Офис

Жизнь в офисе является параллельной формой жизни. Кто эту форму придумал и зачем — этого нам знать не дано. Часто даже и сами офисные работники не умеют объяснить, чем же они там в офисе занимаются: «Да так, — скажут, — маркетинг всякий». При этом никто, ни один человек не знает, что такое этот самый маркетинг, хотя все притворяются, что знают.

Все в офисе не так, как в обычной жизни. Офисную мебель нельзя поставить дома или на даче. Офисную еду ни один человек, который находится за пределами офиса, в рот никогда не возьмет. Нигде люди не улыбаются так часто и не произносят столько иностранных слов, кроме как в офисе: ресепшн, ланч, кофе-брейк, степлер, промоушн, таргет-груп и прочую абракадабру, непонятную постороннему человеку.

Единственный офисный предмет, который можно использовать в обыденной жизни, — это маркер. Им расписывают вагоны метро и другие подходящие поверхности.

Наружный человек, волею случая попавший в офис, непременно чувствует такую же робость, как кузнец Вакула на приеме у императрицы: все такие занятые! «Посидите, пожалуйста», — говорит посетителю офиса ослепительно наманикюренная ресепшионистка и тут же об этом неказистом посетителе навсегда забывает. Посетитель садится в удобнейшее кресло, в котором сидеть почему-то очень неудобно, и пытается читать журналы со столика — все журналы тоже про офисную жизнь и товары для офиса. Убедившись в том, что эти журналы читать решительно невозможно, посетитель начинает осматриваться вокруг, и его посещает чувство, что он уже здесь бывал неоднократно, хотя и пришел сюда в первый раз: он уже много раз видел эти жалюзи, этот серый ковролин на полу, этот евроремонт на стенах и стеклопакеты в окнах. Даже и те мелочи, что призваны скрасить казенную обстановку — пальму в кадке или плюшевого слона на шкафу, их он тоже уже где-то видел.

Посетителю в годах непременно вспомнятся почему-то стены, выкрашенные желтой масляной краской, электро-чайник на тумбочке в углу и портрет Вахтанга Кикабидзе над столом главного бухгалтера. Но нет, нет — это все ушло безвозвратно, и на месте тусклого электрического чайника теперь стоит белоснежная кофеварка. И тишина.

Вырвавшись из этой тишины, посетитель некоторое время стоит оглушенный: вокруг него Жизнь: светит солнце или идет дождь, едут куда-то машины, каркают вороны и на лавке дремлет пьяный алкоголик со множеством пластиковых пакетов.

Ничего этого в офисе нет и быть не может. Внутри офиса время останавливается и не идет в зачет человеческой жизни. Если бы какой-то человек никогда не выходил из своего офиса, он так и умер бы тем юношей, которым он в этот офис зашел, только очень-очень дряхлым.
Зато никто так не любит заофисную жизнь, как офисные работники. Зайдите в любое питейное или увеселительное заведение вечером в пятницу — кто там колбасится, напивается, размахивает руками и хохочет громким голосом? Это они, офисные работники, пытаются за краткое отпущенное им время наверстать ту жизнь, которую они пропустили за звуконепроницаемыми стеклопакетами.

Каждый год миллионы офисных работников в период рождественских или летних каникул срываются со своих рабочих мест и мчат в какое-нибудь отдаленное место, но всегда все в одно и то же: сначала это была Турция, потом — Испания, потом — Гоа, потом — еще что-то, и делают эти места совершенно непригодными для жизни.

Потом они все одновременно возвращаются, загорелые и счастливые, и завешивают весь интернет миллионами одинаковых фотографий.

И снова все затихает: все ушли в офис.