Королева и Тарзан – про Путина, олигархов и чебурашку

Чета популярных исполнителей после ростовского концерта ответила на вопросы, которые всерьез волнуют «Главного».
Текст:
Андрей Бережной
Фото:
Дмитрий Норов
Источник:
«Кто Главный.» № 3
12/03/2020 12:45:00
0

— Здравствуйте! Давайте вот сюда пересядем, так фотографу будет удобнее... Мы хотели бы сегодня задать вопросы, которые вам никогда не задавали. Серьезные вопросы...
Наташа делает бровки домиком — заинтриговали.
— Учитывая ваш нынешний статус... вас много показывают по телевизору, значит, вы в какой-то мере являетесь властителями умов.
Королева (по-женски кокетливо): — Да-да.
— И так, первый вопрос: что нам делать с проблемой международного терроризма?
Тарзан закашливается.
К. (медленно): — В принципе, наверное, не к нам все-таки. Дело в том, что мы... потенциально несем заряд положительных эмоций в зрительный зал.
— Но и вас терроризм тоже затрагивает. Сегодня кто-то заминировал Музыкальный театр, когда вы там пели.
К.: — На земле все равно существует добро и существует зло. Поэтому на зло мы повлиять по большому счету не можем, потому что мы занимаемся не политикой.
Тарзан: — Артисты должны по идее быть вне политики.
— Сергей, вы в прошлом военный. Вас же учили бороться с врагами.
Т.: — Я служил в военно-космических войсках, у нас немножко другие задачи были. Я — военный инженер, я служил на космодроме. Моя задача была запускать космические корабли... Все должны делать люди, специально этому обученные. Что делать — это уже к главам государств вопрос, и то они ломают себе головы, а вы спрашиваете у двух простых артистов.
— Возможна ли в России — государстве с такой протяженностью границ и таким количеством соседей — контрактная армия?
Т.: — Не только возможна, она нужна! При одном но... Этот контракт должен не только требовать, но и давать. Я думаю, офицер должен получать тысячи три долларов.
— Это зарплата менеджера звена выше среднего.
Т.: — Я считаю, военный выше статусом, чем какой-то там менеджер. Это гражданские люди, а это, извините, армия, которая все это охраняет. Офицер должен иметь дом, его семья должна быть обеспечена. А в нашей армии он стоит на посту, а думает о том, что завтра семья его будет жрать, извините за выражение. А жрать нечего. Какой с него толк, какая это армия? Это смешно.
— Наталья, теперь к вам. Как нам решить проблему демографического кризиса в стране?
К.: — Надо улучшать социальное положение людей.


Королева.jpg

— В 19-м веке еще хуже было, а рожали.
К.: — Не факт, что было хуже. Мы не были свидетелями. А то, что до нас дошло, не факт, что дошло не в искаженной форме. Так что здесь все достаточно спорно... Это проблема все-таки социальная. Где страна живет более-менее социально, там хорошо рожают.
— Но Европа живет хорошо и тоже не рожает.
К.: — Ну мне про Европу трудно говорить, я знаю, Америка рожает.
— Белая Америка не рожает. Рожает Африка, рожает Азия, рожают арабы.
Т.: — Технический прогресс делает свое дело.
К.: — В России этот вопрос может решить социальный статус, если он будет повыше.
— Но на вас влиял социальный статус, когда вы рожали?
К.: — На меня не влиял. Но все равно, если бы все было так просто, то у меня было бы детей пять точно. Но это же все в руках божьих. Вы знаете, как говорят: боженька дает.
— То есть боженька сейчас России не дает?
К.: — Может быть. Он присматривается пока, давать или не давать.
— О тех, кто много рожает. Когда и чего миру и России ждать от китайцев?
К.: — Ну надо России обратить внимание на эту нацию. Знаете, как бы умные люди говорят, что уже бы пора китайский язык начать изучать, он пригодится.
Т.: — Извините, вопрос встречный: что это значит, что делать с китайцами? Ничего не надо делать.
— Вопрос был «чего ожидать».
Т.: — А-а... Страна развивается. Надо просто строить с ней хорошие отношения — дипломатические, торговые.
К.: — Хотя, если пойдут достаточно глобальные изменения в другую степь... тогда может быть все что угодно.
— А у вас пока ни одной песни на китайском нету?
К.: — Еще нету. Но я же говорю, надо призадумываться.
Т.: — А я считаю, что не надо ничего учить! Мы должны иметь свое лицо.
К.: — Нет, надо! Чтобы общаться. Они, конечно, такие более ушлые, они русский там давно-то уже выучили.
Т.: — Ну и чудесно. Кому надо — пусть учит китайский язык. Мне для моей профессии не надо.
К. (кокетливо смеясь): — Ну нам и тяжело уже будет, мы-то не молоденькие. А Архипа-то (сын Королевой и Тарзана. — «Главный») надо было бы китайскому обучить.
— Вопрос о других соседях. Кто для России друг, кто враг? Вот, например, Украина.
К.: — Ну, Украина не может являться врагом, просто это политика. Знаете, когда там все происходило, я говорила своим близким, которые ходили на майдан и несли туда первое-второе-третье: «Ребята, ну я же многое знаю. Вы поймите, что это все искусственное, сделанное».
— А вы за кого были: за Ющенко или за Януковича?
К.: — Я была ни за кого. Я ездила в поддержку Януковича с туром, который собрал Иосиф Давидович Кобзон. Я была за Кобзона, потому что это человек, который прожил долгую жизнь и все понимает — ху из ху. Вот и все. А что касается, кто победит: Ющенко или Янукович, — это было дело второе. Мне кажется, что все равно Украина вернется к России. Мы рядом, а Америка далеко.
— А Америка нам друг или враг?
К.: — Несмотря на то, что в нашей стране были пертурбации, несмотря на то, что мы сейчас только стали подниматься, мне кажется, Америка все равно боится. Потому что если бы не боялась, ничего бы этого не происходило, не было бы Грузии, не было бы Украины. Делает вид, что все хорошо, а сама боится.
— Сейчас происходит глобализация и стирание национальных различий. Как вы считаете, от каких национальных традиций и особенностей нам стоит избавиться, а какие во что бы то ни стало следует сохранить? «Между первой и второй перерывчик небольшой» — это хорошая традиция?
К.: — Эти особенности не мы придумали, это идет испокон веков, и как это мы можем переделывать? Все эти сухие законы, которые вводили...
Т.: — Когда ты посещаешь русский ресторан в Америке, где персонал в национальной одежде, чарку водки подносят тебе с салом... гордость ощущаешь! Такие традиции надо передавать из поколения в поколение.
К.: — Что же плохого в том, что между первой и второй перерывчик небольшой?!
— А лень русская — это хорошо или плохо?
К.: — Лень есть. Есть талант русский. И есть лень.
Т.: — Ленивых полно и за границей.
К.: — Просто у них социальный статус выше, поэтому эти ленивые в Америке — я могу про Америку, потому что у меня там родители живут, и из-за этого я все знаю, — половина населения вообще не работает. Они живут на пособия. Но страна богатая, поэтому можно жить припеваючи и плевать в потолок. И рожать много детей, потому что на них тоже платят пособия. У нас страна не шибко богатая, точнее, была богатая, стала не совсем богатой... а люди... ну да, лень.
— Страна у нас пока очень богатая. Но когда нефть кончится, на что мы будем жить?
К.: — Наши люди, мне кажется, найдут миллион занятий. Продавать будем землю на Марсе!
Т.: — Уже продают. Звезды продают...
— Ну не мы же, американцы.
Т.: — А кто продает в Америке? Качните их, и вы услышите родные фамилии.


Вертикальная.jpg

— Раньше были молодогвардейцы, Тимур и его команда. А кто сегодня может стать примером для подражания для детей и юношества?
К.: — Сейчас, честно говоря, нет таких идолов, на которых можно воспитывать. У нас есть ребенок, и мы, конечно, думаем об этом. Все, что мы можем ему предложить, это из нашего детства — нашего дядю Степу, Чебурашку. Очень мало сейчас для детей. Очень жаль. Но мне кажется, потому что я как бы в информации — все центральные каналы пытаются сейчас найти интересные программы для детей. Но пока ничего не подвернулось. Но все над этим работают. Потому что понимают, что дети — это то реальное наше будущее, которое... которое будет дальше.
— Что нам делать с коррупцией? Как лично вы боретесь с желанием чиновников взять взятку?
Т. (оживляясь): — Честно? Надо ли честно говорить? Просто у меня есть две позиции. Первая — как у человека, живущего в этом мире, конкретно в городе Москве, рядового обывателя. Мне на моем уровне это даже на руку — что берут гаишники, что не надо тратить время. А как у гражданина — конечно, это беспорядок, бардак.
— Кто будет следующим президентом России?
Хором: — Ну-у.
— Вы ведь смотрите телевизор.
К.: — Ну, Путин мне нравится. Но на третий срок он не пойдет, насколько я слышала. Но так как он человек незаурядный, он, думаю, подготовит преемника.
— Говорят, что президентом будет Сергей Иванов, министр обороны. Он даже внешне похож.
К.: — Говорят все что угодно.
Т.: — Врачи вычислили закономерность: президенты чередуются: лысый — волосатый — лысый. Ельцин был волосатый, значит... Иванов не подходит однозначно.
К.: — Мы не общаемся в таких уж кругах, чтобы знать такую ценную информацию.
— Вам, как и нам, кажется, что существует массовое зомбирование при помощи СМИ?
К.: — Массовое зомбирование? (чуть понижая голос). Да, мне тоже кажется... На нас большое количество людей зарабатывает свой кусок хлеба с маслом. Мы — их хлеб. Но во всех этих желтых газетах есть та политическая страничка, которая несет определенный смысл в зависимости от того, хозяин газеты чью политику поддерживает — левых, правых, центральных. Мы, по сути, — все равно такое прикрытие для вот этой единственной странички, которая четко и конкретно несет свой смысл.
— Наташа, не обижайтесь на меня, но когда вы вышли в люди в этом вашем платье... сзади открытом. И теперь его перепечатывают из газеты в газету. Вы же сами сыграли папарацци на руку.
К. (заводясь): — Я не играю на руку. Я — вы понимаете? — человек шоу-бизнеса, в какие-то моменты я себе позволяю эпатировать публику. Потому что без эпатажа в нашей профессии неинтересно. Очень быть хорошим и положительным — это... ну как бы хорошо, все понятно. Но иногда нужно быть и плохой, и противной.
Т. (тоже заводясь): — Да не плохой! В этом нет ничего плохого. Мы делаем свою работу. А журналисты, спекулируя этой информацией, зарабатывают.
К. (одергивая): — Се-ре-жа! Что зарабатывают, понятно... Когда я вышла в платье, извините, от Ферре...
— Хорошее платье, хорошее!
К.: — Да, платье шикарное. И его придумал та-а-кой дизайнер... Это мой эпатаж, я иногда люблю это делать. Это мой характер, это склад моего поведения. У кого еще на это смелости хватит? Артист должен удивлять: творчеством, платьем, личной жизнью. Как показала практика, даже если у тебя будут суперхорошие песни, хиты, люди все равно хотят заглянуть в замочную скважину.
— За что посадили олигарха Ходорковского?
Т.: — Там свои игрища с такими цифрами, что я даже лезть туда не хочу. Меньше об этом знаешь, спокойней спишь.
К.: — Там уже были настолько большие деньги. А деньги — это власть, а власть — это диктат.
— Почему же Ходорковский сидит, а Абрамович — весь в «шоколаде»?
К.: — А видите как. Хотя они одной национальности, и естественно, люди очень умные, кто-то успел убежать, а кто-то нет. Кто-то понадеялся... А, может, знаете, такая гордыня — что, если я настолько богат, я могу уже диктовать свои условия. Тут и его поставили на место. Все-таки власть — она... иногда может ставить на место.
Т.: — Конечно! Это показательный процесс.
К.: — Ну это не только наша власть любит. Америка тоже любит показательные процессы. Над Джексоном, над тем, который убил свою жену — не убил (процесс знаменитого футболиста Оджея Симпсона в 1994 году. — «Главный»). Это такой сериал, мыльная опера.
— Как думаете, сможет Ходорковский вернуться в бизнес-элиту? У него потихоньку отбирают-отрывают.
Т.: — Я думаю, у него там попрятано.
К. (уверенно): — Там все нормально.
— Музыка, это уже доказано, очень сильно влияет на растения, на животных, на людей. Какую музыку нужно слушать беременным? Наташа, это к вам вопрос.
К.: — Ко мне? Красивую классическую музыку. Я люблю Моцарта, Шопена, Чайковского. Агрессивную музыку слушать не стоит. «Раммштайн», например.
Т.: — Отличная музыка! (начинает петь) «Ду хаст, ду хаст».
К. (смеется смехом счастливой женщины): — Тебе трудно понять. Ты никогда не сможешь быть беременной женщиной!

Читайте также:


Текст:
Андрей Бережной
Фото:
Дмитрий Норов
Источник:
«Кто Главный.» № 3
12/03/2020 12:45:00
0
Перейти в архив