Кто такой.
Иван (Иоанн) Иванович Охлобыстин родился 22 июля 1966 г., в доме отдыха «Поленово».
Актер, режиссер, сценарист, драматург, журналист и писатель. Священник Русской
православной церкви, временно запрещенный в священнослужении.
В настоящее время занимает пост креативного директора компании «Евросеть».
После окончания школы Охлобыстин поступил во ВГИК .
Не доучившись, был призван в армию. После службы в ракетных войсках в Ростове-на-Дону восстановился в институте и полностью погрузился в общественную работу. Сыграл более чем в 40 фильмах, написал сценарии к 21 фильму, сам снял три киноленты.
Женат, шестеро детей.
— Здравствуй, моя мультипликационная отчизна. В преддверии новогодних праздников я от имени царя Тридевятого царства, поскольку я озвучил в мультфильме «Иван-царевич и Серый волк» царя Тридевятого царства, хочу всех поздравить с наступающим Новым годом и пожелать самого главного, что необходимо всем мультяшным героям — любви и терпения. Все остальное можно сделать с помощью пульта управления вашим телевизором. Моя любимая мультипликационная отчизна! Не верьте никому, ничего еще не пропало, все еще будет хорошо, все еще наладится! От имени царя Тридевятого царства я поздравляю вас с наступающим Новым годом, желаю исполнения ваших самых деликатных, самых потаенных желаний. Не обращайте внимания на то, что происходит вокруг. Смотрите к себе в сердце! Там вы обязательно найдете искру надежды! Что-то меня сейчас на эсеровские лозунги потянуло. Не умею делать большие обращения, видите, меня из-за этого и в президенты не взяли. Они знают, что сказать перед публикой, а я — нет. Но я могу как Зюганов сказать: «Бабки! Всем по три миллиона пенсии и «Бентли» на огороде!» И мультик смотрите «Серый волк и Иван-царевич» или наоборот «Иван-царевич и Серый волк», не важно. Мой герой, как и положено всем царям, самодур, любящий отец и человек с гражданской позицией.
— Совсем недавно вы заявляли о своем желании баллотироваться в президенты. Связано ли как-то это заявление с тем, что вы озвучивали царя?
— Напрямую связано. Как только я начал озвучивать царя в этом мультике, меня посетила мысль, что неплохо бы стать президентом. Логично одно на другое ложилось, и я последовал этой логике.
— Скажите, каким мультяшным персонажем является ваш царь? Это скорее американский или российский герой?
— Царь, которого я озвучивал в мультипликационном фильме «Иван-царевич и Серый волк», относится скорее всего к титульной русской нации. Потому что он наивный, потому что он добрый, потому что он умеет прощать, потому что он иногда выглядит нелепо, но это не мешает ему совершать какие-то героические поступки и признавать свои ошибки.
— Какие мультики вы любили в детстве?
— В детстве я очень любил мультик про Карлсона. Потом мне нравились «Бременские музыканты». В свое время я плакал под колыбельную из «Умки». Много было хороших мультиков. Единственное, я никогда не понимал мультфильм про ежика в тумане. Мне казалось, что тот, кто снимал этот мультфильм, прежде всего крепко дунул анаболиков. Иначе этот проект было снять нельзя. А может быть, помогли грибы, собранные в ботаническом саду, или какие-нибудь антидепрессанты.
— Как вы считаете, почему сейчас дети не очень любят старые русские сказки?
— Дети не любят старые русские фильмы, мультфильмы, сказки, потому что они их насмотрелись досыта. По 35 раз. Мои дети пересмотрели все советские мультики раз по 20. Просто у нас нет больше мультиков.
— Вы разрешаете своим детям свободно смотреть американские мультфильмы или как-то следите за этим?
— Вы знаете, я стараюсь это дело контролировать, но тут не всегда уследишь. И потом, к мультику доверия всегда больше, нежели к фильму. Хотя бывают похабные мультики. Вот «Мадагаскар 2» мне не понравился. Там весь юмор ниже пояса, это не для детей. Вторая и третья части «Шрека» мне не понравились. Это такой паразитизм, выдавливание из мокрой тряпки всего, что можно. Но у нас с детьми есть любимый «Ледниковый период». Особенный восторг вызывают два скунса. Вообще, у нас много любимых мультиков не только отечественного производства.
— Как вы думаете, в чем воспитательная роль старых советских сказок, мультфильмов?
— Главный воспитательный элемент, который присутствует в советских сказках и мультфильмах, заключается в том, что хороший мультик можно сделать, не снимая трусов с главных действующих лиц. Не разговаривая все время про пуки, про каки и про все остальные немультипликационные реалии. Как-то раньше обходились. Это надежда. Как алые паруса.
— Какой, на ваш взгляд, самый колоритный персонаж в старых сказках?
— Самый колоритный персонаж... Не знаю... Не знаю... Я вот судорожно сейчас вспоминаю старые мультики... наверное, Карлсон все-таки. А именно из русских сказок — Иван-дурак. Тут уж никуда не денешься. Это наше коренное. Без этого мы не сдвинемся ни на йоту вперед к эволюции. Должны быть дураки, чтобы переступить через здравый смысл и поверить, что на деньгах не все кончается.
— В мультфильме царь устраивает испытание для женихов своей дочери. У вас, кстати, тоже дочери подрастают, скажите, будете ли вы испытывать женихов перед тем, как дать согласие?
— Обязательно. Во-первых, я посмотрю, что у них за семьи, чтобы не было алкоголиков, суицидников. Во-вторых, все они должны быть чисто русскими. В-третьих, я буду следить за тем, чтобы все женихи были высокими, потому что мы что-то начали уходить в минус по росту в семье. А в-четвертых, я их заставлю присесть с мешком сахара и послушаю — хрустят, не хрустят суставы. Вот такие простые отцовские заботы. По крайней мере, это дочкам понадобится.
— Не все книжки, не все сказки носят что-то позитивное, с какого возраста вы бы позволили детям читать такие произведения, как «Сто лет одиночества», «Лолита»?
— «Сто лет одиночества» я позволю читать после того, как они достигнут той планки, когда можно понять это произведение, воспринять в комплексе. «Лолиту» я бы не рекомендовал читать вообще. Я не вижу в Набокове ничего такого, за что можно было бы сказать «ах!» У меня нет пелены на глазах, у меня очень широкий информативный фокус. Но тем не менее, некоторые художественные произведения лучше исключать из списков общеобразовательных материалов.
— От каких фильмов, книг вы хотели бы оградить своих детей?
— Вы знаете, в каждом культурном направлении есть хорошее и есть плохое. Как правило, плохое — это то, что паразитирует на основе этого художественного произведения за счет каких-то базовых импульсивных чувств личностного свойства. Наверно, на этот вопрос у меня нет ответа, потому что не может быть толковых технических рекомендаций по пунктам. Я надеюсь, что мне удастся воспитать в собственных детях вкус, и перед тем, как они столкнутся с этим океаном информации, у них уже будут выработаны определенные критерии. Нет проблемы с информацией в современном мире, есть проблема с ее систематизацией.
— А имеют ли родители право ограничивать ребенка в информации, ограждать от просмотра или прослушивания чего-то?
— Родители имеют право на все. Хоть убить ребенка, хоть съесть, зажарить, превратить его в котлеты. И уж тем более — ограничивать в просмотре мультиков. Потому что родители — это родители. Об этом дети не должны забывать.
— Возникало ли у вас желание самому написать детскую книгу, сказку?
— Сказка всегда была самым тяжелым видом художественного произведения. Литературного, во всяком случае. Много хороших писателей, а сказочники — на пересчет. Братья Гримм, Ганс Христиан Андерсен, ну и еще можно троих-четверых вспомнить. Вообще, ничего странного, потому что вершиной нашей интеллектуальной и умственной деятельности являются все-таки воображение и способность мечтать. Этот жанр не меняется столетиями, сказки — самая яркая звезда на литературном художественном небосклоне.
— Что вы читали сами, когда были ребенком?
— Я даже помню первую толстую книжку, которую пытался освоить. Эта было произведение писателя Алтаева. Позже выяснилось, что он — женщина. Гигантский труд меня прельстил количеством страниц больше, чем содержанием. Прочесть я его не смог.
Пожалуй, свое кормление серьезной литературой я начал с «Мастера и Маргариты», которую мне мой папа дал еще перефотографированную. Я так понимаю, это была фотокопия книги. Я читал, захлебываясь от восторга. Ну и Леонид Соловьев, автор «Повести о Ходже Насреддине», естественно. Еще я очень любил «Чиполлино». Однажды даже украл в библиотеке эту книжку и был с позором пойман. Раскаялся. Потом у меня были мушкетеры. Тогда мало было книг, и мы с одноклассниками обменивались. Я давал, предположим, Виктора Гюго, мне приносили Дюма. Вот, кстати, Гюго мне очень понравился. Это одно из первых серьезных, массивных произведений, которые я прочитал.
— Подведем итоги. Чем вас заинтересовала работа именно в этом мультфильме, чем запомнилась роль царя?
— Признаюсь честно, с учетом своих биологических данностей я понимаю, что озвучивать мультики — это мой идеальный приработок на старости лет. Голос у меня неидеальный, не как у Леонардо ДиКаприо. Если мне удастся просочиться в эту мультяшную мафию, в лучшем случае мне доверят озвучивать всяких подонков. И я с удовольствием буду их озвучивать от всего сердца. Обязательно где-то найдется скрипучий персонаж, которого победят и который потом раскается. Такой приработок я себе заготовил на старость. Еще я хочу заниматься ювелирным производством, закрыться в мастерской и делать золотых рыбок, чтобы потом дарить их бедным девчонкам.
Перейти в архив