Валерий Борисович Гаркалин родился 11 апреля 1954 года в Москве. Отец заведовал гаражной мастерской, мать работала
кассиром в столовой. Отслужив в армии, поступил в Гнесинское училище. В 1978 году окончил Музыкальное училище имени
Гнесиных (факультет кукольного искусства, руководители Леонид Хаит и Сергей Образцов). Здесь же Валерий познакомился
со своей будушей женой — Екатериной. По окончании учебы выпускники курса создали театр на колесах «Люди и куклы»,
приписанный к Кемеровской филармонии (руководитель Леонид Хаит), — театр был необычайно популярен в годы застоя,
объездил всю страну. В 1988 году окончил факультет эстрады и массовых представлений ГИТИСа. C 2002 — руководитель
мастерской Факультета эстрады РАТИ. 15 февраля 2009 года у актера умерла жена Екатерина Гаркалина. Сыграл в 50 фильмах
и нескольких десятках спектаклей.
— Где мы начинаемся как артисты и заканчиваемся как обычные люди? Граница всегда зыбкая. Я вам скажу больше — со временем она вообще стирается...
Мой учитель — Хаит Леонид Абрамович — может служить в этом смысле примером — он был для меня не только учителем профессиональной актерской техники, но он был для меня и учителем жизни. Он поверил в меня, протянул руку. Так вот Хаит говорил: «Не важно, что художник делает на сцене, важно, чтобы он понимал, что он — носитель чего-то позитивного, его задача — сеять разумное, доброе, вечное». Творец не может утверждать зло — только добро». Все это мне дал мой учитель. Я сам бы до этого не дошел. Я бы превратился в подонка, я бы стал негодяем. Это очень легко сделать и
сейчас (смеется)... У меня был с ним такой случай. Я сказал Хаиту, что у меня ничего
не получается, мне трудно и что-то швырнул на пол. Он попросил студентов выйти
из класса. Все вышли. «А вас, Гаркалин, я попрошу остаться». Он был с нами на «вы»
все четыре года. Он перешел на ты, только в день, когда я получил диплом. Когда
все ушли, Хаит сказал: «Да, это трудно, Валера. Поэтому мало хороших артистов.
Было бы легко, их бы было много. Мне не хотелось при всех говорить — очень трудно быть хорошим артистом. Запомни. Будет не получаться. И это признак очень хорошего артиста». Это некая непреложная истина... Актерская природа — это индивидуальность, неповторимость каждого. Мордюкову трудно спутать с Самойловой. Актерство — это личностная профессия. Это стиль личности, а не просто «человек играет какую-то роль».
ГЛАВНЫЙ РЕЖИССЕР.
— Анатолий Эфрос на меня повлиял очень сильно. От него я узнал, что такое смеховая культура в театре, что такое гротеск. Юмор как театральная категория — это все Эфрос.
— Мне часто задают два вопроса. Первый — когда решили стать актером? Я не помню, когда решил стать артистом. Второй вопрос — о какой роли вы мечтаете? Никогда ни о чем не мечтал. У меня не было времени остановиться и помечтать... Первый мой фильм «Катала» был очень удачным с точки зрения зрительского успеха. Моей заслуги в этом почти никакой не было. Я пугался слова «мотор» и из-за этого в кадре у меня было «выра-
зительное лицо». Слово «мотор» вызывало у меня шок, и все понимали, что имеют дело с большим художником. Помню, что Сергей Бодров, который снимал этот фильм, решил мне показать рабочие материалы. Я боялся, что досмотрю материал, испугаюсь и убегу. Но смотрю фильм, а он мне нравится все больше и больше, я просто влюбляюсь в себя. Заканчивается просмотр, я говорю: «Ну что, мне понравилось». А он: «Так мы посмотрели материалы, где в основном ты. Ты сам себе понравился?» Я кричу: «Да! Да! Да!» Это был мой первый фильм, в последующих фильмах я себя ненавидел...
Картина действительно имела зрительский успех и мне предложили поехать с ней по городам и весям нашей необъятной страны. Прокат был ошеломляющий. В этот же год вышла «Интердевочка». «Катала» и «Интердевочка» шли вровень. Ну, может быть, «Интердевочка» немного опережала, потому что там речь шла о проститутках... Перед сеансом я должен был выйти и рассказать, как снималась картина. Предложили неплохие деньги, а когда предлагают неплохие деньги, тогда пускаешься во все тяжкие. Но я с ужасом подумал, что я могу сказать зрителям. Тогда я еще не успел обзавестись опытом — кинематографическим или человеческим. И я позвонил Тане Слуцкой, дочке режиссера Оганесяна, который снял фильм «Три плюс два», комедию с Мироновым, Фатеевой, Кустинской. А Слуцкая — кинодраматург, «Ландыш серебристый» это ее рук дело. Она говорит: «Валерий, все очень просто. Идешь твердой походкой к микрофону. Твердой, что б не возникало лишних вопросов. Подходишь к микрофону, внимательно оглядываешь
весь зрительный зал и говоришь: «Ну что ж, говорить о себе всегда легко и приятно...»
...У «Ширли-Мырли» был ошеломляющий успех. Плюс там снималась вся «энциклопедия советского кино». Вокруг меня ходило такое количество знаменитостей — Олег Ефремов, Ролан Быков, Армен Джигарханян, Инна Чурикова. Все хотели сниматься у Меньшова, потому что все его фильмы имели всенародный успех».
— Ой, я такая тряпка. Я очень нетвердый в своих убеждениях человек, в своих взглядах. Я могу их поменять.
— Как быстро?
— Слава Богу не в угоду времени, это зависит от моего настроения. Я очень люблю менять мнение. Я очень люблю очаровываться. И не люблю разочаровывать. Поэтому я быстренько меняю свое мнение.
— Как это ни банально прозвучит, наши достоинства — это продолжение наших недостатков. Поэтому их трудно отделить.
— Очень многое из того, что я предполагал в молодости, подтвердилось. Скорее
так, а не наоброт. Мои догадки об этой жизни подтверждались. Даже противно. Это плохо, потому что так — скучно жить — нечему удивляться.
— Гаркалин! Шутка! На самом деле — бездарная выскочка. Но с категориями надо быть очень осторожным. Я не одобряю классификацию в театре. В чем опасность — как только ты назовешь вещь вещью, она станет вещью, из нее уйдет жизнь. А актерская, режиссерская профессия таковы, актер и режиссер — прежде всего живые люди, их нельзя классифицировать... Сегодня он может взлететь, а завтра упасть. И дайте ему на это право, как и любому живому человеку... Я так сейчас красиво и умно говорю... Ну ладно, кого бы я мог причислить к «звездам»? Тех кто никогда не «звездился». Это первый признак хорошего артиста. Я знаю, о чем говорю. Инна Чурикова — выдающаяся актриса, Олег Ефремов, Нонна Мордюкова... С Олегом Ефремовым возникало ощущение, что это какой-то дядька, которого ты давно знаешь, который тебя любит. Он раз двадцать приглашал меня в свой театр. Я говорил: «Ну как я скажу Плучеку, я вас бросаю». Ефремов соглашался: «Да: он заплачет...Но потом же все пройдет, а ты будешь во МХАТе играть». Это был уникально добрый человек... Этого нельзя было сказать, напри-
мер, о Ролане Быкове. Помню, мы летели на съемки «Ширли-Мырли» в Нью-Йорк. И вдруг в самолете показывают фильм «На Брайтон Бич хорошая погода...» И Быков там в одной важной роли. Так Быков ходил между рядов с сигарой и заглядывал каждому в глаза. Люди шарахались.. Ну я думаю, что это скорее была шутка, чем раздувающееся самомнение... Главное, что надо понимать — все твои заслуги принадлежат прошлому...
— Я ребенок, который родился в 1954-м, у нас всегда была проблема с едой. Это был
вопрос выживания. Мне всегда хотелось и хочется вкусно поесть. Ха-ха-ха. Сейчас я хочу выпить пива. Хотя врачи говорят — надо пить красное вино. У меня было два обширных инфаркта. Сразу. С разницей в полчаса. Но мне не хочется вина. Кардиологи говорят одно, а я думаю совершенно по-другому.
— Рыба. Я стал есть много рыбы в связи с инфарктами. Врачи не рекомендуют есть мясо — потому что это холестерин. Рыбу люблю, форель речную, очень вкусное блюдо. После инфаркта я полюбил рыбу. Помните, у нас были раньше в столовых рыбные дни. Вот за это я ненавидел рыбу.
— Для меня сильным потрясением стала поездка в Норвегию. На фьорды. Я не думал, что такое бывает. Как поется в песне из «17 мгновений весны», «с небес течет вода обыкновенная». Там вода текла с небес. Каскады водопадов! Я объездил весь мир, кроме Японии, но я был на Сахалине и мне казалось, что этого достаточно, чтобы потом сказать в приличном обществе, что я был в Японии. Я шучу. Но я хочу сказать, что из всех поездок наибольшим потрясением была Норвегия. Там такие люди, там самые длинные тоннели, там поезда едут по наклонной плоскости и не понимаешь, как они это делают. Там такая природа, что кажется, снится сказочный сон. Сказка о дождях и радуге.
— Ради языка, ради истории. При всех наших ужасах Россия — страна великой литературы. Это парадокс! Наш девятнадцатый век дал замечательных авторов на несколько столетий вперед. Ни одна страна не может этим похвастаться.
— Ахмадулина. Я глубоко и нежно люблю этого поэта и скорбел вместе со всем народом, когда она ушла из жизни. Она написала такую вещь — «Вот так, столетия подряд, все влюблены мы невпопад, и странствуют, не совпадая, два сердца, сирых две ладьи, ямб ненасытный услаждая великой горечью любви». Такое написать может,... ну, я не знаю... Бог...
— А вы с ней встречались?
— Один раз. В поезде Москва-Петербург.
Она ехала с Мессерером. Я проходил мимо. У нас была возможность познакомиться через общих знакомых, например, через Таню Лаврову (актриса «Современника» и МХАТа. — «Главный»). Я с ней репетировал, а она была лучшей подругой Ахмадулиной. Не получилось. Они не встречались, а разговаривали только по телефону. Потому что если встречались, то напивались досмерти. Их не соединяли. Бедные девочки. Ну любили выпить... Я сам раньше был любителем выпить. Но я понял, что это никогда не может стать стимулом к творчеству. Даль стал играть плохо в конце жизни, потому что стал
пьяницей. Высоцкий плохо играл.
— Это моя дочь — Ника Гаркалина. Сегодня у нее премьера спектакля «Орфей» — во Франции со швейцарскими артистами и русской «Саунддрамой» Панкова. Они соединили Кокто и Маяковского. Я видел этот спектакль, зал ликует. Она продюсер этого спектакля. К сожалению, девочка работает в андерграунде, а это денег не приносит, поэтому папе приходится зарабатывать денежку. Ника закончила ГИТИС, продюсерский и театроведческий факультеты. Девка красивая, но противная, потому что вся в мать. А мать
я любил только за это. Ника — умная, ее не обманешь, не проведешь вокруг пальца.
Но зачем девушке быть умной? Это неприлично. Женщина должна быть ветреной.
Перейти в архив