до чего докатился мир! Я подозревал, конечно, но не думал, что
все так плохо. Заслуженного артиста РФ подозревали в серийных убийствах!
Это уму непостижимо.
— Извините, Сергей Михайлович. Ради бога.
— А я вас, значит, заинтересовал исключительно как подозреваемый?
— Что вы, что вы! Вы — очень интересный мужчина. Но у нас такая разница в возрасте.
— До свидания, Татьяна, не знаю, как вас по отчеству. Про марихуану я, кстати, или, точнее, некстати, пошутил. Нет у меня никакой марихуаны. Откуда?
Вы что! Корвалол. Только корвалол. Боже мой! Боже мой! Какой страшный сегодня день! Пятница, 13-е... ×
Перейти в архив