«Я бы мог спокойно ставить у себя классиков — Островского, Шекспира, Чехова. Это безопасно и безобидно. Делай это, и ты — молодец. Но я прекрасно понимаю, что так мы не двинемся дальше. Это болото, и мы через это прошли. Сочетание классики и эксперимента дает ощущение движения».
