Школа юного мясника
В октябре 1905 года юный Артем вместе со своим дядей, состоявшем в черносотенном «Союзе Михаила Архангела», участвовал в еврейских погромах на Богатяновке. Тогда, по сводкам полиции, пострадало более 200 человек, из которых 40 были убиты. После этих событий Водолазкин часто рассказывал знакомым, как вытряхивал у «жидов» пух из перин и пускал им «юшку», хвастал «трофеями» — часами с цепочкой, золотым колечком, хромовыми сапогами с калошами и кошельком с 30 рублями. Правда, неправедно нажитое добро долго у Водолазкина не задержалось, и все, кроме сапог, было промотано в трактирах.
Неуемная энергия юного погромщика требовала «продолжения банкета». Забросив службу в лавке, Артем с головой окунулся в разгульную жизнь. Мясник не стал держать у себя в доме дармоеда-родственника и выставил Водолазкина на улицу без копейки денег. Однако в родную деревню парень не вернулся. В компании опытных «наставников» он воровал на рынке и раздевал запоздалых прохожих. Для форсу парень обзавелся кистенем — фунтовой гирькой на цепочке и не расставался с остро заточенным ножом, в обращении с которым поднаторел в мясной лавке. Вскоре Водолазкину надоело находиться на вторых ролях и он решил действовать самостоятельно, ни на кого не оглядываясь.
Артемка-рэкетир
Костяк будущих «водолазов» составили старые приятели Водолазкина — Виктор Лимарев, Афанасий Сучмезов, Сергей Ягупов и Ануфрий Сережников. В отличие от главаря все они были из вполне благополучных и состоятельных (по местным меркам) семей. Ягупов-старший промышлял извозом и содержал парк из 10 ломовых повозок. Родители Лимарева и Сучмезова занимались торговлей и имели свои лавки, а отец Сережникова ходил старшим буфетчиком на пароходах купца Парамонова. Поначалу новоявленные разбойники занимались банальным гоп-стопом.
Особых доходов этот промысел не приносил, поэтому Водолазкин решил заняться местными лавочниками. Действовал он не очень изобретательно, но в духе того времени — подбрасывал нахичеванским коммерсантам записки с требованием денег «на борьбу с сатрапами и нужды трудового народа». Однако послания Водолазкина купцы проигнорировали. Не оправдался и расчет на то, что при виде крепких парней с кистенями купцы струхнут и раскошелятся. Купцы не дали юнцам ни копейки, а чтобы подстраховаться от неприятностей, пожаловались, но не в полицию, а нахичеванскому вору Надиру Селюкаеву. Принято считать, что рэкет — это изобретение чикагских гангстеров. Это не так — многие из нахичеванских торговцев в начале прошлого века имели криминальную «крышу», которая не только собирала дань, но и прокручивала через торговцев свои деньги.
Реакция Селюкаева последовала незамедлительно. Собрав своих людей, он напал на Водолазкина и Сережникова, когда те развлекались в пивной. Однако опыт, обретенный Водолазкиным при разделке свиных туш, не прошел даром. Виртуозно действуя ножом, он зарезал одного из нападавших, двух ранил, а остальные с позором бежали с поля битвы. Не дав врагам опомниться, приятели собрали всю шайку и явились домой к Селюкаеву.
При виде вооруженных молодчиков хозяин струхнул и признал свое поражение. В результате этой акции лавочники, которых вор «патронировал», перешли к Водолазкину. Разобравшись с конкурентами, вымогатели взялись за несговорчивых коммерсантов. Буквально через день после разборки с Селюкаевым был убит торговец мануфактурой Аракелян. Той же ночью сгорел амбар у другого отказника, перекупщика зерна Ивана Ослопова. Публичные наказания сыграли свою роль. Уже на следующий день, сообразив, что с Водолазкиным шутки плохи, купцы сдались и выплатили ему не только требуемую сумму, но и штраф за несговорчивость.
Криминальные разборки в Нахичевани
После этого случая авторитет «водолазов» (так стали называть людей Водолазкина) в Нахичевани резко вырос. Проблем со сбором денег не возникало. Более года «водолазы» собирали дань со своих жертв. Попытки сопротивления подавлялись на корню. Знала ли полиция о проделках «водолазов», сказать трудно. Может быть, и знала. Однако ни один из потерпевших за помощью к правоохранителям не обращался. Опьяненный безнаказанностью Водолазкин совершил шаг, который едва не стал для него роковым. Осенью 1908 года он «наехал» на нахичеванских фальшивомонетчиков и потребовал от них 3000 рублей откупных. Получив отказ, он с подельниками запалил сарай с подпольной типографией, в огне были уничтожены печатный станок и большая партия только что откатанных денег. Спасая добро, погиб сын хозяина и сильно обгорели остальные домочадцы. Такого в криминальной истории Ростова еще не было.
По негласным законам уголовного мира мастеров «липового промысла» всегда уважали и считали их неприкосновенными. Даже полиция без особой нужды не тревожила фальшивомонетчиков. Попытка вымогательства «у своих» стала плевком всему блатному миру. Криминальная братва возмутилась и объявила войну зарвавшемуся Водолазкину. Месть пострадавших была жестокой. Первой жертвой стал Егор Перепеченов, самый молодой из «водолазов». Его тело с перерезанным горлом нашли у родительского дома на 40-й линии. Потом погибли еще два члена банды, а сам Водолазкин едва избежал смерти. Флигель, в котором отсиживались бандиты, подпалили, а двери и окна подперли кольями. Обгоревший главарь едва успел выпрыгнуть в окно, а двое его подельников вместе с награбленными деньгами сгинули в огне.
Каторга вместо виселицы
Ростовский полицмейстер Балабанов, встревоженный криминальными разборками в Нахичевани, бросил туда свои лучшие силы. Операцию возглавил начальник сыскной части Яков Блажков. Старый сыщик быстро разобрался в обстановке и установил виновников беспорядков. «Водолазов» ненавидели все, поэтому информация о них быстро попала в руки полицейских. Через своих агентов Блажков установил место, где собирались бандиты, и посадил там засаду. Всех взяли по-тихому, без стрельбы и погонь, и лишь Водолазкин оказал полиции ожесточенное сопротивление. Забаррикадировавшись в доме, он отстреливался до последнего патрона, а когда городовые ворвались в комнату, ранил одного из них ножом. Весной 1909 года решением Одесского военнополевого суда Водолазкина и Сережникова приговорили к повешенью, остальных членов банды отправили на каторгу. На этом история «водолазов» могла и закончиться, однако приговор не утвердил атаман Войска Донского. Он посчитал наказание смертной казнью чрезмерным для столь молодых людей (на тот момент ни одному из подсудимых не исполнилось 20 лет), поэтому виселицу разбойникам заменили на сибирскую каторгу для Водолазкина и арестантские роты в Астраханских степях для Сережникова.
Второе пришествие
Почти полтора года о «водолазах» в Ростове ничего не слыхали. Лишь в 1910 году подзабытая банда вновь дала о себе знать. Ануфрий Сережников, отбывавший срок в арестантских ротах, бежал из-под стражи и вернулся в родные края. Собрав уцелевших подельников, он решил заняться привычным делом. Чтобы не привлекать внимание донской общественности, на некоторое время бандиты перекочевали в соседний с Донской областью Царицынский уезд, где почти все лето и осень «резвились» на приволжских просторах. С наступлением холодов бандиты вернулись в Ростов, где их ожидал неожиданный сюрприз.
На тайной квартире их встретил Артем Водолазкин. Осужденный на бессрочную каторгу он бежал со строительства Амурской железной дороги и после многомесячных мытарств появился в Нахичевани. Ходили слухи, что во время побега каторжник задушил охранника, а позже убил и съел товарища, с которым подался в бега. Артем и раньше не был склонен к сантиментам, а теперь даже Сережников, ближайший друг и пособник, стал бояться вспышек его немотивированного гнева. По любому поводу Водолазкин пускал в ход кулаки. Однажды, не поделив добычу с Афанасием Сучмезовым, главарь избил своего соратника кочергой, а потом еще живому перерезал горло. С возвращением Артемки «водолазы», забросив рэкет, занялись более серьезными вещами.
Грабежи происходили практически каждую неделю. Теперь бандиты не ограничивались территорией Нахичевани и Ростова. Свои преступления они совершали по всей Донской области, в Царицынском уезде и даже в области Кубанского Войска. За короткое время Водолазкин с компанией совершили 22 налета на кассы, лавки и помещичьи экономии. Не брезговали «водолазы» и грабежами отдельных обывателей. Тех, кто не хотел расставаться с деньгами, бандиты безжалостно убивали. Особенно лютовали братья Пополитовы, сам Водолазкин и Сережников, прозванный за глаза «зверем». От рук последнего погибли помещик Тацин, мастер Сулинского завода Садчиков и еще 9 ни в чем не повинных людей. Зимой 1913 года Нахичевань потрясло убийство Абрама Йокерта. Водолазкин заподозрил этого торговца в сотрудничестве с полицией. По его поручению братья Пополитовы перехватили Йокерта у дома и, избив до полусмерти, вывезли к Гниловской балке. Там несчастному выкололи глаза, отрезали язык и уши, а потом, раздев донага, бросили умирать на морозе.
Конец первого акта
За период с 1911 по 1913 годы в схватках с бандитами погибло более 10 городовых, стражников и агентов сыска. Полицейские провели несколько масштабных операций, но полностью ликвидировать «водолазов» им не удалось. На место убитого или схваченного бандита приходили другие, не уступающие предшественникам в жестокости и кровожадности. ...Осенью 1912 года агенты сыска установили дом, в котором Водолазкин отсиживался после налета. Операцию по захвату бандитов возглавил ростовский полицмейстер Иванов. Полицейским удалось незаметно подобраться к нужному дому и, улучив удобный момент, ворваться в комнату. Водолазкина препроводили в тюремный замок на Богатяновке. Следствие по его делу продолжалось более полугода. За это время «водолазы» под руководством Сережникова несколько раз пытались освободить своего главаря. В ход шли подкуп тюремной обслуги, попытка подкопа под стену и даже неудачный подрыв здания суда, в который бандита возили на слушания. В конце концов Сережников решил с боем отбить своего товарища. Задумка была хорошая, но дерзкому плану бандитов помешали агенты сыска Евлев и Дорошенко — в Богатяновском переулке, они столкнулись с засадой «водолазов». Завязалась перестрелка, в которой агент Евлев и разбойник Лебединцев были убиты, а сыщик Дорошенко и Сережников ранены. Сережникову повезло. Раненый в ногу, он смог перебраться через забор завода Неттера и скрыться среди рабочих. Полиция организовала прочесывание района. К розыску бандитов были привлечены солдаты Таганрогского пехотного полка. Однако всем «водолазам», включая Сережникова, удалось благополучно скрыться. Потом выяснилось, что главарь, попав на заводской двор, крикнул: «Спасите, я политический!» Благодаря этой уловке рабочие до темноты прятали раненого беглеца от полиции, а потом благополучно вывели его через запасной выход. После этого случая суд над Водолазкиным перенесли в здание тюрьмы. Поначалу главарь решительно отрицал за собой всякую вину, однако вскоре стал сдавать позиции и обнаруживать признаки душевного волнения. Благодаря его показаниям полиция накрыла несколько бандитских притонов и задержала ряд активных членов шайки. Правда, запоздалые раскаяния не помогли Водолазкину. Присяжные не пожалели преступника и, признав его виновным, согласились со смертным приговором, предложенным прокурором. Бандита перевезли в Одессу, где и повесили в тюремной крепости.
Ейское побоище
После гибели главаря «водолазы», возглавляемые Сережниковым, успешно промышляли еще более 2 лет. Новый предводитель кое в чем превзошел Водолазкина. В отличие от Артема, предпочитавшего быструю добычу, Сережников планировал и проводил многоходовые операции. Одним из самых громких преступлений, совершенных «водолазами», стала попытка ограбления парохода «Азов», и лишь цепочка случайностей помешала осуществить акцию, которая вполне могда стать «ограблением года». Про ейское побоище лета 1914 года писали многие газеты Российской Империи.
Однако только после раскрытия архивов Донского жандармского управления стало ясно, какую масштабную акцию планировали «водолазы». ...В начале июня 1914 года Сережников по своим каналам узнал о крупной афере, затеянной керченскими контрабандистами. Для аферы им требовалась большая партия фальшивых рублей и франков. Свой заказ контрабандисты поручили нахичеванским «умельцам», а за выполненную работу предложили рассчитаться драгоценными камнями и ювелирными изделиями. В результате этой сделки фальшивомонетчики могли получить около 150 тысяч настоящих рублей — баснословную по тем временам сумму! Встретившись с курьером контрабандистов, Сережников предложил тому рассказать, когда и как повезут драгоценности. Керченский гость с ходу послал собеседника куда подальше и попытался уйти. Беднягу оглушили, а потом бесчувственного привезли в притон и долго пытали. Егор Пополитов, проводивший допрос, жег несчастного раскаленной кочергой, вырезал на его груди и спине бранные слова, а под конец разорвал бедняге губы и отрезал уши. Не выдержав жестоких издевательств, контрабандист рассказал палачам, что драгоценности повезут на пароходе «Азов», уходящем из Ейска 5 июля. Ценный груз спрячут в трюме, а перевозящие его люди сядут на пароход перед самым отплытием. Их имен курьер не знал, но назвал приметы и гостиницу в Ейске, где они будут останавливаться. У Сережникова возник план. Он решил завладеть чужими сокровищами и попутно оставить с носом фальшивомонетчиков, на которых «водолазы» имели зуб еще с 1908 года. На совете банды главарь предложил послать в Ейск опытных «бойцов», которые вычислят курьеров и проследят за ними до Ростова, а потом, когда груз будут вынимать из тайника, отберут его.
Идея Сережникова привела «водолазов» в восторг. Егор Пополитов посоветовал не ограничиваться драгоценностями, а попутно прихватить и пароходную кассу. В Ейск отправили трех Иванов — Неклюдова, Шаблиевского и Поляничку.
Им поручалось отыскать курьеров и взять их под наблюдение. В Азове на пароход должны были сесть Сережников с остальными «водолазами». Главарь рассчитывал, что на переходе до Ростова они успеют ограбить корабельную кассу и выпотрошить контрабандистов. После этого «Азов» следовало посадить на мель и, перебравшись на берег, скрыться на поджидавших их пролетках.
Охота на живца
Масштабный замысел, сулящий бандитам баснословную добычу, провалился. Палачи, пытавшие курьера, не добили его, а бросили умирать на берегу Дона. Городовые подобрали его и доставили в участок. Вызванный врач помочь несчастному не смог, однако, умирая, тот успел кое-что рассказать приставу 2-й части Буржинскому. Сведения оказались настолько серьезными, что пристав немедленно доложил о них ростовскому полицмейстеру Иванову и начальнику сыскного отделения Полупанову. Информация подтвердила данные, полученные Полупановым от своих агентов. Оценив ее, полицейские решили брать «водолазов» на живца — пока бандиты будут охотиться на курьеров, их самих можно будет взять «тепленькими». Иванов одобрил этот план и командировал в Ейск команду. Руководить ею назначили надзирателя сыскного отдела Ивана Аллилуева, а в помощь ему дали агента сыска Васильченко и городового сыскного отдела Агошкина. Компетенция полицейских распространялась на территории своих населенных пунктов, поэтому, выезжая в соседнюю область, сыщики действовали на свой страх и риск. Три Ивана достаточно быстро нашли курьеров и организовали за ними наблюдение. Однако опытные контрабандисты заметили за собой слежку и разделились. Пока Неклюдов и Шаблиевский стерегли своего клиента, отдыхавшего в пароходном буфете, второй курьер сделал ход, которого от него никто не ожидал — явился к приставу 1-го участка города Ейска Кирину. Назвавшись купцом Савелием Борецким, контрабандист сообщил, что встретил на пароходе «Азов» мошенников, обманувших его на 25 тысяч рублей и затевающих какую-то очередную аферу. Пристав решил сам задержать жуликов и с помощником Жуковым отправился на пароход. Для маленького Ейска Кирин был личностью легендарной. Его как огня боялись уголовники, боготворили подчиненные и уважали обыватели. Будучи человеком безумной отваги и огромной физической силы, Кирин не раз в одиночку задерживал опасных преступников. На очередное, рядовое, как ему казалось, задержание он даже не взял с собой револьвера. Эта роковая ошибка стоила ему жизни и привела к многочисленным жертвам. Зайдя на пароход, полицейские быстро поднялись на прогулочную палубу. Без разговоров пристав схватил Шаблиевского за шиворот и потащил к трапу на причал. Жуков чуть запоздал, и этих мгновений ловкому Неклюдову хватило на то, чтобы через карман пиджака трижды выстрелить в Кирина. Тяжело раненный пристав оставил Шаблиевского и вступил в схватку с Неклюдовым. Подмяв под себя бандита, он отобрал у него револьвер. Однако Шаблиевский выхватил пистолет и тремя выстрелами убил Жукова. Потом он добил Кирина и вытащил из-под его бездыханного тела своего изрядно помятого подельника.
Перебравшись с парохода на берег, бандиты бросились в сторону железнодорожной насыпи. В это время ростовцы Аллилуев и Васильченко находились на нижней палубе. Услышав стрельбу, они бросились наверх, но увидели только убитых коллег и спины убегающих преступников. Ростовские сыщики пустились в погоню, но их встретил ожесточенный огонь со стороны убегавших. Сами сыщики под бандитские пули не попали, но были жертвы среди пассажиров парохода и провожавших. До железнодорожной насыпи, за которой можно было укрыться, «водолазов» отделяли считанные метры, когда на их пути встали полицейские. Огнем из револьверов они отогнали разбойников от насыпи и заставили их свернуть в сторону ейского лимана. Там бандиты захватили парусную фелюгу и заставили рыбаков выпрыгнуть за борт. Лодочник, попытавшийся отстоять свое имущество, был убит. Однако уйти «водолазы» не смогли. Выстрелы полицейских не позволяли им поднять головы. Разбойники понимали, что их ждет за убийство полицейских, и решили отстреливаться до последнего. В завязавшейся перестрелке Неклюдов и Шаблиевский были ранены, и тогда местный полицмейстер решил взять фелюгу на абордаж. Для этого снарядили две лодки, на которые посадили по 8 солдат с винтовками. Устоять против такой силы «водолазы» не смогли и в ожесточенной перестрелке с нападавшими были убиты. Иван Поляничка струсил и не осмелился вмешаться в схватку с полицией. Сначала он со стороны наблюдал за всем происходящим, а потом первым поездом вернулся в Ростов. Сережников был в ярости — сорвалось дело, после которого можно было завязать с бандитизмом и всю жизнь отдыхать на заморских курортах. А когда он узнал, что контрабандисты доставили ценный груз адресатам, а те выполнили заказ, ярости его не было предела. Сережников едва не убил Поляничку, бросившего товарищей.
Засада
После ейских событий удача отвернулась от банды Сережникова. «Водолазам» еще удалось ограбить почтовый вагон, несколько рудничных и заводских касс, однако результаты налетов не оправдывали ожидания. В вагоне оказались только архивы эвакуированных из Варшавы департаментов, в кассу завода «Товарищество Филипова» не завезли денег, а сейфы рудника Парамонова были забиты серебряной и медной монетой. Между тем, полиция всерьез занялась бандой. В результате нескольких серьезных операций почти все участники шайки были задержаны или убиты. К весне 1915 года в банде «водолазов» осталось только 6 человек, да и у тех на хвосте висели сыщики Полупанова.
Главарь решил на время скрыться в Саратовской губернии, а напоследок ограбить почтовый вагон, на котором развозили жалование для работников Юго-Восточной железной дороги. Дело было выигрышное. По подсчетам, в вагоне могло находиться более 10 тысяч рублей. К акции бандиты готовились серьезно, однако их опять подвел нелепый случай. Разъезд «288-я верста» Царицынской ветки, где «водолазы» подготовили засаду, был безлюдным местом, расположенным вдали от дорог и населенных пунктов. Люди, за исключением путевого мастера и обходчика, здесь практически не появлялись, а поезда проходили два, от силы три раза за сутки. Вероятнее всего, задуманная «водолазами» акция могла увенчаться успехом, но неожиданно для всех в этот район на дрезине приехал унтер-офицер железнодорожной полиции Емельян Кузьменко. «Водолазы», не ожидавшие появления полицейского, растерялись и попытались спрятаться в придорожных кустах. Такое поведение неизвестных мужчин показалось унтерофицеру подозрительным, и он остановился для проверки документов.
Позднее Кузьменко признавался, что знай он, кого встретил, обязательно проехал бы мимо и без подмоги не возвращался. Полицейскому повезло — запаниковавший Пополитов сразу выхватил револьвер и открыл стрельбу. Выстрелы с большого расстояния не причинили Кузьменко никакого вреда. Попытка убрать ненужного свидетеля не увенчалась успехом. Унтер-офицер ответными выстрелами заставил «водолазов» спрятаться за насыпью. Да еще пригрозил, что здесь вот-вот появится рота конной полиции, которая порубает их всех в капусту. Сережников запаниковал и дал команду уходить в сторону слободы Ильинка, где бандиты спрятали свою повозку. По дороге бандиты отобрали телегу у проезжавших мимо крестьян, но заблудились и заехали в огороженный сад, откуда не было выхода — крестьяне копали здесь оросительный канал, и глубокая яма перегородила «водолазам» пути к отступлению.
Кузьменко, убедившись, что разбойники попали в ловушку, залег у ограды и меткими выстрелами стал отгонять их от выхода. На его удачу поблизости играли крестьянские мальчишки, которых Кузьменко послал в слободу за подмогой. Не прошло и получаса, как на помощь полицейскому подоспело несколько мужиков, вооруженных ружьями, вилами и топорами. Началась осада по всем правилам военной науки. Пытаясь повторить старый трюк, главарь кричал мужикам, что он и его товарищи не разбойники, а «борцы за дело трудового народа, которых преследуют царские сатрапы». Однако далекие от политики крестьяне не клюнули на эту уловку.
Более того, во время одной из вылазок бандиты тяжело ранили молодого крестьянина и убили его родственника. После этого мужики поклялись разбойникам, что те живыми из этого сада не выйдут. Так и вышло. Кузьменко застрелил Ивана Шаблиевского и Семена Ткаченко, а потом в рукопашной схватке ударом нагана убил садиста Егора Пополитова. Сережников и его пособник Николай Головко пытались укрыться в глубине сада, однако крестьяне нашли их и едва не забили до смерти. Кузьменко стоило немалых усилий отбить преступников от самосуда озверелой толпы.
Попав в полицию, бандиты заговорили. Благодаря их показаниям на скамью подсудимых попало более 20 разбойников и их пособников. Большинство из них были осуждены на различные сроки и по этапу отправились на каторгу. Сережников, спасая свою жизнь, пытался торговаться и рассказывал следователям о кладах, спрятанных им и Водолазкиным. Признания не помогли главарю «водолазов». В начале 1916 года его повесили.
Перейти в архив