10 ГЛАВНЫХ ЖУРНАЛОВ РОСТОВСКОГО САМИЗДАТА.

«Главный» попросил музыканта и редактора легендарной «Коры Дуба» Дениса Третьякова вспомнить, что было на Земле в «догламурный» период.
Фото:
Иллюстрации Александра Шпакова.
Источник:
«Кто Главный.» № 4
0

«Алло»

Первый музыкальный самиздат в городе. Издавался будущим журналистом Игорем Вагановым в недрах своей школьной рок-группы. Журнал состоял из краткой истории самой группы, переписанных с приемника рассказов «Голоса Америки» и рецензий на рок-альбомы, переведенных из газеты английских коммунистов «Моrning Star». Оформлен был фотографиями кустарного качества и рисунками самого редактора. В течение 1974 — 1975 годов Ваганов выпустил четыре номера «Алло», естественно, каждый в единственном экземпляре. Группа и журнал завершили свое существование одновременно, сразу после концерта в воинской части по случаю 23 февраля, когда ростовские песняры с неподдельной печалью в глазах исполнили песню «У деревни Крюково погибает взвод» в громоподобной аранжировке «Black Sabbath». Статья о журнале «Алло» есть в энциклопедии российского самиздата «Золотое подполье».


«Перятятковичи»

Журнал выходил в Ростове во второй половине 70-х. Издавался якобы студентами художественного училища им. Грекова. К сожалению, история не сохранила для нас имен этих воистину странных и, безусловно, талантливых людей. Известно, что «перятятковичи» были художественно-авангардистской группировкой, развлекавшейся разбрызгиванием красок с помощью клизм и «брызгалок» в духе абстрактного экспрессионизма Дж. Поллока. Судя по тому безумию, что творилось на страницах их издания, «перятятковичи» увлекались мистикой во всех ее проявлениях. В раскрашенном, перепачканном, шитом белыми нитками журнале «Перятятковичи» можно было найти что угодно: от заговоров ростовских знахарок до лекций по марксистской диалектике. Увидела свет и парочка интересных статей, посвященных диггерским практикам издателей, снабженных самодельными картами ростовских подземелий. Мистики, безумцы, философы, первые ростовские экстремалы — вот кто такие они были.


«Единение»

Еще один журнал художников. Выходил в конце 70-х. Издавал его человек по фамилии то ли Володин, то ли Владин, на тот момент студент одного из ростовских художественных вузов. Как и «Перятятковичи», каждый номер более скромного в оформлении «Единения» существовал в единственном экземпляре, так как рисовался и писался редактором и его друзьями просто от руки. Но если яркие фейерверковые «Перятятковичи», по воспоминаниям очевидцев, были подобны «разъе… ашевшейся комете», то «Единение» было всего лишь скромной звездочкой. Вышло всего два номера. Редактора, скромного худенького мальчика, поймали прямо за руку в момент подготовки третьего. Его обвинили в антисоветской пропаганде, название журнала защитники советской власти расценили как насмешку над Союзом ССР. Редактора отчислили из вуза.


«Убитый горем»

Журнал человека по имени Вадик Головин. Этот легендарный художник был достопримечательностью Новочеркасска. Городской сумасшедший, он щеголял в безразмерных оранжевых штанах и на ходу сочинял стихи-речитативы обо всем, что видел вокруг. Вадик писал злые письма на неправильном английском президенту Рейгану, считал себя правозащитником. Но, по сути, он был первым советским рэпером. К Московской Олимпиаде 80-го года Головин раздобыл где-то толстенные бухгалтерские книги и стал их методично заполнять стихами и рисунками собственного сочинения, ставя на обложке всегда одну и ту же надпись: «Бортовой журнал Убитого горем». Этот журнал мог так и остаться неизвестным широкой публике и органам, но, по легенде, один из рисунков каким-то немыслимым способом попал аж в «Нью-Йорк Таймс»! На карикатуре был изображен задумчивый Леонид Ильич в галифе, со сталинскими усами и трубкой, выпускающий изо рта кольца дыма в виде пяти колец Московской Олимпиады. Ниже было подписано, что это карикатура из советского самиздатовского журнала «Убитый горем». Вскоре первый советский рэпер Головин пропал без вести.


«Донский бит»

В 80-е на смену самиздатчикам-художникам пришли музыканты. В 1987 году увидел свет «Донский бит», полное название «Донский бит имени Степана Разина». Он был толстый (150 страниц), состоял из нескольких гигантских аналитических статей, напечатанных под разноцветную копировальную бумагу, «для пестроты». Издавался он ростовским журналистом Петром Москвичевым и легендарным поэтом и арт-провокатором Мирославом Маратовичем Немировым, приехавшим в наш город из пересыльной Тюмени с благородной целью возглавить первый ростовский рок-клуб. Самой яркой публикацией стал репортаж Москвичева с рок-фестиваля, целиком состоявший из оригинальных хит-парадов: «группы, ругающие советскую власть», «группы, поддерживающие советскую власть», «группы, показывающие голый зад» и тому подобных. Журнал носил подстрекательский характер, призывая заниматься безобразиями в художественной форме.


«Козлы»

Вот, что написала про этот журнал энциклопедия российского самиздата «Золотое подполье»: «Яркий пример „блестяще проведенной операции“ ростовскими органами безопасности. Из 28 экземпляров тиража 20 уничтожено в день выхода, один хранится в ФСБ, 7 ходят по рукам. В журнале освещалась темная сторона всевозможных „винтов“ с критикой местных козлов». Редактором был Иван Трофимов, будущий автор текстов группы «Запрещенные барабанщики». Весь журнал он написал в одиночку под псевдонимом «Вениамин Кац». Было это в далеком 1988 году в недалеком городе Белая Калитва.


«Темерницкая таможня»

Этот никак не иллюстрированный литературно-музыкальный альманах издавал в Ростове Александр Янченко в 1989 — 1990 гг. Вышло три номера. Многие ростовчане, ставшие ныне уважаемыми в городе людьми, до сих пор вспоминают этот лирический журнал с ностальгической теплотой.


«Рок -Опо»

Вновь хочу процитировать «Золотое подполье»: «Широко разрекламированное иллюстрированное издание, выполненное художником и журналистом Игорем Вагановым в формате „New Musical Express“. Отличительными особенностями всех трех номеров „Рок-Опо“ можно считать уникальную систему пофамильного распространения, а также интеллектуально-исторический багаж главного редактора…» Вот так-то. В Ростове, кстати, Ваганова до сих пор многие знают как журналиста, лично знакомого с Бьорк и другими радикальными персонажами западной богемы. На днях ему по каким-то своим делам звонил Стинг, это не шутка. Еще Ваганов издавал в единственном экземпляре музыкальный альманах «Крик», до сих пор не имеющий аналогов по уровню безумия дизайнерской и литературной мысли.


«Ура Бум-Бум

Из этого издания вышла вся нынешняя культур-гламур-журналистика Ростова. Красивая женщина Галина Пилипенко, вместе со своим мужем — музыкантом и журналистом Валерием Посиделовым, художником Андреем Кравцовым, фотографом и музыкантом Эдуардом Срапионовым создали в 1987 году этот популярный в свое время журнал. Первоначально он назывался «Приложение не известно к чему», но впоследствии был переименован. Вышло десять номеров «ПНЧУ» и десять «Ура Бум-Бум!». Последние два номера уже печатались типографским способом. По форме и содержанию «УББ!», предтеча будущих «птючей», уже не являлся «традиционным» самиздатом, это была попытка создать настоящий молодежный журнал. Закрылся он в 1993 году.


«Кора Дуба»

«Кора Дуба» была организована за один вечер весною 1998-го и закрыта за один вечер весною 2000 года. В промежутке был выпуск пяти толстенных (до 200 стр.) журналов. Каждый из выпусков посвящался определенной тематике: например, детским религиозным сектам или долгожданной встрече с инопланетянами. В промежутках делались музыкальные фестивали, создавались полубезумные движения и группировки «Святые Мурзилки» и «За анонимное и бесплатное искусство (зАиБИ)». Устраивались уличные цветастые флэш-мобы, проводились смешные мероприятия типа фестиваля поэзии в морге БСМП или коллективных спиритических сеансов с духом Ленина. В общем, это все то, чем должен заниматься самиздатовский журнал — создавать свой собственный мир, собственную мифологию. Почему мы закрылись? Пошла подписка, письма читателей, мы стали вылезать на общероссийский уровень, про нас стали говорить разные московские издания, в том числе и интеллектуальная «Контркультура», и одиозно «народная» газета «Завтра». Мифология кончилась, началась реальная жизнь. Сразу стало скучно. Все разбежались. Собственно на нас ростовский самиздат закончился. Все умники ушли в сеть, все достойные художники — в дизайн, аналитики — в политику. После закрытия «Коры Дуба» я не встречал еще ни одного земляка в здравом уме и твердой памяти, готового заниматься таким неблагодарным делом, как самиздат.

Галина Пилипенко, главный редактор журнала «Ура Бум-Бум

До «Ура Бум-Бум!» я делала другой рок-самиздат — «Приложение неизвестно к чему» — после того, как вместе с ростовской группой «День и Вечер» попала на украинский рок-фест, что и отбарабанилось на машинке в пять бледнолицых закладок. Семейным образом к деланию журнала присоединилась моя наироднейшая сестра Люся Андрейченко, переводившая с ненашенских языков музинформацию (никаких журналов тогда не было — все привозилось правдами и не… из-за границы). Появился Андрей Кравцов — художник, рисующий много и стремительно.

А однажды в квартиру постучал чернобородый, черноглазый и худенький, как подросток, мужчина по имени Фима. Он скромно предложил вывести журнал на «новый уровень», поскольку — профессиональный печатник и художник. Я вручила ему все случившиеся на тот момент «ПНЧУ» и забыла. Но Фима не пропал, а появился снова с 50 брошюрками карманного формата. На цветной обложке значилось: «Ура Бум-Бум!» № 1, ниже был изображен пионерский барабан, на который плюхались чернила-кляксы и отлетали нотами.

Отбор был жесткий: Фима выбрал на свой вкус всего два материала — статью Валеры Посиделова о выставке Тер-Оганяна, Кошлякова и Тимофеева в туалете на Газетном и мое интервью с «Алисой»-Задерием.

До некоторого времени жизнь «братьев» длилась параллельно — машинописного, оперативного «ПНЧУ» и относительно дизайнистого (обложка в два цвета, вручную выклеенные заголовки, отбивки и рисунки) «УББ!». Последний уже был широко известен в узких кругах страны, и два материала из него («Он умеет делать только то, что он умеет делать» и «Репортаж из зала суда») были перепечатаны в книге Н. Барановской «Константин Кинчев».

Затем «ПНЧУ» за ненадобностью умер. Так бывает в индийском кино. Все поют.

Живущий сейчас в Греции Ефимиус Мусаймелиди (он же Фима) тогда работал печатником в одном наглухо закрытом учреждении города Ростова-на-Дону. Мы находились за железным занавесом, а Фима — еще и за железной дверью. Готовую продукцию — отпечатанный «Ура Бум-Бум!» — он выносил в хозяйственных сумках. Поверх журналов лежали пустые бутылки из-под спиртного. А поскольку на Руси к пьющим исстари относились сочувственно, Фима не знал препятствий. Сдать бутылки? Да святое дело!

Фима в отношении ГБ страдал болезненным любопытством: он водил дружбу с иностранными студентами, во всех видел стукачей и любил дразниться. На обложке второго номера «УББ!» он напечатал воззвание: «Дорогой друг! Если тебе не нравится журнал, дойди до ближайшей урны и выбрось его. Но об одном тебя прошу: не неси его в КГБ».

С «оплодотворящим началом» все было в порядке: Руслан Ясаев, Андрей Барышников, Миша Марочкин, Дима Христианов. Отдельная тема — приход художника Коли Гука: он создал, прижимая ушки компьютерной мышки, такие шедевры для «УББ!», что охватывает щемящая нежность.

Интервью с Севой Новгородцевым взято в Лондоне Валерой Посиделовым и Кирой Серебренниковым «специально для»; перевод «Архива» Дэвида Боуи сделан во Франции Маришей Егоровой так же.

Кстати, примечательно: когда ксероксы были разрешены к использованию в нашем государстве, американо-советский журнал «Москоу гардиан» поместил статью, приветствующую шаг к свободе слова; в ней писалось и об «УББ!» как о беспрецедентном издании на Юге загадочной России. А обложка 4-го номера журнала была опубликована как образец высокого искусства в области «ксерографии».

Распространялся журнал по самодеятельной подписке. Узнала о существовании таких мест, что и на карте нет. Город Большой Камень, например. Через «УББ!» познакомились с «БИ 2» — тогда еще безвестной австралийской группой. Храню письма из Бразилии и Израиля, не говоря уже про нашу необъятную.

Наверное, я была чем-то интересна — мои статьи читали по BBC, печатали западные издания.

Самый сложный вопрос — зачем его делали?

Объяснение первое. Однажды я догадалась, что больна трудоголизмом, что не обладаю умением отдыхать. Наверное, делание журнала, домашнее такое искусство, и есть мой отдых. Объяснение второе. Остановка смерти подобна. Не случайно по-турецки остановка так прямолинейно и называется «дурак». Правда, это автобусная.

Объяснение третье. Впишите сами.

Читайте также:


Фото:
Иллюстрации Александра Шпакова.
Источник:
«Кто Главный.» № 4
0
Перейти в архив