Если и будущее и прошлое существуют, я хочу знать, где они.
Августин. Исповедь. Кн. XI. XVIII*
Продолжая размышления Блаженного Августина о том, что нет ничего загадочнее и ничего более удивительного, чем время, «если начать о нем размышлять и пытаться выразить его понятие в немногих и ясных словах», стоит задуматься об аспектах категории времени в современном искусстве. Феномен эфемерности в искусстве в качестве объекта научного интереса присутствует во многих эстетических концепциях и явился одной из основных идей проекта «Демистификация эфемерности».
Остро ощущая быстротечность времени, Елена Голицына в своих холстах подчеркивает, что Время не только уносит человеческие жизни, но и разрушает историческую среду. По сути эстетическая ценность изображаемых предметов воспринимается ею как выражение невербализуемого духовного опыта, дошедшего до нас из далеких эпох и миров. Именно поэтому в центре внимания художницы — архитектурные фрагменты, осколки вечности, уцелевшие во времени и пространстве. В экспозиции все обозначенные артефакты, несмотря на их вневременность, проникнуты ощущением эфемерности в сфере сегодняшнего ощущения истории. Фрагментарность композиции, словно сигнализирует о возможной утрате, хрупкости и изменчивости каждого момента бытия.
Елена Голицына
И вновь возникает соблазн процитировать средневекового философа: «И если бы настоящее всегда оставалось настоящим и не уходило в прошлое, то это было бы уже не время, а вечность; настоящее оказывается временем только потому, что оно уходит в прошлое»i.
Линейная экстраполяция прошлого не является единственным способом осмысления авторами ушедших эпох: обращение к мифам воплощает не только линейность, но и циклическое представление о времени.
«Реальность» эфемерности очень убедительно и точно ощущается в работах Татьяны Казанцевой, написанных ею в период самоизоляции и посвященных памяти самобытного художника и скульптора Вадима Морозова.
Татьяна Казанцева
Стараясь поддерживать динамическое взаимодействие личного и публичного, Татьяна является успешным куратором, задача которого — достичь того, чтобы работы разных авторов, в каждом отдельно взятом пространстве, создавали в целом дополнительные контексты. Понимая сложную природу синтеза мировоззренческих и информационных аспектов в задуманном проекте, Казанцева использует художественные методы современного искусства не только в создании, но и в представлении собственных произведений. Размещенные в условно разделенном пространстве зала холсты позволяют зрителю свободно перемещаться между ними. Центральная из пяти работ, названная «Врата» — символический оммаж, означающий начало и конец жизни. Совмещая визуальный и смысловой центры, она объединяет четыре холста: «Райский сад» и «Эдем», «Рильке I» и «Рильке II». Восприятие триптихов усиливается тремя фазами освещения в 33-секундном режиме и предстает как процесс становления смыслов. В первом режиме представлен обычный свет, в котором традиционно «работает» черно-белое графическое изображение. Во второй фазе в темноте включаются УФ–лампы, позволяющие с помощью люминофоров выявить скрытую при обычном освещении смысловую составляющую. И наконец — третья фаза угасания свечения, когда постепенная утрата четкости изображения означает и утрату части визуальных смыслов. Используя эфемерные аспекты художественного материала, автор стремится подчеркнуть хрупкость и преходящесть человеческого существования, а мерцающее изображение напоминает нам о введенном в искусствознании понятии «человек мерцающий», прослеживающем опосредованное влияние массовых стереотипов на сознание современного художника.
Творчеству и личности третьего автора: художника, кузнеца и просто гениального человека – создателя уникальных «саунд-объектов», Вадима Морозова следовало бы посвятить отдельную статью. Однако, ограничиваясь задачами проекта, хотелось бы отметить особенности авторского визуального мышления.
Вадим Морозов
Художник, ушедший из жизни в апреле 2020 года, всегда обладал непредсказуемостью, новизной мировосприятия, понимая, что новые технологии кардинально преобразили ощущение времени, пространства, скорости... Созданные графические изображения словно освобождаются от зафиксированной позиции, некоторые из них напоминают слегка смазанные черно-белые снимки. Мгновение переживается автором как что-то близкое, но постоянно ускользающее. Морозов в своих графических листах визуализирует это ускользающее мгновение, делая физически ощущаемым для зрителя момент перехода изображенных фигур из настоящего в прошлое. Автор исследует двойственную природу времени в искусстве: темпоральность переживается им и циклично, и линейно.
Воссоздавая, воспроизводя множество фрагментов реальности авторы погружают зрителя в особое смоделированное пространство, в котором существует возможность создания темпорально многослойных образов, сливающихся в непрерывный поток человеческой памяти. Изменяя представление о таких понятиях, как одномоментность и вечность, мы совершаем, по словам Татьяны Казанцевой, квантовый скачок, переходя в другое измерение, иную реальность.
Эфемерность вечности, вечность эфемерности — главный лейтмотив заявленного проекта. Выразить на бумаге или холсте, разместить в пространстве такой чрезвычайно неоднозначный, актуальный и, вместе с тем, ускользающий от четких определений материал — задача интересная и одновременно достаточно сложная для куратора проекта. Увидеть работы, посвященные «демистификации эфемерности», вживую — редкая возможность для посетителей Ростовского областного музея изобразительных искусств.
С.В.Крузе - директор РОМИИ, почетный член РАХ
Выставка проходит в Ростовском областном музее изобразительных искусств.
с 20 сентября по 4 октября 2020 года.
*Августин А. Исповедь. Абеляр П. История моих бедствий. М. Республика. 1992. С. 167.
