Главной причиной кризиса, по словам эксперта, считается возникший дисбаланс на рынке ГКО — государственных краткосрочных облигаций. Минфин с 1993 года выпускал эти облигации в большом количестве, чтобы закрывать дыры в бюджете, а банки и даже физлица активно их скупали, ведь их прибыльность достигала 200% в год.
Но летом 1998 года резко упали мировые цены на нефть, главный экспортный товар России, затем грянул кризис в Юго-Восточной Азии, который ударил по всей мировой экономике, и именно Россия с подешевевшей нефтью оказалась самым слабым звеном. Банки бросились продавать ГКО и скупать иностранную валюту.
Профессор кафедры «Финансы и кредит» экономического факультета ЮФУ Олег Свиридов поделился, что для понимания причин кризиса нужно вспомнить особенности экономической ситуации в стране в те годы.
«Во-первых, у нас был полностью нефтяной бюджет. Россия продавала нефть за доллары, затем меняла доллары на рубли и так исполняла свои основные бюджетные обязательства. Сейчас наша страна, как говорят, «слезла с нефтяной иглы»: нефть остается важным товаром экспорта, но без неё госбюджет не уходит в ноль.
Во-вторых, было всего два способа выгодно вложить инвестиции в России: рынок государственных ценных бумаг и рынок валюты. Все свободные деньги в экономике «бегали» с одного рынка на другой вслед за ростом-падением курса. Дефолт означал лишь то, что государство на 90 дней замораживает выплаты по долгосрочным ценным бумагам и полностью закрывает рынок краткосрочных, этим бы всё могло и ограничиться. Но люди и компании не видели ни одного другого инвестиционного направления, кроме как на все освободившиеся деньги купить доллары», — рассказал Олег Свиридов.
Уже через год после дефолта произошло оздоровление отечественной экономики. Приоритетом государственной политики стало не искусственное сдерживание инфляции, а возобновление экономического роста. Доступная отечественная продукция постепенно вытеснила с прилавков дорогие импортные товары. Это позволило снизить зависимость от иностранных производителей и дать шанс российским предприятиям, которые раньше не выдерживали конкуренции. Было принято решение не восстанавливать рухнувший рынок ГКО. Высвободившиеся ресурсы направили в реальный производственный сектор.
Но тогда, в августе 1998 года, никто и не думал инвестировать в производство — все скупали валюту. В результате рубль ещё быстрее стал обесцениваться. 1 августа курс доллара США составлял 6,24 рубля. После объявления дефолта курс резко взлетел до 9 рублей. По данным на 7 сентября, доллар стоил уже 17 рублей, а к концу года — 22 рубля.
«Чтобы купить больше долларов, люди снимали деньги с банковских счетов, то есть забирали свои деньги, которые обеспечивали банкам ликвидность. Причем процентная ставка по вкладам была не как сейчас 10-15% годовых, а 60-70%. Но никто не хотел ждать год, чтобы увеличить свои накопления в два раза, все хотели сейчас купить доллар и продать, когда он подорожает в четыре раза», — подчеркнул Олег Свиридов.
Экономист добавил, что банковские ставки до 1998 года были колоссальные как по вкладам, так и по кредитам. Россиянин мог как положить деньги в банк под 60%, так и занять у банка под 75%. На этом фоне многим предпринимателям казались очень привлекательными кредиты в валюте всего под 25% годовых.
«Это первое, о чём банк должен предупреждать своего клиента, пришедшего за кредитом. Брать кредит можно только в той валюте, в которой ты получаешь доход. Если твой бизнес приносит прибыль в рублях, то даже если процент кажется невыгодным, лучше взять миллион рублей и отдать полтора миллиона рублей, чем взять сто тысяч долларов и отдать 125 тысяч долларов. Предприниматели, которые заняли сто тысяч долларов до «чёрного понедельника», уже обменяли их на 600 тысяч рублей, а к концу года оказались должны банку почти три миллиона. Отдать эти деньги бизнесмены не могли и компании одна за другой объявляли о банкротстве. Банки, которым не вернулись кредитные деньги, постигла та же участь», — объяснил Олег Свиридов.
Московский банковский союз подсчитал, что дефолт 1998 года в России принес ущерб в размере около $96 млрд. Убытки коммерческих банков составили $45 млрд. Бизнес потерял $33 млрд. Население лишилось $19 млрд. Россия стала одним из крупнейших должников в мире. Внешний долг составлял почти $225 млрд. Ситуацию усугубляли внутренние долги, просрочки по выплате зарплат бюджетникам и долги перед предприятиями по госзаказу.
«И, конечно, колоссальным образом пострадала банковская система, закрылись 288 средних и малых банков, а также некоторые ведущие игроки, например, Инкомбанк. Они не выдержали оттока вкладов и невозврата кредитов. Центральный Банк мониторил все эти процессы и раз в месяц присылал каждому банку документ с грифом секретно, где сообщал его положение в рейтинге ЦБ. Там было четыре ступени: надёжные банки, хорошие банки, но с непонятной перспективой, плохие банки, которые стоило бы закрыть, но от этого пострадают люди и банки, которые нужно закрыть немедленно», — вспоминает Олег Свиридов.
С тех пор Правительство России больше не пыталось играть в «финансовые пирамиды», ушла в прошлое популистская финансово-экономическая политика, и власти нашей страны следуют принципу сбалансированного бюджета. Была создана подушка безопасности — сперва Стабилизационный фонд, сегодня Фонд народного благосостояния — один из важнейших для экономики проектов президентства Владимира Путина.
«Все кризисы чем-то похожи один на другой, и сейчас рубль опять дешевеет относительно доллара, но всё остальное совсем иначе. Инфляция у нас 12%, а не 84% как тогда, доллар в принципе не доминирует в нашей экономике, нет ситуации, когда полки магазинов можно заполнить только за валюту, на рынке ценных бумаг играют только крупные инвесторы, а не «хулиганы» и иностранные капиталы», — подытожил Олег Свиридов.
