Что творят ростовские женщины
Режиссер Елена Коссон рассказала «Главному» о том, как снимала свою дебютную картину, о тонкостях французской киноиндустрии и о том, как ей удалось пробиться на Московский кинофестиваль.
Фото:
Предоставлено героем публикации
Кто такая
Елена Александровна Коссон-Кизилова родилась в 1987 году в Ростове-на-Дону. Высшее образование получила в Финансовой академии при Правительстве РФ. В 2014 году переехала жить во Францию, где училась в театральной школе. Режиссер и актриса, соучредитель кинокомпании Leva Productions. «#Москва — Руаян, или Что творят женщины?» — ее первый полнометражный фильм, в котором Елена выступила в трех ипостасях.
«Главный»: Как же так получилось?
Елена: Так получилось. Я до 19 лет жила в Ростове, а потом переехала в Москву учиться. Потом начала работать, а в 2012 году встретила своего мужа, и вот я уже 5 лет живу во Франции.
«Главный»: а в каком вузе учились?
Елена: В Москве я училась в Финансовой академии при Правительстве РФ. Там у меня был бакалавриат затем магистратура. Работала я некоторое время по специальности — в сфере финансов. Ну и в сфере пиара успела поработать.
«Главный»: И вдруг неожиданный переход: от финансовой сферы к кинематографической.
Елена: Когда я переехала во Францию, у меня еще не было возможности работать — для этого надо было получить рабочую визу. И вот наступил такой момент, когда я осмелилась саму себя спросить: а чем я действительно хочу заниматься? Ведь, как говорится, первое образование мы получаем для родителей, а второе выбираем сами. А я всю жизнь хотела заниматься театром, кино и поэтому решила поступить в театральную школу — как раз в тот период времени, когда у меня была возможность что-то делать там.
«Главный»: Вы уже к тому времени выучили язык?
Елена: Да, ведь в Ростове я училась во французской гимназии №45. Когда я приехала, у меня была уже неплохая языковая база. Чуть позже овладела и разговорным французским в полной мере. Ну и до того как переехать, мы с мужем общались, переписывались, созванивались и виделись часто.
«Главный»: А муж кто по профессии?
Елена: Он работает в банковской сфере. Он тоже никакого отношения к кинематографу раньше не имел. Идея снять свой фильм пришла в голову ему.
«Главный»: Вот об этом подробнее: как она могла прийти?
Елена: Я поступила в театральную школу, начала заниматься. У меня уже было все расписано по пунктам. Я поняла, что мне это нравится и я хочу в этой сфере развиваться. Начала проходить кастинги всякие. Поскольку у меня внешность типичной славянки, мне предлагали сниматься во всяких постельных сценах и тому подобное. Естественно, муж был против.
«Главный»: Ну не в порно же?
Елена: Нет, ну что вы (смеется). Мне предлагали роли секретарши, любовниц каких-то — в общем, все из серии «русская Наташа». Все в таком ключе. Но я только начинала свой актерский путь, поэтому муж у меня был категорически против. Вот таким образом у нас и появилась идея снять свой фильм. Вообще идея снять фильм пришла сначала ему. Когда он первый раз об этом сообщил, я ему не поверила. Ну, то есть не то чтобы не поверила, а не понимала, как это вообще все реализовать.
«Главный»: Кстати, а как во Франции можно снять свой фильм?
Елена: Ну, для начала мы создали свою продюсерскую компанию. Потом мы придумали идею фильма.
«Главный»: Речь идет о фильме «Москва — Руаян»?
Елена: Да, это наш первый полнометражный фильм, до этого мы ничего не снимали. То есть мы сразу решили погрузиться в омут с головой, что называется, по полной программе.
«Главный»: а кто сценарий придумал?
Елена: Сценарий начал писать мой муж, и он, в принципе, и продолжил его писать. Еще мы общались со скрипт-докторами — это специалисты, которые анализируют сценарий и выявляют какие-то недочеты.
«Главный»: А кто был в конечной инстанции? Кто утверждал?
Елена: Только мы сами. Это, конечно, первый наш проект, и сейчас мы уже понимаем, что мы допустили какие-то ошибки, которые в дальнейшем уже постараемся не допустить. Тема интересная, но сейчас нам кажется, что можно было и дописать немножко. Ну, то есть чуть-чуть переписать.
«Главный»: Вот в России, например, чтобы самому снять фильм, нужно писать какие-то заявки, проводить питчинги, участвовать в конкурсах и отборах... Во Франции такая же система?
Елена: Да, во Франции существует такая система, и она даже еще более развернутая, нежели в России. В России «Фонд кино» и Минкульт, а во Франции больше различных инстанций, которые могут финансировать кино. Там даже у каждого региона есть свои фонды, которые дают деньги на съемки, и есть структуры типа нашего Минкульта, которые тоже регулируют весь кинематограф — и они тоже финансируют, причем очень даже неплохо. И есть частные фонды.
«Главный»: Вам удалось привлечь кого-то?
Елена: Мы, если честно, даже не сильно пытались. Во-первых, мы изначально не очень понимали, куда нужно обращаться и что делать. Мы это все на ходу изучали — начали с нуля. Ни мой муж, ни я вообще не имели никаких представлений о том, куда надо идти и с кем общаться. Хотя, конечно, слава богу, что мы тогда не встретили профессионалов — потому что нас приняли бы совсем за дилетантов, ведь мы даже не смогли бы поговорить на их языке. А сейчас мы все изучили и очень многое поняли. У нас фильм — 70% собственные средства и 30% частные инвестирования.
«Главный»: В России, насколько я понимаю, такой фильм будет стоить порядка миллиона долларов...
Елена: Во Франции средний бюджет фильма составляет примерно 4,5 миллиона евро. Наш фильм, конечно, стоил гораздо дешевле. У нас не было таких денег, да и нам никто бы их не доверил в любом случае, потому что нас никто не знал. Во Франции очень много проектов, которые, получив финансирование, никогда не видят белый свет и не выходят в прокат.
«Главный»: А с них требуют деньги вернуть? Сейчас же в России немало скандалов по этому поводу.
Елена: Да, я слышала про скандалы. Во Франции есть возвратные и невозвратные деньги, но очень большая часть невозвратных. Государство там очень активно финансирует, потому что население платит небольшой налог на телевидение и кино. Поэтому у них накапливается достаточно хорошая финансовая база.
«Главный»: А вот Ангелина Никонова сняла «Портрет в сумерках» за $100 000. И это один из немногих примеров, когда фильм окупился. Причем окупился за счет фестивалей...
Елена: На самом деле очень большое количество фильмов не окупается. Инвестиции в кино не очень рентабельны.
«Главный»: А как вы попали на московский кинофестиваль?
Елена: Совершенно случайно. Я отправила ссылку туда, и, когда получила письмо от них с официальным приглашением... Я им даже позвонила и уточнила: вы точно не ошиблись? Я, конечно, была безумно рада. Я понимала, что это крупный фестиваль. Но я абсолютно не ожидала, если честно, что нас выберут. Для меня это был огромный сюрприз.
«Главный»: И, я так понимаю, ваш фильм в прокат пойдет.
Елена: Да, у нас с 14 ноября фильм будет в прокате. Но этот прокат полностью я организую. Сейчас я так переживаю над технической составляющей, что не могу даже сосредоточиться на некоторых вопросах. Я сама, наверно, около 400 кинотеатров обзвонила, чтобы взяли наш фильм в прокат к себе.
«Главный»: И какой результат?
Елена: Ну, около 70 кинотеатров по России. Это очень мало, конечно. Кто-то с 14-го числа начинает, кто-то с 21-го.
«Главный»: А вот выбор сюжета и название чем обусловлены? Вы ориентировались на российское кино?
Елена: Ну, конечно, мы ориентировались в том числе и на российский рынок. Во Франции он назывался просто «Москва — Руаян», без «что творят женщины», потому что мы не знали — он первый будет у нас или последний. Это была для нас настолько неожиданная авантюра... Мы точно знали, что мы доведем этот проект до конца, но мы точно не знали, что будем делать дальше. С учетом того что я русская, а мой муж француз...
«Главный»: то есть вы о себе писали?
Елена: может быть, чуть-чуть да. А вообще меня часто спрашивают: героиню с тебя списывали, твой ли это образ? Я четко могу сказать, что нет, потому что... Единственное, что меня объединяет с ней, — это то, что я полностью поменяла свою жизнь, переехав во Францию.
«Главный»: здесь у вас остались какие-то родственники?
Елена: Да, здесь осталась моя семья, родители, брат с сестрой, куча племянников, друзей. Я часто приезжаю в Ростов на самом деле — раз в три месяца точно прилетаю. Я скучаю очень.
«Главный»: Ну и какие ваши дальнейшие шаги?
Елена: По этому фильму мы сделаем здесь прокат, и, наверное, все. На этом остановимся с этим проектом. Мы уже устали от него, и надо двигаться дальше, у меня времени не остается, если честно. В нашей продюсерской компании в производстве три полных метра. Один мы уже отсняли. Но там мы как продюсеры выступаем. Буквально перед отъездом видела результат, первый монтаж...
«Главный»: То есть вы будете ориентироваться на французский рынок?
Елена: Ну, пока что мы во Франции, потому что мы там уже все изучили, нам уже понятно, как это все действует, куда надо идти, в какую дверь стучать, где искать финансирование, к кому обращаться. А в России придется опять начать с нуля, ничего не ясно здесь пока. Но я не исключаю такую возможность. Посмотрим. Следующий фильм чисто французский будет. У нас три драмы будет.
«Главный»: Именно драма-драма?
Елена: Да, драма. Не триллер какой-нибудь и не ужастик, а нечто более серьезное. Это будет молодой режиссер французский. Он уже снимал много короткометражек, и он был там на многих фестивалях, завоевал призы. Он очень талантливый, и мне кажется, он далеко пойдет. Он сам писал сценарий. Во Франции вообще очень развит такой опыт — там практически каждый режиссер пишет свой сценарий. То есть сценарист и режиссер в одном лице. Не так, как в Америке — там 10 сценаристов пишут один сценарий, а другой снимает. А во Франции — все сделай сам.
«Главный»: В заявках на фильм обычно есть такая графа как «референс»...
Елена: В смысле на что похож наш фильм? Ну вот есть французский фильм классный — называется «Все, что блестит», если дословно переводить. А некоторые почему-то сравнивают с «Тельмой и Луизой», но не знаю почему...
