Надя Делаланд: «В Ростове я очень люблю весну, осень и воздух»

Думаю, моя жизнь не слишком изменилась. Но если изменилась, то в лучшую сторону: высвободились часы, которые я тратила, например, на то, чтобы собраться и добраться на работу в офисные дни. И от того, что сейчас нет вечерних мероприятий, требующих присутствия, тоже стало ощутимо больше времени. Теперь мой день строится примерно так: я без всякого будильника просыпаюсь в семь утра, принимаю душ и иду на кухню. Там я колдую разные вкусные штуки и слушаю аудиокниги или смотрю одним глазом фильмы. В 10 начинается работа - я готовлюсь к интервью, читаю книги, пишу новости, рассылаю письма медийным персонам с просьбой принять участие в нашем проекте "Люди и книги". В субботу с 11 часов я веду онлайн занятия в Школе юного писателя. Что-то свое получается не по расписанию, а когда застигнет. Но вот страшный сон родителей: школьников же, как известно, перевели на дистанционное обучение, и с младшим сыном приходится время от времени разбираться в домашних заданиях... И ведь еще надо уговорить бедного и без того запертого в темнице ребенка заняться чем-нибудь вроде как полезным! Я прохожу у Аркаши по ведомству английского, русского и литературы, муж заведует математикой, а старший брат отвечает за биологию. Не скажу, что наша семья справляется образцово, но мы стараемся. Дома стало очень чисто за время самоизоляции, это тоже приятно, но еще приятнее, что осталось еще несколько тайных мест для приложения сил. Меня, конечно, огорчает, что нельзя гулять, зато мы купили беговую дорожку, поэтому теперь все по очереди резвимся, высокомерно поглядывая в окно. Так что если не концентрироваться на том, что нельзя пуститься в путешествие дальше Пятерочки, то можно привыкнуть к такой жизни и даже находить в ней плюсы. Единственное, к чему у меня не получается привыкнуть, это к сообщениям о количестве заболевших и умерших. И я очень беспокоюсь за своих родителей, которые живут в Ростове.

Нет, и не планирую, хотя когда-то пару раз пробовала сообразить что-то такое по скайпу. Случайные, но неизбежные помехи связи сбивали и меня, и участников группы. Вообще, мне кажется, сейчас многих уже изрядно утомило обилие обрушившихся со всех сторон вебинаров, и чтобы по-настоящему поддержать окружающих - и тех, кто устраивает онлайн-трансляции, и тех, которые на них приходят, - я лучше воздержусь.

Попробую сформулировать коротко, хотя без необходимой преамбулы это будет немного не то. Я отталкиваюсь от гипотезы, что состояние вдохновения, в котором пишутся стихи, отражается на том, как организована поэтическая речь, то есть, все эти инверсии, метафоры, метонимии, ритм, рифма, вся эта неестественность, о которой говорил Лев Толстой, - следствие того особого состояния, в котором находится поэт, и которое оказывается сохранено стихотворением, когда оно уже написано, на языковом и просодическом уровне. И в передаче этого состояния отчасти и состоит разгадка воздействия поэзии на сознание. Но, поскольку нас всю жизнь учили воспринимать стихи по преимуществу рационально, мы не знаем, как к ним подступиться, и они не достигают нас в главном. Поэтому на занятиях по арт-терапии мы сначала делаем упражнения, которые одновременно повышают концентрацию и расслабляют - в основном, эти упражнения связаны с дыханием и подключением воображения и телесности. А потом уже приступаем к стихам. Я проработала в психиатрической клинике 4 года, но уже около года из-за нехватки времени не была там. Какие-то разовые занятия по стихотерапии в разных пространствах я в мирное время проводила, но регулярные были только в клинике. Хотя элементы использую, например, на занятиях в Школе юного писателя на Воздвиженке и в Серебряном университете, где успела провести всего два занятия перед карантином.

Я не знаю методики, которая бы подходила всем без исключения. У всего на свете есть своя целевая аудитория и те, кто выпадает - мы очень разные. Тем, кто имманентно не симпатизирует поэзии, это не подойдет. И тем, кто принципиально рационален, для кого разум не один из инструментов познания, а то, с чем человек себя идентифицирует. Хотя, парадоксальным образом, именно для таких людей награда, если у них получается включиться в то, что мы делаем, много больше, чем у тех, кто изначально ко всему этому расположен.

Зависит от требований, которые вы предъявляете к объему понятия "мистический". Оно дискредитировано разными желтыми СМИ. Но если вы имеете в виду, что занятие поэзией - одна из духовных практик, используемых человечеством на протяжении многих веков, что в ней также содержится "целительный и преображающий потенциал", что поэт, когда пишет стихотворение, общается с провиденциальным собеседником, что у стихов есть перформативная функция (сказал - и сбылось), то - да. Вот так я сначала отстроилась, а потом примкнула.

 Работа называется "Суггестивный потенциал языка поэзии". Она на этапе подготовки монографии.

Диплом и кандидатскую я защищала под руководством Людмилы Владимировны Табаченко. Она и сейчас преподает в ЮФУ, и мы продолжаем общаться. Перезваниваемся, обязательно встречаемся, когда я попадаю в Ростов или она - в Москву. Очень многих вспоминаю с любовью и благодарностью. Кого-то из них уже нет: Томаса Григорьевича Хазагерова, Александра Михайловича Люксембурга, Лилии Федоровны Цымловой, Нины Владимировны Забабуровой, Дианы Николаевны Вальяно, Бориса Николаевича Проценко. Из тех, кто слава Богу, здравствует, кроме Людмилы Владимировны, помню и люблю Валентину Николаевну Чубарову, из-за которой я и поступила на филфак, Георгия Георгиевича Хазагерова, Валентина Васильевича Курилова, Владимира Ивановича Дегтярева, Ирину Ивановну Цыценко, Татьяну Осиповну Осипову и многих других.

Очень-очень скучаю. По дороге на работу, если ехать по МЦК, есть такой подземный переход, который напоминает мне другой подземный переход на Кировском. И когда я туда спускаюсь, я всегда представляю, что выйду из него в Ростове. И эти полминуты, которые я нахожусь под землей, я счастлива. В Ростове я очень люблю весну и осень, и воздух. В других городах я не ощущаю столько запахов. А в Ростове всегда понимаю, что вот пахнет акация, вот пыль, вот Дон. Видимо, потому что я знаю и различаю эти запахи с детства.

Александр Месропян - гениальный поэт, один из моих любимых. У нас много хороших, но боюсь, что обидятся те, кого случайно не назову, всегда ведь забываешь кого-то очень важного для тебя и потом расстраиваешься сама. Назову нескольких из ныне живущих, но вот с этой оговоркой про свой склероз. Ольга Андреева, Александр Соболев, Борис Вольфсон, Владимир Козлов, Сергей Сущий, Валерий Рыльцов, Наталья Сухорукова, Вера Котелевская, Алексей Бородин, Галина Койсужанка, Эллионора Леончик, Людмила Зайцевская, Екатерина Вольховская, Инна Амирова и многие другие.

Раньше никогда не думала, что стану писать пьесы. Совершенно не чувствовала, как там все устроено, по каким живет законам. И вот однажды, три года назад, меня пригласил на премьеру "Выстрела в спину" мой друг, замечательный режиссер Иосиф Шац. Я как раз читала в Кишиневе лекцию и попала на его спектакль. И вот только тогда я поняла, что драматургия и театр могут быть очень даже родственны поэзии, потому что в том спектакле все было пронизано ритмом, в широком смысле, зарифмовано, все было целостным и живорожденным, как стихотворение. И я приехала в Москву, села и за один день написала свою первую пьесу "Дуралекс". Потом эта пьеса вышла в финал премии "Антоновка", и о ней очень тепло отзывался Фарид Нагим. А потом ее дал почитать завлит театра Армена Джигарханяна Николай Железняк Ларисе Крупиной - прекрасному режиссеру этого же театра, ей пьеса понравилась, и нами совместно уже многое предпринято для постановки. У нас несколько вариантов, в том числе, пьеса переведена на польский, но вернее всего сложится в одном небольшом, но очень славном московском театре, который предоставляет площадку. А вторая моя пьеса написана с легкой руки Андроника Романова. Он прислал приглашение принять участие в конкурсе монопьес. Я не знала толком, что это такое, начала разбираться, и это стало для меня таким интеллектуальным вызовом. Я совершенно иначе писала "Одного человека", но в итоге вроде бы тоже что-то получилось. Пьеса понравилась режиссеру Роману Михеенкову, он опубликовал ее на портале "Лиterraтура" и теперь хочет поставить для антрепризы, но пока находится в поиске актера.

Я бы сама никогда на такое не решилась, но мне предложила написать книгу в серии "Женская история для детей" Любава Малышева. И я просто согласилась. Текста в книге не так много, потому что возраст, на который она рассчитана, - это старшая группа детского сада и младшие школьники, но зато там великолепные картинки, которые нарисовала Ирина Коноп, прекрасная художница, живущая в Италии. С этой книгой все как-то очень удачно складывалось - мне удалось расспросить о детстве Нины ее младшую сестру Киру, а о молодости и зрелости, обо всем, что связано с ее перфомансами - Евгения Бунимовича. Мы планировали на апрель Искренковские чтения и презентацию, но все по понятным причинам передвинулось на неопределенное время, а хочется уже подержать книжку в руках. Пока видела только фотографии.

Да, вся моя работа так или иначе связана с литературой. Стихи очень важны для меня, но со временем возникает и проза. Вот недавно составила книгу рассказов "Записки старого просода", насадив их на сквозной сюжет. Надеюсь, она появится в обозримом будущем в отличном издательстве Даны Курской "Стеклограф", где в прошлом году у меня вышла поэтическая книжка "Мой папа был стекольщик".