— На третьем курсе ты открыл SMM-cтудию.
Тогда в обществе господствовала мысль, что если ты рисуешь, то ты должен заниматься чем-то еще, помимо творчества, чтобы прокормить себя. У нас на тот момент уже была студия дизайна и интерьера, которая просуществовала около года. У меня был старший приятель, мы с ним почувствовали, что начинаются новые времена — активно развиваются соцсети и появляется новый рынок. Это были 2010–2011 годы. Тогда только стали появляться коммерческие группы во «ВКонтакте». Мы начали этим заниматься. Тогда это было, по сути, первое SMM-агентство у нас в городе — называлось Yode group. Но где-то через полгода я ушел в «Мегу», занимался там художественным оформлением. Времени на SMM-студию не хватало, и я отдал ее в хорошие руки. Сейчас они очень успешны, вышли на европейский рынок. В общем, я остался художником и больше к этому не возвращался. Сегодня я зарабатываю своим творчеством. При этом я коммерческий художник — это скорее не искусство в широком смысле, а трансляция эмоций посредством графики и образов. Пока практически нигде не показываю свои холсты и объекты, которые олицетворяют сегодняшнюю действительность и задают вопрос — то есть те работы, которые выполняют основную, на мой взгляд, задачу искусства.
— А все-таки хочешь уйти в искусство?
Рано или поздно уйду, да. Эта мысль не дает покоя.
— Насколько ты вообще знаком с местной тусовкой?
В Ростове появилось много выставочных площадок, постоянно что-то происходит. Но, честно говоря, мне не до тусовок. Я не люблю общение ради общения. Люди со мной знакомятся с опаской, не знаю почему. Конечно, для себя я выделяю некоторых художников. У Пасмура Рачуйко хороший продукт, Меружана Хачатряна, Маши Богораз, но лично с ними я не знаком. Уверен, что в нашем городе есть куча способных и талантливых людей, но конъюнктура рынка не позволяет им реализоваться.
— А когда у тебя была первая выставка?
В 2012 году в CreativeSpace на Суворова. Это была персональная выставка, которую я самостоятельно организовал. За один вечер пришло не меньше тысячи человек. Зал был полностью забит. Мероприятие было звонкое. Как я понял, кому-то мое творчество не понравилось, меня даже пытались привлечь к административной ответственности и оштрафовать за пропаганду насилия, педофилии, гомосексуализма, разжигание межрасовой розни и тому подобных вещей. Естественно, таких посылов в моих работах не было. Мало того, для меня на продолжительное время закрыли муниципальные площадки для проведения мероприятий. Дело в том, что частных галерей как таковых у нас в то время почти не было. Таких галерей, как Makaronka, «Ростов», тогда не существовало. Когда мне захотелось «легализовать» свое искусство и выставиться на муниципальных площадках, мне отказали. В итоге всю экспозицию я распродал в Европе. Сегодня у меня есть в планах персоналка, но пока не могу сказать когда... Хотелось бы охватить Ростов, Москву и несколько европейских столиц — думаю, сейчас мне это по силам.
— Как в 2015 году ты оказался в Москве на закрытом мероприятии и познакомился с солистом Rammstein?
В жизни каждого молодого человека рано или поздно наступает такой момент, когда он решает, что ему надо ехать в Москву. Мол, я что-то умею, а здесь мне не дают. Примерно с такими мыслями я и поехал. Там я занимался тем, что все время рисовал и ходил на всякие мероприятия, раздаривал рисунки. Были у меня там знакомые — организаторы всяких тусовок. Иногда прилетали какие-то ответы. Но самое яркое — это, конечно, встреча с Тиллем Линдеманном. Он прилетел в Москву с Петером Тэгтгреном. У них вышел сольный альбом, и они провели в Москве автограф-сессию. А перед автограф-сессией была закрытая встреча избранных фанов с Тиллем Линдеманном. Мы пообщались, ему понравились мои рисунки, и потом со мной связались. Конечно, для меня это было неожиданностью. У меня в детстве в комнате висели плакаты Rammstein,и мне казалось, что я понимаю, о чем их творчество, и поэтому мне было очень интересно!
— Общение как-то дальше развивалось?
Конечно, дальше пошла речь о переиздании сборника стихов Тилля — Messer («Нож». — «Главный»). Первая версия этого сборника вышла, по-моему, в 2001 году в Германии. Затем они решили переиздать этот сборник в СНГ, дали мне об этом знать. Я сделал несколько предварительных рисунков, мы обсудили все нюансы, и я сел за работу. Я готовил иллюстрации для сборника, после чего они отправлялись Тиллю на согласование. Ну а потом я оформлял обложку книги Флаке Лоренца — клавишника Rammstein, потом мы делали принты для маек еще одного проекта Тилля — Doctor Dick, потом вместе с дизайнером Антоном Шиферсоном и концепт-девелопером Глебом Давыдовым оформили сольный альбом Линдеманна F&M, который недавно вышел.
— Они рекомендовали тебя другим группам?
Пусть это останется секретом!
Обложка сольного альбома Тилля Линдеманна F&M
— А с российскими музыкантами сотрудничаешь?
— К сожалению, нет. Но я очень хочу. Так получилось, что за два года я не сделал ничего для российского рынка. С некоторых я бы даже не брал гонорар.
— А с кем тебе, допустим, хотелось бы посотрудничать из наших артистов?
Не то чтобы хотелось посотрудничать, скорее, есть множество артистов, близких мне по духу, эмоционально. Очень нравится, например, Дельфин — особенно последние два альбома. Я считаю, что то, что он делает, это искусство — срез времени. Есть группа Shortparis — я от них в восторге. Они хороши не только своими живыми шоу, но и в оформлении продукта. Есть Дарья Фишер — достаточно интересный феномен. И так далее, тот же Фараон.
— А почему ты сам не предлагаешь сотрудничество?
По опыту знаю, что настоящий профессионал в своем представлении не нуждается. Это как раз-таки российская индустрия сегодня нуждается во мне. Мне очень хочется поднять ее уровень. Понимаю, что звучит пафосно, но у меня действительно есть опыт.
— У тебя были проекты на ютубе. Говорят, твой «Монолог о массовой культуре потребления» набрал огромное количество просмотров...
— Да, это было первое видео, опубликованное в 2016 году. Тогда ютуб еще не был таким популярным, как сегодня, и не привлекал к себе внимания чиновников. Была внутренняя цензура у ютуба, но делать можно было все что угодно. Вот мне и захотелось проверить аудиторию. Это был шок-контент, который набрал приблизительно 1,5 миллиона просмотров. Поступило много жалоб. В конце концов видео заблокировали, а по адресу прописки мне пришел штраф. В следующем году хочу запустить саркастическое шоу на ютубе.
— Нет желания покинуть Ростов?
— У меня есть планы. Но летом у меня родился ребенок, и пока ему не исполнился год, я не хотел бы переезжать. Пока что работа не привязывает меня к месту, и я могу находиться где угодно. Наверно, еще год проведу здесь точно. В Москву мне точно не хочется — климат не тот. В Ростове мне не хватает среды. Я сделал творчество своей работой. Я завяжу с рисованием, только если... Да нет никаких если. Это моя суперспособность. Я практически уверен, что могу стать символом войны с пошлятиной и потребительством... Два года назад я пришел в наш институт. Я уже поднабрался опыта, и мне захотелось поделиться этим опытом со студентами. К тому же преподаватели — в основном люди старшего поколения и по-другому смотрят на вещи. Я хотел сделать серию лекций, но меня туда не пустили. Сказали, что сначала надо окончить магистратуру. Я хотел донести до студентов, что, независимо от твоей идеи, ты можешь прийти к хорошему результату, если будешь работать. Я поступил в магистратуру, но я ее так и не окончил — у меня на это просто не было времени, потому что много работал. А теперь они уже сами приглашают меня выступить с лекцией.
