Звезды

Если звезды гаснут — это никому не интересно.

Самое страшное, что может случиться с человеком — это вдруг внезапно попасть в звезды, а потом так же внезапно оттуда навсегда выпасть. 

Вот, помню, был в годы моего детства солист Главного Детского Хора по имени Дима Парамонов. Он пел звонким задорным голосом про то, что пусть бегут неуклюже, и как с Алешкой он поссорился, и другие песни. Его называли русским Робертино Лоретти. Сам Леонид Ильич Брежнев целовал его мягкими своими губами на каком-то торжественном заседании. Тогда очень любили, чтобы во время заседания внезапно выбежали пионеры в шортиках и спели что-нибудь жизнерадостное, да и кому это может не понравиться. А потом, уже в годы перестройки, как-то показывали по телевизору передачу про этого самого Диму Парамонова: голос у него уже не звонкий, а, скорее, сиплый, нос синеватый, работает где-то в жэке и вообще все на свете ему скучно. 

Это, наверное, действительно очень скучно, когда все самое прекрасное в жизни давно уже случилось и закончилось. Да и сам Робертино Лоретти, самый настоящий, итальянский, тоже ездит с печальными глазами по сельским клубам европ и африк с вечной своей и единственной песней «Джамайка». Голоса у него никакого нет, и слух — так себе. «Это я, я — Робертино Лоретти», — говорит он и показывает документы. Ему верят с трудом. Да кого ни возьми: вот у Майкла Джексона помаленьку отваливается все ранее приклеенное, какая-то другая бывшая звезда (мужчина) приставал в мужском туалете к посетителям, за что и был справедливо посажен в кутузку. 

Пузатые облысевшие рокеры, одно время собиравшие стадионы, вновь вернулись в Дома культуры при станкостроительных заводах, где их немногочисленные пожилые слушатели, выпив пива «Балтика», по старой привычке послушно машут китайскими зажигалками, хотя все перемены давным-давно уже случились. И петербургский дождь смывает с водосточных труб афиши с забытыми чьими-то лицами. Сейчас, правда, добрые люди завели специальное учреждение для потухших звезд, называется оно что-то вроде «Дискотека 80-х». Там пожилые артисты (некоторые даже зарубежные, вроде ансамбля «Бони М»), страдая одышкой, скачут под собственные фонограммы двадцатипятилетней давности. Фонограммы сохранились плохо, и даже нынешние цифровые технологии справляются с ними с трудом: что поделаешь — время, время. Сожрет все и не подавится. Особенно печально, конечно, смотреть телевидение. Вот скачут там какие-то люди, совсем молоденькие и не очень. Все вокруг них блистает и переливается, у них полный рот чрезвычайно дорогостоящих, но непрочных зубов, и поют эти люди что-то такое же задорное, как прошлый Дима Парамонов, и вроде бы весело им, а в глазах у них отчаяние: «Не забывайте нас, люди!». А люди — они что, они уже соскучились смотреть одно и то же, и все побежали в соседний зал — там показывают бородатую женщину или мужчину в перьях. Люди — они не злые. Им просто хочется, чтобы им было непрерывно весело, чтобы шарики и фейерверк. И наплевать им на то, у какого артиста какой контракт и чем ему за квартиру расплачиваться.

Так что, не ходите, люди, в звезды — ничего хорошего из этого не выйдет.